Василий Головачёв - Запрещенная реальность. Том 1
— Если предложение слишком неожиданно, мы подождем. Если неприемлемо, я буду жалеть, что вы не с нами.
— Не знаю. Нужно подумать, все взвесить. И кое-что узнать о вас. Скажем, цели, сверхзадачу «Чистилища».
— Наша цель — уничтожение преступности как института. Если вы действительно имеете в виду сверхзадачу, «Стопкрим» задуман как бумеранг в ответ на возведенную в ранг негласного закона вседозволенность чиновников вообще и властных структур в частности. Государственных, коррумпированных сверху донизу, или теневых, мафиозных — не имеет значения.
— Звучит красиво. — Матвей позволил себе усмехнуться. — Этакий центр по нравственному воспитанию чиновников… с помощью пули и кинжала.
Тарас оставался невозмутимым.
— Мы не видим иного пути. Те, кому объявил войну «Стопкрим», давно уже не люди, а человекоподобные монстры с извращенной моралью. У англичан есть афоризм: если правила игры не позволяют выигрывать, английские джентльмены меняют правила[13]. Увещевания и призывы к совести монстров явно не помогают, и мы вынуждены играть по более жестким правилам.
— Существует еще одна поговорка, — медленно проговорил Матвей, — для других мы создаем правила, для себя — исключения. Как в данном случае сделали вы, присвоив себе право судить и карать.
— Мы не видим иного пути, — повторил Тарас тихо. — Действия негодяев требуют адекватного ответа. Откройте нам глаза, сообщите методы, столь же действенные, как наши, но не опирающиеся на террор и насилие, и мы пойдем за вами.
Матвей молчал, разглядывая цветочный узор на тарелке. Когда он поднял глаза, Тараса рядом не было. Он исчез бесшумно, как привидение. Впрочем, Матвей не особенно удивлялся, он чувствовал, что разговор не окончен. Одно только мучило: очень хотелось выяснить секрет Горшина, эзотерика, человека Круга, способного исчезать, подобно бесплотному духу. Да и узнать заодно, что такое Круг в натуре. У Успенского Внутренний Круг описан, так сказать, теоретически, а тут он, похоже, реализован на практике и столь же реален, как мафия.
Пообедав, Матвей позвонил из автомата по «четырем нулям», сообщил, что «ключ скоро будет готов», и отправился домой, где до пяти часов регулировал персональный комп с радиовыходом на компьютерную сеть Федеральной службы контрразведки. Убедившись, что коды подключения действуют, Соболев дал компу задание найти в памяти всех подконтрольных КР-сетей сведения о Тарасе Горшине и поспешил к филфаку на машине Ильи, даже не подумав уведомить его о своем решении оставить авто у себя.
Кристина появилась с группой сокурсников, раскрасневшаяся, юная, свежая, удивительно милая, с трудом отбилась от желающих сопровождать ее «хоть на край света» и подбежала к Матвею, который ждал ее на скамейке под липой. Взгляды, которыми их проводили ребята из группы Кристины, были весьма красноречивы, и Матвей решил больше не «засвечиваться» перед этой компанией, обладавшей хорошей молодой и ревнивой памятью. Он знал, чем может грозить ганфайтеру-перехватчику случайная встреча с нежелательными знакомыми, не в смысле страха за собственную шкуру, а в смысле срыва даже особо тщательно разработанной операции. Не отреагировал он и на громко высказанное им вслед пожелание курчавого Ромео — Жоржа «не гулять допоздна, а то всякое может случиться».
— Ну и студенты пошли, — улыбнулся Матвей, распахивая дверцу машины и усаживая девушку. — В мое время филологи были поинтеллигентней.
— Чем сосуд заполнен, то из него и льется, — засмеялась Кристина. — Он сын какой-то шишки из Федерального собрания, вот и считает, что ему все дозволено. Лезет и лезет с предложениями и советами, надоел уже.
— Красивый парень и развит неплохо.
— Вот-вот, уже демонстрировал свои мускулы. Но мне не нравятся ребята, которые мало думают и много себе позволяют. Жоржик вообще человек действия, даже удивительно, что он пошел на филологический, абсолютно не престижный.
— Я другого мнения. Кто не умеет действовать, тот не умеет и думать.
— Смотря как действовать. А насчет думать — послушали бы вы его безапелляционные суждения о классиках. Если все мысли Жоржа перевести на деньги, то не хватит и на «Сникерс». Итак, куда мы едем?
— Можем поехать в кафе «Русский купец» на Остоженке. Я в нем не был еще, говорят, кухня там неплохая. А если не боишься, поехали ко мне домой. У меня хороший бар, чай, кофе и видик с набором кассет.
Кристина подумала, потом мотнула головой, чему-то улыбнувшись. Видимо, вспомнила предостережения Жоржа.
— Не обижайся, но в другой раз. Поехали в «Русский купец», я хочу есть. Надеюсь, ресурсов у тебя хватит? Или ты тоже из купцов?
Матвей, улыбнувшись в ответ, тронул машину с места.
Просто не верилось, что когда-нибудь еще выдастся такой вечер. Тихий, спокойный, без конфликтов и шума. Кристина держала себя мило, просто, с поразительной естественностью, хотя и была точна в оценках, и Матвей не раз поражался ее, созвучным с его, представлениям о литературе и суждениям о жизни, а ведь ей только-только исполнилось восемнадцать.
Танцевали они всего два раза, а потом лишь слушали музыку и говорили, говорили обо всем, что приходило в голову, чувствуя себя свободно и не стремясь во что бы то ни стало вести светский разговор.
Кристину Матвей тоже поразил однажды, хотя впоследствии и пожалел об этом; эффекты он не любил, хорошо помня наставления учителя-тренера о том, что мастер должен применять технику владения телом и предметами быта незаметно, без излишней бравады и показухи. А случилось это так: официант принес пиццу, забыв ножи, и, пока он ходил за ними, Матвей разрезал ароматно дымящуюся лепешку на четыре части с помощью новой тысячерублевой банкноты. Как он это сделал, Кристина не заметила, весь трюк заключался в скорости движения тонкого листика бумаги, но Матвей не стал ей ничего объяснять и перевел разговор на другую тему.
Заговорили о гадании на картах, по звездам, по китайской Книге Перемен и другими способами, перешли на психику восприятия прогнозов. Неожиданно для себя самого Матвей признался девушке, что видит странные сны, и даже рассказал несколько последних. Кристина — она разрешила называть себя Крис, как звали родители, или Христи, как звала бабушка, полька по происхождению, — живо заинтересовалась этой темой, потому что многое читала о сновидениях и их толковании. Но истолковать сны Соболева сразу не смогла и пообещала покопаться в литературе.
— Все это так интересно, — заключила она, задумчиво поглядывая то в зал, на танцующих, то на лицо Матвея, севшего таким образом, чтобы тень от кадки с фикусом падала на него. — Удивительно, что ты помнишь свои сны. Обычно они не запоминаются, бледнеют и к утру исчезают. Может быть, ты какой-нибудь скрытый буддист или пророк? Или просто пришелец, и с тобой хотят таким способом связаться соотечественники-инопланетяне?
