Попаданец в Рой Пожирателей. Том V (СИ) - Кита Никита
Так продолжалось, пока жуколов не упал от бессилья. Передохнув всего пару минуток, он тут же приступил к следующему упражнению — приседания с хватом за стол. Кряхтящие вскрики стали сопровождать каждое повторение. Невооружённым глазом было видно насколько инвалиду тяжело и больно, и всё же он не останавливался.
«Это настолько он зол на нас?..» — предположило управляющее сознание.
Фёдор решил подождать, пока Миару полностью вымотает себя и, тем самым, выпустит пар. Уже после можно будет пробовать договориться…
Растратив большую часть энергии, жуколов пополз к гамаку и попытался на него взобраться. И тут оказалось, что своим импульсивным поведением ампутант загнал себя в ловушку. У него попросту не оказалось сил, чтобы поднять торс с холодного твёрдого бетона. Мучительно стеная, он пару раз приподнимался и оседал. Вернутся в вертикальное положение ему не помогли ни костыли, ни табурет. В итоге пленник с горем пополам стащил жиппон и лёжа укутался в него, чтобы слишком не переохлаждаться.
Пришлось одному слизевику прийти бедолаге на выручку и поднять его на шконку. Ни спасибо, ни вообще каких-либо слов от Миару слон за это не услышал.
— М-и-ита-а… — прорычал жук, напоминая гуманоиду о правилах приличия.
Бокат отмахнулся и отвернулся к стене. Похоже он понял, что его пристыдили.
Закончив свой долгий поход в туалет, Халима решил тут же воспользоваться принесённым тазом с водой, чтобы умыться, а потом и подмыть зад. Дальше старик, не теряя времени, направился к соседу. У Миару в каморке он разместился на табурете, после чего мужчины переговорили. Жуколов рассерженно и возмущённо, что-то высказывал. Дедок тихо, спокойно и обстоятельно отвечал.
«Давай объясни ему, что не все фигурки можно обменять на сладости…» — думал Фёдор, надеясь, что умный гуманоид и правда даст сородичу верную подсказку.
Судя по гневным интонациям инвалида, учитель в итоге не смог его ни в чём убедить. Тяжко вздыхая, пожилой бокатианин ушёл в коридор, а ампутант продолжил валяться на лежбище и злобно гримасничать, пялясь в потолок.
«Не переживай Халима, у нас есть чем его подкупить.» — подумал перерожденец — «В конце-концов, страх смерти он ещё не утратил, я надеюсь…»
На этот раз бездельничающий старик неторопливо побрёл в учебную комнату, сам, без мотивационных тычков со стороны жуков. Королева была удовлетворена таким поведением питомца — довольно ему дурака валять, пора бы уже отрабатывать мясной завтрак.
В большом зале за время сна гуманоидов не произошло особых перемен, кроме того, что Рой немного навёл порядок, после дебоша Миару. На алюминиевом столике уже давно ютилось пять округлых камней с неизвестными рунами. Каждый из символов повторял изображения на шрамированном кустовике, пойманом семьёй неподалёку от тюрьмы. Фёдор чувствовал, что камни на входе в пещеру слепней, бокаты наряжающиеся в кусты и трупы с вырезанными знаками мирх-хана* как-то связаны. Оставалось напрямую расспросить знатока местной культуры и, быть может, выяснить от него полезные сведения.
*(бок.)«бог-змей»
Учитель сразу уселся за раскладной столик и задумчиво поглядел на предоставленные иероглифы. Гусеницы выкрутили яркость сияния на максимум, а два слизевика вошло в помещение, подготавливаясь к предстоящей учёбе. Один из слонов, как полагается, снарядился указкой.
Дед поочерёдно взял каждый камень в руку и покрутил перед глазами, убеждаясь, что на них нет иных изображений. Надзиратель постучал прутиком по демонстрационному постаменту, мол иди показывай что-нибудь. Пожилой мужчина помахал ему рукой, затем отрицательно помотал головой и пожал плечами.
— Вай ир жака. — промолвил Халима с растерянной интонацией.
Он ещё раза три продемонстрировал жест отрицания и в итоге не пошёл к блоку со ступеньками.
Опираясь на прошлый опыт, Фёдор решил принести ему чернила и бумагу. Реакция старика полностью повторилась, и он напористо вернул письменные принадлежности обратно слизевику.
«Значит ни показать, ни нарисовать это он не может…» — подумал парнишка — «По его эмоциям и жестам читается, что он попросту не знает, что это за символы. Но разве есть что-то, чего может не знать такой умник, как Халима? Странно… Камни, кустовик с шрамами и все трупы с восьмёрками были обнаружены нами в лесу на юго-востоке от пересечения большой реки и главной магистрали. Местные тоже должны были встречаться с этими явлениями. Может учитель просто не здешний, поэтому не в курсе? Вероятно, стоит допросить кого-то из речной деревни. Она располагается ближе всего к координатам каждой находки.»
В другом помещении коллективный разум приступил к восстановлению отношений с одноногим пленником. Повелитель слизи вошёл в каморку, неся на подносе кучку шашлыка. Обиженный гуманоид скосил взор на надсмотрщика, а когда заметил мясо уже не смог отвернуться.
Слуга взял один среднего размера ломоть и бросил его в тарелку к прошлодневному фаршу. Дальше крупный жук развернулся и уполз, унося полную миску жратвы с собой. Серьёзный хмурый инвалид остался один на один с угощением (не считая живых светильников). По факту, это было первое жареное мясо, которое он мог съесть с момента собственного пленения. Пробыв в сомнениях всего тройку секунд, Миару поспешил переместиться с гамака на табурет. Для него не имело смысла отказываться от такого дара. Особенно, если он решил подтянуть физическую форму — в таком случае пища животного происхождения крайне необходима.
Кусок шашлыка ампутант слопал буквально за три укуса, после чего судорожно облизал деревянную посуду, подбирая мельчайшие следы жира. Ему определённо очень понравилось блюдо начинающего повара, и особое происхождение мяса он, кажется, совсем не заметил.
Первый этап был пройден и Фёдор продолжил реализацию задуманного плана. В камеру жуколова вошла процессия насекомых принёсшая инструменты и деревяшки нужные для столярного ремесла. Увидев это, гуманоид скривился и что-то недовольно тихо пробурчал. Следом явился слизевик с подносом привлекательной снеди. Миару малость подобрался и приободрился. Теперь он вовлечённо взирал на жуков, пытаясь понять чего от него хотят. Предыдущий уговор между Роем и ловчим был нарушен из-за недопонимания. А значит семье следовало заключить новый и понадеяться на возобновление доверия со стороны мужчины.
В комнату заползло ещё два головастика. Один из них нёс сложенный лист пергамента, а второй держал в хоботке указку. Для начала работяга передал бумажку заключённому. Принимая передачу, тот обрёл слегка озадаченный вид. На пергаменте инвалид увидел рисунки бокатианских богов исполненные Халимой. Фёдор неотрывно следил за мимикой Миару, что позволило ему заметить, как взгляд пленника дольше всего задержался именно на изображении горизонтальной капли с кружочками. Из всех необычных сущностей, именно она смутила жуколова больше всего.
«Совпадение ли, что этот рисунок по-особому заинтересовал и меня в том числе?..» — подумал человек.
Гусень стоящий у ноги ампутанта требовательно забрал листок и вернулся в строй. Слон с подносом, перетянул тарелку сидельца на другой край стола и положил в неё новый ломоть мяса. Затем он забрал указку у маленького подручного и встал так, чтобы бокат хорошо видел его последующие движения.
Кончиком прутика слизевик сперва указал на изображение капли на пергаменте, потом на столярные инструменты, и в конце на посуду с едой. Пока Миару соображал, слуга проделал данную очерёдность действий три раза.
Наглядно сделка выглядела так: «за дефицитную пищу ты должен вырезать из дерева данный предмет». Фёдор хотел, чтобы мастер изготовил статуэтку самого подозрительного божества из списка. И ампутант кажется уловил суть предложенной работы. Жестами он попросил снова дать ему листок.
Гусень выполнил невербальную просьбу.
Миару ещё какое-то время разглядывал каплю, а потом отложил лист на стол, посмотрел в сторону выхода и внезапно закричал:
— Халима-а! Хали-има-а!
Дед услыхал вопли сородича и обернулся. Поначалу учитель замешкался, но, спустя какое-то время, принял решение прервать урок и отправиться на зов. В итоге двое пленников встретились в проходе между коридором и аудиторией. Старец с удивлением поглядел на мужчину с костылями, держащего бумажный свёрток в зубах. Ртом Миару протянул лист Халиме.
