Восемнадцать капсул красного цвета - Корн Владимир Алексеевич

Худенькая девушка с конским хвостом на затылке, в длинном, почти до пят, просвечивающем под солнечными лучами сарафане, ее имени Глеб не знал, махала рукой проплывающему мимо буксиру.

– Черт, связь так и не появилась, – сказали слева от него.

И Чужинов вздрогнул, но не от того, что услышал: от борта катера отделились две темные тени, бросились в воду и поплыли по направлению к ним.

– Что это? – озадаченно спросил Олег, не обращаясь ни к кому конкретно.

– То, о чем я пытался тебя предупредить, – зло прошептал Чужинов, срывая с плеча ружье, с которым не расстался, даже когда уселся за стол, несмотря на обращенные на него недоуменные взгляды.

Твари, а это, несомненно, были они, плыли ничуть не быстрее, чем, например, плавают собаки, олени, лоси или любые другие животные. Но и разделяющее расстояние было невелико. Глеб приложил к плечу ружье, поймал мушкой тварь, плывущую немного впереди другой, и потянул сразу оба крючка. Удар картечью дуплетом из двенадцатого калибра в голову оказался настолько силен, что тварь погрузилась в воду полностью. Чужинов переломил ружье и, обдирая ногти, потянул пустые гильзы из стволов, до боли прикусив губу, потому что вторая тварь приближалась слишком стремительно.

Сбоку от него раздался частый треск пистолетных выстрелов, и Глеб поневоле взглянул туда. Егор, вытянув перед собой руки и крепко зажмурив глаза, палил из вальтера. Фонтанчики взметывались где-то далеко в стороне, а одна из пуль звонко щелкнула по стальному борту буксира.

Второй дуплет Чужинов сделал, едва ли не уперев стволы в голову твари, которая, почувствовав под собой дно, понеслась намного быстрее. Она завалилась почти у самых его ног.

Глеб снова перезарядил ружье, проводил взглядом почти скрывшийся за росшим на берегу тальником буксир, подошел к Егору, все еще стоявшему с вытянутыми руками и закрытыми глазами. Осторожно вынул пистолет из его как будто одеревеневших пальцев и только после этого по очереди оглядел всю компанию.

– Кто это? – Было заметно, что Олегу стоило немалого мужества приблизиться к туше с развороченной близкими выстрелами головой.

– Не знаю, но они чувствуют электричество, как алкаши халявное бухло.

Сравнение он подобрал далеко не самое удачное, но причина тому была весьма уважительная. Левую руку пришлось спрятать в карман: пальцы на ней ощутимо подрагивали. Протяни он еще миг, и тварь снесла бы его вместе с ружьем: ему ни за что не успеть его вскинуть.

– Ну так что, – снова обвел всех взглядом Глеб, – будем и дальше шутки шутить или все же поверите мне на слово?..

Глава 7

Пистолет смешного калибра

– Чужак, а зачем тебе оптика? Мне за тебя рассказывали, что ты и на слух без промаха бьешь. – Атас ухмыльнулся, довольный.

– Бью, – подтверждая, кивнул Глеб. – Но, понимаешь ли, какое дело: иногда у меня правый глаз не до конца закрывается. Так вот, на этот самый случай она и пригодится.

Чужинов возился с оптическим прицелом.

«Чепуха все это, что наши автоматы проигрывают в точности зарубежным штурмовым винтовкам. – Подышав на линзы, он осторожно протер их лоскутом мягкой фланели. – Такую чушь специально разносят те, кого нашими «калашами» на всех континентах уже больше чем полвека на тот свет отправляют, а некоторые «специалисты» им поддакивают. Разница лишь в том, что возьми, к примеру, любую из эмок [18], и сразу начнешь палить точно в цель. К нашему же привыкать надо, изучить все его привычки, сродниться с ним. И тогда он точно тебя не подведет».

Пожалуй, из своего и на все пятьсот метров в голову Глеб рискнул бы.

– А… – начал Лажев, но Чужинов взглянул на него так, что тот сразу умолк и отвернулся.

Обмениваться шутками или колкостями у Глеба настроения не было, и не потому, что они снова влипли. Не в первый раз, выкрутятся, дело в другом. Капсула, которую он проглотил незадолго до этого, не подействовала. Глеб все ждал, что вот-вот отпустит и болезненные спазмы внутри улягутся, когда пришла такая волна боли, что потемнело в глазах. Пришлось проглотить еще одну, и благо, что она оказалась нормальной. Ну и с чего тут быть веселым, если оставшиеся капсулы уместятся в пригоршню одной руки? И что потом? Видел Чужинов, причем не единожды, в каких муках умирают от подобной заразы люди. Как корчатся от нестерпимой боли, руки до мяса себе грызут, чтобы не закричать в полный голос. А некоторые и кричат, воют, стонут так, что их мольбы пристрелить не кажутся такими уж бесчеловечными. Закончатся у него капсулы, и что дальше? Но так уж устроен человек: до самого последнего мгновения надеется на чудо, и Глеб не исключение.

Настроение портило еще и назойливое внимание Полины. Девушка то и дело обращалась к нему по поводу и без, улыбалась, зачастую невпопад, к тому же постоянно старалась под любым предлогом прикоснуться. Люди уже коситься начали. Молинов же вел себя так, как будто абсолютно ничего не происходит.

– Денис, что-нибудь видно? – вполголоса поинтересовался он у Войтова.

– Туман, – коротко ответил тот.

И верно: утро встретило туманом, таким плотным и густым, что в нескольких шагах ничего не видно, хоть горстями бери и по стенкам размазывай. А стены здесь добротные, кладкой в три кирпича.

Они нашли себе убежище в старом сооружении. Когда-то, чуть ли не при царе Горохе – лет семьдесят назад, здесь располагались военные склады, и к ним подходила давно заброшенная железнодорожная ветка. Тот корпус, который заняли они, стоял наособицу от остальных. Возможно, из-за того, что в нем хранились боеприпасы, возможно, по какой-то иной причине. Кровля местами еще сохранилась, ну а стены… Что им будет за этот срок? Пользовались складом достаточно часто как местом, где можно безопасно переночевать по дороге куда-либо или укрыться от тварей. Вполне оборудованное местечко со сложенным посередине очагом, навесами по краям, сделанными из-за давно прохудившейся крыши, и расстеленными по потолочным балкам досками по всему периметру.

От огромных ворот осталась лишь одна металлическая створка, но проход был высоко заложен мешками с землей, с обязательными бойницами, вторые ворота наглухо заколочены. Настоящий форт. Но на этот раз твари были ни при чем.

То, что их кто-то преследует, Чужинов заметил еще накануне днем. Причем преследовала не одна группа – три, что являлось вполне логичным. Логика заключалась в том, что преследователи разделились, и в каждой группе было не больше четырех-пяти человек. Наверное, ученые и смогли бы объяснить, как твари улавливают статику, вырабатываемую большой группой движущихся людей, выделяя ее в естественном фоне. Но где их теперь взять, ученых, с их приборами, электронными микроскопами, осциллографами и прочим научным оборудованием, к слову, работающим от электричества?

Когда стало очевидным, что от преследователей не оторваться, Кирилл Лажев и предложил воспользоваться этим убежищем.

– Хорошее местечко и находится недалеко, – заверял он. – В нем ни твари, ни эти черти нам будут не страшны.

Глядя на него, задыхающегося от быстрой ходьбы, Чужинов думал, что Атас прав. Но не бросать же его, а такого темпа Лажев не выдержит. Да и сам он далеко уже не тот, каким был всего несколько месяцев назад, когда не нужны ему были эти проклятые капсулы.

– Интересно, чего это они к нам пристали? – Лажев с трудом переводил дыхание. – Видно же, что мы порожняком идем. Что с нас взять, кроме неприятностей?

Атас взглянул на Полину, выглядевшую так, как будто и не было изнурительного перехода, когда они то и дело меняли быструю ходьбу на бег. Не зря посмотрел: Глеб и сам склонялся к выводу, что дело именно в ней.

«Какая же тайна в ней хранится? – задавал себе вопрос Чужинов. – Что же в ней такого особенного?»

И еще: Денис всерьез утверждал, что одна из групп – те самые люди, что повстречались им в первый день пути.

– Я их тогда хорошо рассмотреть успел, – убеждал он. – И ствол тот же. Помнишь? С ним замыкающий шел. До сих пор его признать не могу.