Илья Тё - Свобода для Господа Бога
– Это дело ваше, сударь, ведь я лично жив! Если честно, Амир – страшная сволочь, хотя я и обязан ему карьерой. Так что хочешь резать – режь его, но я буду расстроен.
– И только?
– И только!
– Понятно. Тогда дай мне дня три, я проверю Бургос и окрестности. Если сервы действительно на свободе, Амира привезу сюда же на четвертый день. Идет?
– Конечно.
– Ну бывай, мастер Юсуф. Даст бог, свидимся.
Гор поднялся из травы и оправил мундир. Потом сунул два пальца в рот и свистнул что есть мочи, созывая бойцов.
– В Бургос! – заорал он. – Дело сделано!
* * *За следующие два дня Гордиан облетел окрестности города и успел воочию убедиться, что многочисленное население Южного Артоша на самом деле лишилось своих «хомутов». По крайней мере, в шато и виллах, которые его отряд успел объехать за это время, проклятые ошейники более не функционировали, и их бывшие владельцы с удивлением встречали Апостола восставших, показывая расстегнувшиеся койны и пораженные тем, что чудовищные электронные изделия перестают работать при одном только приближении их любимого Тринадцатого пророка. Ждать донесений из дальних регионов Эшвена не было смысла: на это ушло бы несколько месяцев, так что последний третий день, оставшийся Гору по уговору с викарием, был потрачен на поездку обратно к храму под Бургосом, где Амир наконец был возвращен в лоно церкви, а договор между восставшими сервами и секретарем кардинала оказался, таким образом, исполнен…
Оставалось воспользоваться последним плодом их «сделки». Сделки, в которой, прямо скажем, сервы не показали себя образцом честности. Но совестью Гор особо не мучался: на войне, говорят, как на войне. Результат заключенного с викарием соглашения, быть может, и не решал всех проблем, стоящих перед восставшими, но все же значительно превышал надежды, питавшие мужество сервов в начале артошской кампании. Миллионы рабов получили свободу, в руках Трэйта оказался весь гигантский Эшвенский континент, а в руках армии восставших – четыре аппарата для производства любых материальных предметов, включая мушкеты и кулеврины. Получить такое сокровище всего лишь за жизнь одного церковного ублюдка являлось, по мнению Гора, больше чем удачей.
Однако кроме него из всего высшего командования восставших проверять аппараты синтеза было некому. Надлежащими техническими знаниями здесь обладал только сам Тринадцатый пророк.
Поэтому вечером того же дня, даже не сменив с дороги пыльный мундир, создатель Тринадцатимирья, демиург Гордиан Оливиан Рэкс, вошел в просторный и пустующий зал – технический подвал Пашкот-паласа. Именно здесь для сделки с сервами Юсуф демонтировал в день памятного соглашения аппараты для производства промышленной продукции.
Сейчас все четыре агрегата, напоминавшие, скорее, металлические «гробы», чем продвинутые машины будущего, стояли на прежнем месте. Благодаря виртуальному вмешательству Гора в систему Пашкот-паласа, дворец сейчас был отрезан от основной храмовой сети, силовое поле вокруг строения отключено, информационная связь потеряна, а свет в анфиладах погас. Однако аварийный генератор под фундаментом дворца работал исправно. Поэтому в свете неоновых ламп на потолке подвала четыре синтетических аппарата тихо гудели, все своим видом изображая готовность к «труду и обороне» Республики.
В мире Гордиана аппараты синтеза обычно выглядели по-другому – не в смысле дизайна, а по габаритам: для промышленного производства подобный размер не годился. В мире Нуль-Корпорации продукция обычно синтезировалась целыми контейнерами, годными к немедленной транспортировке, погрузке на космические лихтеровозы или на составы монорельсовых дорог.
Вообще, подвал Пашкот-паласа при своих приличных размерах не походил на помещение для промышленного синтеза. Даже те же двери, ведущие сюда, были хоть и широкие, но ни для прохода автопогрузчиков, ни для проезда крупнотоннажных грузовиков не годились. В лучшем случае в них могла проехать телега.
Вдоль стен стояли стеллажи, заваленные полиэтиленовыми упаковками с какими-то непонятными небольшими предметами черного цвета. Гор ковырнул одну из пачек ногтем, посмотрел, что внутри. Аккуратными стопочками под пленкой лежали деревянные рамки для фотографий. Насколько ему было известно, фотосъемка в Эшвене широко не использовалась. Фотографировали только специалисты храмов, услуга эта стоила довольно дорого, а потому заказывалась редко – на свадьбах, на юбилеях, а также для памятников, устанавливаемых на кладбищах во время похорон. Твердый Космос хоть и напоминал собой Корпорацию, но все же местные обитатели не были бессмертными поголовно, и неудачники, не сумевшие заработать себе на Хеб-сед королевской службой или титулом шательена, здесь умирали от старости, так же как и в доисторических «естественных» вселенных.
Гордиан покачал головой. «Синтезаторы в форме гробов, рамочки для фотографий на кладбище… – подумал он. – Мрачно-то как!»
Два таргитария из числа наиболее опытных боссонских специалистов суетились вокруг машин, и Фехтовальщик, подойдя поближе, обратился к техникам:
– Здорово, бойцы. Как дела? – Он кивнул на аппаратуру.
– Да нормально вроде. Вот подключили. Гудят…
«Гудят! – покачал головой демиург. – Кузнецы, вашу мать!»
– А синтезировать что-нибудь пробовали?
– А то! – обиделся таргитарий. – Конечно! У нас, кстати, для вас подарок, сударь. Вчера копались тут в комнатах, весь подвал прошли, пока точку для подключения отыскали. И схрон обнаружили. Показать?
Гордиан кивнул: конечно, показать!
Они прошли через несколько комнат со сводчатыми потолками, одинаковых как близнецы-сестры. Стены были тяжелыми и мрачными, из хорошего бетона и покрыты известкой. В последней комнате, закончившейся тупиком, во фронтальной стене имелась дверь. Массивная, с металлическим «штурвалом» посередине.
Сомнений не оставалось – перед ним был сейф.
«Схрон» уже разворотили: в силу полного отсутствия в арсенале кузнецов-таргитариев автогена дверь примитивно вывернули ломами и кувалдами.
Гор покачал головой. «Это сколько сил надобно, чтоб такую дуру свернуть? – прикинул он, посмотрев на свои тонкие руки, – Звери, а не люди».
Тем временем один из таргитариев услужливо отодвинул срезанную стальную пластину и показал внутрь рукой. Внутри лежала всякая мелочевка, какие-то документы, но вот на верхней полке за скромной и тоже уже вывороченной стальной дверцей покоился чемодан.
А на чемодане – обычный космический шлем из бронепластика. «Обычный» космический шлем от военного скафандра!
Гор с восторгом покачал головой.
– Вы не поверите, сударь, – тут же заявил таргитарий, – но там, в чемодане, священный доспех Господа Хепри. Трэйт, когда увидел, сказал, что именно в нем пятьсот лет назад тот водил свое воинство. Герб на шлеме и нагрудных пластинах вполне узнаваем – «Сгорающий Дракон», представляете? А еще Трэйт сказал, что эта вещь теперь ваша, коль скоро вы, сударь, наш Пророк и Апостол. Чтобы вы побереглись!
Гордиан крякнул и пожал плечами. Находка, конечно, порадовала его, однако личная неуязвимость в данный момент волновала его гораздо меньше кое-чего другого…
Он молча кивнул, вытащил из сейфа чемоданчик, подхватил под мышку шлем, развернулся и быстрым шагом двинулся обратно по коридору. Он посмотрит на это «божественное» добро потом. В принципе, подумал Гор, отлично, что нашли доспех, он, конечно, пригодится в рейде за Лисией, да и вообще… Но сейчас ему нужно было главное – плоды сделки, которая решила судьбу Эшвенского континента: аппараты для синтеза материи!
Ядра, картечь и мушкеты, мука для хлеба – то, в чем нуждалась Республика, а не только он сам.
– Спасибо маршалу, – сказал Гор на ходу, – поблагодарю его потом лично. Спасибо и вам, друзья, однако вернемся к «гудящим» машинам. Значит, пробовали синтезировать?
– Я ж говорю!
– Значит, работает?
– Работает.
– Замечательно, – обрадовался Гордиан и чуть ли не потер в предвкушении руки, но они были заняты скафандром, – тогда вот первый заказ. На шестифунтовые кулеврины – две тысячи ядер, это обеспечит нужды оборонительной линии Бургоса, и на двенадцатифунтовки – как минимум сотни полторы. До утра сделаем? Я вам своих бойцов пришлю на подмогу, для погрузо-разгрузочных работ и так, на подхват. Крисс, кстати, обещал мне тягловых лошадей. Сейчас отправлю к нему вестового и…
Таргитарий остановился.
– Не-а, сударь, – пробурчал он.
Гор тоже встал и прищурился.
– Что значит «не-а»?
– Не получится.
– В смысле? Аппаратура ведь пашет?
– Пашет.
– Тогда в чем дело?
– Пашет-то она пашет, да вот только делает лишь одно. Вот – поглядите.
Только сейчас Гор обратил внимание на то, что в первой комнате, где разместились аппараты синтеза, лежали только упаковки с похоронными рамками – и более ничего. Если помещение использовалось кардиналом под склад, то складировать изделия, по идее, нужно было во всех комнатах, и изделия самые разные…