Михаил Перешивкин - Хозяева леса и другие рассказы
— Ну и дела… А почему же их Техниками назвали?
— Да было пара случаев, когда я еще на Гагаринской жил, пробирались они к нам ночью на станцию, не понятно как, и вместо того, что бы жрать всех подряд, они брали различные запчасти от всего подряд и убегали от куда пришли. Мне знакомый рассказывал, он у нас слесарем на станции работал, пусть земля ему будет пухом, просыпается он как-то ночью от какого-то грохота, выглядывает, а в его мастерской Техник дрезину на запчасти разбирает! Ну тот протер глаза, постучал по щекам, не помогло, только обнаружил себя. Техник заметил его и схватив самую большую часть от дрезины, в мгновения ока скрылся куда-то. На станции потом военное положение ввели и все вентиляционные ходы заложили, не помогло, все равно возвращались. Народ еще над ними хохотал, мол никакие они не Техники, а жулье самое настоящие. Вскоре визиты тварей к нам закончились и мы принялись жить как прежде, до какого-то момента…
— Ты рассказывал… Сочувствую. — Оба понурили головы.
— Но давайте вернемся к теме!
— Давай вернемся, только думаю пользы от нее не будет никакой. Ты же сам сказал, что туннели, площадь Ленина завалили и как я, по-твоему, доберусь до Речного вокзала?
— Я все учел. У меня еще оставались кое-какие связи с миром, до недавнего времени. Есть у меня приятели, на Гагарино-Михайловской или как ее называют — Кубинской. Я держал с ними связь через радиоприемник, но потом что-то случилось и они перестали отвечать. До этого они рассказывали, что знают лазейку на площадь Ленина, но я не придавал этому никакого значения т. к. я еще не знал, что мне нужен жидкий азот. Но я-то не могу туда попасть и поэтому у меня есть вы… Если у вас получится добраться до Кубинской и найти моих друзей, то расскажите о случившемся и они сами отправятся на Студенческую, я в этом уверен.
Старик углубился в раздумья…
— Мне… мне надо подумать…
— Хорошо, я вас оставлю. Подумайте как следует, от вас зависит жизнь множества людей. — И с этими словами Аркадий встал с кресла и вышел из библиотеки.
— Я будить ити ся бой (я пойду с тобой). — Сказал Сява, который подслушивал весь разговор между стариком и ученым.
— Хорошо, Сявы, мне будет скучно одному, а сейчас спи.
Старик расплылся в неуверенной улыбки и принялся читать книгу «Тридцать три несчастья».
* * *— Как я уже говорил, мне нужен человек, не успевший засветиться на Кубинской.
— Простите где? — Уточнил Александр Михайлович.
— На Кубинской — станции революционеров. Это одно из самых не спокойных мест в нашем Метро. Они портят всю систему власти и не дают людям спокойно жить!
— По моему, единственный, кто не дает людям жить, так это вы, Борис Николаевич.
— Не хамите мне, Александр Михайлович, у вас влюбом случаи нет выбора. Через час вы, в сопровождении трех бойцов отправитесь на Кубинскую, там вас освободят, и не лай Бог вы кому-то расскажите, что вас привели мои люди! Мы вас найдем и вы за это заплатите!
— Да то что у меня нету выбора я уже понял давно, вы лучше скажите, что вам от мен требуется, там, на Кубинской.
— Вы молодец, уже начинаете сотрудничать.
— Я не хочу с вами сотрудничать, просто по скорее хочу от сюда убраться!
— Вчера вы были по вежливее с нами, да Олег Валентинович? — Глава станции с усмешкой в глазах посмотрел на своего подчиненного, который стоял над Александром Михайловичем, что сидел на стуле перед дубовым столом. — Вы должны втереться в доверие повстанцем, постигающим на спокойствие нашего Метро.
— А с чего вы взяли, что я не расскажу им все при первой же удобной возможности?
Борис Николаевич подло заулыбался и попросил Олега привести какого-то Антона. Старик не понимал, какой еще Антон предстанет перед ним, что сможет его убедить не раскрывать себя повстанцам. Но увидя Антона, старик понял, что ему придется пойти на условия Борису Николаевичу. Антоном был мальчишка, которого старик видел по ту сторону бетонной стены. Его глаза вся так же пылали, а челка продолжала падать на глаза. Но в этот раз он уже не мог ее поправлять, т. к. Олег заломил ему обе руки за спину.
— И что?…
— Мы его убьем, если вы не пойдете нам на уступки.
— Да я его вообще не знаю…
— Но вы не сможете жить с тем, что из-за вашей глупости, этот парень умрет в жутких муках. — Антон посмотрел в глаза и Борису Николаевичу и набрав слюну в рот, плюнул ему в лицо.
— Да пошел ты! — Голос Антона звучал хрипловато и был похож, на голос уже вполне взрослого мужчины.
Начальник станции вытер слюну рукавом, подошел к мальчишке и дал ему такую пощечину, что у бедняги чуть зубы наверно не вылетели.
— Он отправиться с вами и если что-то пойдет не так, я отдал приказ прострелить пацану голову! Каждый день вы будите сообщать моим людям о делах подпольщиков. В свою очередь они будут показывать вам живого мальчишку, но если вы не придете… пеняйте на себя!
Старик посмотрел а глаза Антона и первый раз увидел в них долю страха. Переведя взгляд на Бориса Николаевича, старик покивал и опустил голову вниз.
Глава 8. Исход героев
- Валите отсюда твари! И чтобы не возвращались, уроды хреновы! — Аркадий ликовал, стоя на крыши одного из уцелевших после боя построек, держа в одной руке пистолет ПП и паля из него по убегающим в северный туннель каннибалам. Уцелевшие бойцы тоже ликовали. Все выходили из-за укреплений, развернутых прямо на платформе, снимая противогазы, и обнимая друг друга от счастья и дурманящего чувства победы. Многие не радовались, а лишь подходили к павшим в бою товарищам и плакали, усевшись перед телами. Аркадий дострелял обойму, в уже опустевший туннель, и вытерев пот со лба, медленно спустился с постройки. Он вдохнул воздух, наполненный запахом пороха, перемешанным с испарившейся кровью. Пол был липким, от уже запекшийся крови, и ступать по нему было трудновато. Вся станция была изрешечена ее защитниками, а за «горами» трупов, в некоторых местах, не было видно остальную часть платформы и то, что от нее осталось. Осматривая поле боя, один из бойцов, что оплакивал своего товарища, заметил какое-то движение. Вскочив на ноги, он прицелился и выпалил очередь по шевелящемуся объекту. Никто из бойцов даже не обратил на это внимания, хотя некоторые обернулись, посмотреть на внезапные звуки автоматной очереди. Через некоторое время, защитники станции Гагаринская начали приходить в себя и готовиться к возможной атаке. Не теряя времени даром, Аркадий направился в служебные помещения, где разворачивался госпиталь для раненых. Там, на одной из многочисленных раскладушек, сидел Борис с торчащим из его левой руки не большим куском арматуры. Быстро осмотрев других раненных, Аркадий понял, что Борис еще хорошо отделался. Каннибалов, окончательно сошедших с ума от голода, не останавливали даже многочисленные попадания. Они бежали, не обращая внимания на свинец, раздирающих их плоть, бросаясь на первого попавшегося врага, вцепляясь в его тело своими гнилыми зубами. Некоторые из каннибалов были еще вполне адекватными и отдавали отчет своим действиям и не бросались на верную смерть. Они сидели в укрытии и вели прицельный огонь по бойцам с Красного проспекта. Некоторых из них приходилось выкуривать из укрытий гранатами.
Добравшись до койки Бориса, Аркадий поинтересовался его самочувствием. Они оба понимали, что должны держаться вместе, т. к. они единственные уцелевшие бойцы Гагаринской станции. Но новость, которая прозвучала после, шокировала Аркадия.
— Нам надо отступать на Красный проспект. — Заявил Борис, опустив глаза в пол. Было видно, как все жилки на его теле напряглись на полную, и кровь не переставала пульсировать в его висках с бешеной силой.
— Что, зачем? Мы же отбили станцию! — Недоумевающим голосом воскликнул Аркадий.
— Это приказ главы Красного проспекта. Он только что связался со мной по радио, — Борис поднял левую руку, в которой были наушники огромного радиопередатчика, стоявший на раскладушке. — и сказал, что операция «Вихрь» завершена.
— И что? Мы же можем вновь заселить нашу родную Гагаринскую! — Все никак не мог понять Аркадий, что же твориться в головах у этих шишек из верхов. — Они там совсем с ума посходили!
В комнату влетел один из бойцов и найдя взглядом Аркадия, подбежал к нему.
— Аркадий Игоревич, ну что, связь с центром была? Когда отступаем?
— И ты туда же? С чего ты взял, что мы будем отступать?
— Это был приказ Захарова, что когда операция «Вихрь» подойдет к концу, наше отряд выдвинется к Красному проспекту.
— Борис! Немедленно свяжись мне с этим Захаровым!
Борис второпях начал что-то крутить на радиоприемнике, и уже через минуту на связи был Захаров — глава станции Красный проспект и по совместительству крупная шишка в верхах думы.
