Федор Березин - Атомная крепость
Радист-пулеметчик смотрит очень внимательно. Тем более теперь уже есть на что. Вражеская машина перестала быть точкой, выросла в различимую конструкцию. Он уже видит тип самолета: какой-то доработанный имперский «Ишта-Харита». По-простецки — ИХ. Что ж, сейчас от этого ИХа останутся рожки да ножки. Указательный палец на левой руке напрягается. Правая у Бюроса занята: она осуществляет более сложную операцию — держит врага в прицеле с помощью маленького электрического кнюппеля. К сожалению, у пулеметной машинки не наличествует автоматической системы наводки, вот и приходится работать в две руки.
В этот миг от «Ишта-Харита» что-то отваливается. Что такое? Имперское старье разваливается на ходу от перегрузки?! Тут до Бюроса доходит. Массаракш! Это все-таки подвесная ракета! Она все еще падает, все еще не пыхнула, не запустила собственный движитель. Очень хочется вглядеться в нее более внимательно, жаль только, не выйдет: угол обзора в пулеметной машинке сужен сейчас до предела. Отвалившаяся ракета уже за границами экрана. Бюрос-Ут вполне четко соображает, что нужно, по идее, предупредить командира и экипаж о ракете. Но пилоты сразу же начнут свои выкрутасы — бросать «Принцессу» вверх-вниз. Совершенно бессмысленное дело. Бамбулина ядерного бомбовоза, тем более с атомным движком, — слишком инерционная штука, чтобы в маневре уйти от столь маленькой и подвижной штуковины. Зато они тут же собьют ему всю наводку. А ведь остались какие-то секунда-две и…
Вот оно! Бюрос-Ут давит кнопку, которая из-за дистанционного управления заменяет ему обычную гашетку. Между ним и подчиненной пулеметной машинкой более семидесяти метров. Он никоим образом не может слышать рев шести слитно работающих крупнокалиберных пулеметов. Он это попросту представляет.
Массаракш! Или у имперского гада шестое чувство, или он обладает столь острым зрением, что уловил, когда пулеметная связка под килем изготовилась окончательно. ИХ чуть наклоняется, у острой заточки плоскостей меняется рисунок: элероны с элевонами вытворяют какой-то кордебалет. Да ну, парень! Нас просто так не взять! Любые подвижки материальных тел сущая мелочь в сравнении с изменением углового положения. Миллиметровый сдвиг кнюппеля — и «Ишта-Харита» снова по центру экрана. Бюрос вновь напрягает большой палец и давит кнопку-гашетку. Истребитель выворачивается, ложится на плоскость. Решил проделать гимнастику? Ну-ну. Бюрос видит, как совсем рядом с имперцем прочерчиваются расходящиеся огненные линии — трассирующие пули, вставленные по инструкции через две обычные. Что ж, с упреждением он малость не угадал. Или глазомер, или таблица, но что-то все-таки врет. Ввод упреждения. Имперский ас — будем считать, что «ас», почему, собственно, нет? — выворачивает свою машину кверху. Что он задумал? Набрать высоту больше, чем у бомбовозов, и атаковать сверху? Очень нехорошо. Тогда он, чего доброго, выйдет из сферы влияния Бюроса и переместится в лапы кого-то из штурманов, заведующих сейчас пулеметной машинкой верхней полусферы.
В этот миг зрачки радиста-пулеметчика суживаются. На экране яркая мерцающая вспышка. Прямо на кончике правой плоскости. Нет, это не новая ракета. И не ракетные ускорители, которые, похоже, уже давно выгорели. Именно туда направлены огненные стрелы трассеров. Он явно попал. Истребитель производит какой-то новый финт. Чуть не вываливается за край экрана, и ручьи трассеров обходят его стороной. Но Бюрос все-таки попал. «Ишта-Харита» клюет носом. В этот момент еще один огненный ручей ударяет в имперца сбоку. Подсуетился кто-то из соседей. Верхняя часть фюзеляжа истребителя вспыхивает. И сразу же силуэт ИХа начинает скукоживаться — машина теряет скорость. Бюрос-Ут вновь пытается вывести ее в центр экранной прицельной разметки. Наконец удается. Он снова давит кнопку-гашетку. Черно-белый мир телевизора вносит свои коррективы. Огненные молнии здесь сияют белизной и обращаются белыми же каплями, когда тяжелые пули сталкиваются с препятствием. Бюрос-Ут внезапно удивляется. За окутанным дымом самолетиком, который снова стремительно обращается точкой, какой-то странный фон. А! Просто пулеметные прицелы смотрят почти отвесно вниз.
Под «Принцессой Кардо» давным-давно океан. Если имперский ас даже и катапультируется, ему придется несладко. Надежда только на корабли. Но даже увеличив угол обзора до максимума, радист-пулеметчик их совершенно не видит. Все! Пора возвращаться в тесный мирок освинцованной кабины, делать доклады и прочее. Благо, пущенная ракета сгинула где-то за пределами его зрения и о ней можно не упоминать. Мало ли что? Вдруг просто в глаз соринка влетела. Не обязан же он докладывать о таких мелочах.
22
Надо сказать — наверное, хорошо, что летчик-штурмовик Боэси-Ти бултыхнулся в океан и схоронился где-то на дне. Речь не о том, что, попади он живьем к «наблюденцам за нутром», они б с него шкуру сняли. Причем, если бы попал обгорелый и со несмертельными прострелами, то вначале бы проследили, чтобы хирурги и санитары не сачковали, возвращая его из общения с потусторонним Мировым Светом. Контрразведке терпения не занимать. Месяцы бы ждали, пока он очухается, а потом все равно бы сняли шкуру. И совсем бы нехорошо смотрелось, когда ветеран колониальных войн орал бы как резаный, выдавая все секреты и всю свою подноготную. И все же совсем не поэтому хорошо, что Боэси-Ти упокоился за любимым штурвалом. Разочарования, вот чего бы он никогда не пережил. Разочарования за все эти жертвы — ведь несколько сотен народу прикончил, как ни крути, — кои оказались абсолютно напрасны. Ну разве что если не оценивать саму эффектность зрелища. Когда дворцы и яхты разлетаются в щепы и пыль — это воистину круто смотрится.
Главное, король Бура-Кей-И остался жив и невредим. Как говорится, он оказался «не в том месте и не в то время». Не было его в тот злосчастный получасовой промежуток, когда пилот Боэси-Ти методично ровнял площадь и акваторию, ни в собственном дворце, ни на одной из потопленных яхт. Кстати, и на той, которую ветеран войны за сдвоенный хребет Бурлан-Шаиро не обнаружил, его тоже не было. Его Величество гостил в эти часы у своего третьего кузена — герцога Маныса-Ба, дворец коего находился в этом же курортном городе Арисвэри. Хотя, кто их знает, этих королей? Вдруг и милый кузен был всего-то прикрытием, а на самом деле уже не слишком молодой, но все еще задорный король Бура-Кей-И развлекался где-то еще с какой-нибудь придворной фавориткой? Ходят слухи, будто Ее Величество карга-королева жутко ревнива, а потому государь Ноюи вынужден в личной жизни изобретать один Мировой Свет знает какие многоходовые комбинации, лишь бы пообщаться с кем-нибудь полюбезнее. То есть даже если бы у одинокого штурмовика наличествовала своя разведка и он бы снес, в придачу к остальной икебане, еще и застройку кузена, вовсе не факт, что Его Величество бы пострадало.
Ну, летчику-ветерану Боэси-Ти с погружением на полкилометра стало все, в общем-то, по барабану. Хуже пришлось… Нет, вовсе не строительным компаниям. Тем, наоборот, подфартило. Еще бы, такой госзаказ! Отстроить по новой приморский дворец Его Величества. Это мечта, а не стройка. Финансирование из бюджета, кредиты, какие хошь. А сколько специфической работы с мрамором, черным деревом и рубиновой отделкой!
Плохо пришлось сослуживцам Боэси. «Наблюденцы за нутром» будто с цепи сорвались. Еще бы, такой жуткий террористический акт, причем явно направленный на главу Королевства. Шпики перевернули вверх дном не только комнатушку покойного виновника. Вверх дном поставили не один штурмовой авиаэскадрон, а всю штурмовую авиадивизию. Ну, непосредственный начальник, тот завсегда виноват. Но подстригли еще и всю управленческую цепочку — от воздушной дивизии и далее вверх. Потом взялись за друзей-товарищей, то бишь всех, кто вообще рядом находился. Самолеты с базы не взлетали месяц, пока их по болтику не прощупали в поисках инструкций враждебных царств-государств, а также подрывной литературы вообще.
Вот насчет последнего, это было в точку. Не в том плане, что кто-то под обшивкой заклепал какую-нибудь прокламацию давно запрещенных левых движений. А в том, что в подрывной литературе и была-то вся суть. Кто бы мог подумать, что славный ветеран, кавалер кучи медалей, исповедует некие антикоролевские, антифеодальные, да и прочие «анти» взгляды? Никто бы никогда не подумал. А книжек подрывного характера у него за батареей центрального отопления и вправду нашли изрядную стопочку. Причем, по слухам, все там было в меточках, да в карандашных подчеркиваниях, да в комментариях на полях.
Хуже того, на следующий же день почти все пилоты эскадрона начали натыкаться на какие-то пояснительные записочки, оставленные именно им лично и, опять же, в самых неожиданных местах. То, понимаешь, под крышкой унитаза, то во внутреннем кармане оставленного на хранение техникам полетного костюма. Беда просто! И не так в записках, как в другом. Кое-кто, взвесив «за» и «против», поперся с повинной к роящимся по всему аэродрому «наблюденцам за нутром». «Смотрите, милые дяди, чего я тут надыбал. И ведь я не другом ему был каким-нибудь, я…». Но ведь «наблюденцы» на взводе. Оно ж понятно. Те, кто курировал эскадрон и авиадивизию, уже сами где-то в тайных подвалах, вероятно, с иголочками под ногтями, или в тех местах, где ногти обязаны у млекопитающего человекообразного по анатомии значиться. Потому таких умников, что с записочками явились, тут же не просто на цугундер, а — «Руки сюда, господин летчик!», и наручнички «оп-с».
