Роман Афанасьев - Охотники ночного города
— А, — с облегчением вздохнул Кобылин. — Понятно. А зачем тогда я? У тебя, наверно, и опыта в этих делах больше.
— Нельзя одному, — серьезно сказал Григорий. — Запомни — на дело, любое, даже самое плевое, никогда одному не ходить. Это дешевый героизм, который кончается очень плохо. Минимум двое должны быть. Чтоб страховали друг друга. Да и две пары глаз лучше, чем одна.
— Страховать? — насторожился Алекс. — А что, могут быть неприятности?
— В нашем случае — вряд ли. Но мало ли… Кстати, у тебя оружие есть?
Кобылин отогнул полу куртки и показал свой маленький дробовик, заткнутый за ремень.
— О, — удивился Григорий. — Ремингтон! Зачем он тебе? Им немецкие копы только двери вышибают.
— Как — двери? — опешил Алекс.
— Ну, стреляют в замок, выносят его напрочь и заходят. Мощная пукалка, но с точностью у нее большие проблемы. Она на прицельную стрельбу и не рассчитана. Постой… Это же не твой?
— Верно, — отозвался Алекс. — Он у Федора был. Когда я выбирался из подвала, взял с собой. Пригодился.
— То-то я и смотрю — знакомая вещица. А ты, значит, все же один выбирался?
— Один.
— У нас, знаешь, о тебе уже легенды ходят. Сходка упырей, два лучших охотника накрылись, а ты выбрался. Ты из десанта, что ли?
— Нет, — признался Алекс. — Просто повезло. Всю работу Фродо и Сэм сделали. Мне оставалось только выйти.
— Стрелял?
— Ага.
— Скольких положил?
Алекс прикрыл глаза, вспоминая лохматые тела, оскаленные морды, длинные клыки…
— Одного в коридоре, одного, когда тот накинулся на Фродо. И потом еще одного. На выходе.
— Трое! — Борода покачал головой. — Ну ты даешь. Знаешь что, поройся вон в бардачке.
Алекс послушно открыл дверцу и запустил руку в мешанину карт и пустых сигаретных пачек. В ладонь холодно ткнулся металл. Кобылин ухватил его и вытащил наружу пистолет Макарова — потертый, словно им пользовались уже не один год.
— Сунь в карман, — велел Григорий. — Если что, прикроешь меня. Оно, конечно, сильно вряд ли. Но лучше иметь при себе пистолет и не нуждаться в нем, чем не иметь и нуждаться.
Кобылин послушно сунул «ПМ» во внутренний карман куртки. Тот сразу отвис, стянув легкую куртку набок, и Алекс сунул пистолет за пояс. Дробовик он выложил и пристроил между сиденьями.
— Так лучше, — одобрил Борода. — Вот теперь мне спокойнее. Я-то думал, ты совсем зеленый, придется за тобой приглядывать… А ты троих оборотней завалил. Ха. Нормально. Сработаемся.
Он крутанул баранку, и машина вошла в крутой вираж, целя в узкий проезд между двумя пятиэтажками. Алекс, пристегнутый ремнем безопасности, даже не вздрогнул.
— Подъезжаем, — объявил Борода. — Ты мне потом расскажешь, как оно там, в подвале, было, идет? Сейчас быстренько все осмотрим, а потом поболтаем.
— Идет, — послушно согласился Алекс.
— И это… пока слушайся меня, ладно? Вроде как я старший в группе, и все такое. Если на ментов наткнемся, лучше молчи. И не вздумай вытаскивать ствол. Только если на меня упырь кинется, но это уж чистая фантастика. Вижу, парень ты не болтливый и стрелять умеешь, но сейчас нам больше понадобится смотреть во все глаза. Я сам все сделаю, ты просто по сторонам поглядывай, на всякий случай.
— Без проблем, — отозвался Алекс, испытывая облегчение от осознания того, что Борода сам займется всеми работами, а ему останется лишь слоняться вокруг «начальника».
Машина остановилась у обычного подъезда, что ничем не выделялся на фоне остальных. Лампочка под козырьком не горела, и, когда Борода заглушил мотор, машину окутала темнота.
— Пошли, — велел Григорий, распахивая дверцу. — Давай за мной.
Алексей послушно выбрался из «шестерки», захлопнул дверцу и пошел следом за Григорием. Тот вскинул руку, чтобы набрать на замке подъезда цифровой код, и его тяжелая кожаная куртка распахнулась. Алекс заметил кобуру, прятавшуюся под левой рукой Бороды, и ему стало вдруг намного легче. Теперь он не один в темноте, среди обезумевших от крови оборотней. Их двое. Настоящих охотников, напарников, как Фродо и Сэм.
Положив ладонь на рукоять пистолета, Кобылин решительно шагнул в темноту подъезда, следом за своим новым другом.
* * *Их ждали. На площадке второго этажа, у двери с драной обивкой, мялся молоденький паренек в форме. Темнота, царившая на площадке, его не радовала — едва заслышав шаги на лестнице, он схватился за кобуру и принялся судорожно царапать пальцами застежку.
— Тихо, — позвал из темноты Григорий. — Свои.
— Кто идет, — запоздало спохватился участковый, и его голос сорвался на хрип.
— Я Григорий. Со мной наш сотрудник. Тебе, парень, должны были позвонить из дежурки.
Участковый откашлялся. Длинные пальцы замерли на кобуре, но плечи расслабились, опустились, словно с них упал тяжелый груз.
— А, — сказал он. — Да. Мне Кириллов почему-то на сотовый позвонил. Вы это, откуда будете? Из центрального?
— Бери выше, — буркнул Борода, поднимаясь на площадку.
— А… — начал паренек, но Григорий, поравнявшись с ним, ткнул указательным пальцем в потолок.
— Все вопросы — туда, — сказал он. — Мы спешим.
— Да я так, для порядка, — отозвался участковый, пытаясь рассмотреть в темноте фигуру Алексея, мявшегося на верхней ступеньке лестницы.
— Там? — спросил Григорий, мотнув головой в сторону двери.
— Ага, — отозвался паренек.
Григорий взялся за ручку, и участковый замотал головой.
— Вы это, — сказал он. — Осторожней там.
— Не впервой, — буркнул Борода и, распахнув дверь, шагнул в темноту. Алекс осторожно прошмыгнул мимо участкового, вытиравшего лоб огромным клетчатым платком, и крадучись вошел в прихожую.
Темнота навалилась на плечи мокрой ватой. Сладковатый запах, омерзительно резкий, едва не валил с ног. Алекс замер у вешалок, схватился рукой за чье-то пальто и сдавленно заперхал. Он узнал этот запах. Свежая кровь, сырое мясо, человеческие выделения… На миг он снова очутился в подвале. Темнота пахла кровью, и, казалось, где-то рядом витал неуловимый запах пороховой гари от дробовика.
Алекс невольно вжал голову в плечи и положил руку на пистолет за поясом. Казалось — вот-вот из темного угла вывалится оскаленная морда, с длинными клыками.
— Кобылин, — сдавленно прошипел из темноты Григорий. — Где ты там?
Алекс медленно выдохнул и убрал руку с пояса. Стараясь не дышать носом, он осторожно прошел вперед и протиснулся сквозь приоткрытые двери, ведущие в комнату.
Под потолком алым огнем горела гирлянда — словно кровь забрызгала и лампочки. В их неровном свете Кобылин разглядел лишь длинный диван, большой стол, стоящий в середине, да темные груды тряпья, раскиданные по полу.
Борода возвышался над столом, внимательно разглядывая опрокинутые бокалы. Пока Кобылин собирался с духом, чтобы сделать еще один шаг вперед, Борода сунул палец в темную лужу на скатерти, поднес к носу, понюхал.
— Портвейн, — сказал Григорий. — Дешевка. Студенты, значит.
Он наклонился и ухватился за тюк с тряпьем, пытаясь вытащить его из-под стола. Алекс кинулся ему помогать и тут же понял — это не тряпье.
Кобылин, нагнувшийся было к полу, замер, борясь с тошнотой. Борода же легко перевернул тело на спину, длинные волосы, слипшиеся от крови, откинулись в сторону, открывая черный провал на месте горла. Алекс осторожно выпрямился, стараясь очутиться подальше от клочьев мяса, оставшихся от лица.
— Ты смотри! — удивился Борода, вытягивая труп из-под стола.
Тот неожиданно легко выкатился на ковер, и Алекс шарахнулся в сторону. Черная блузка была разорвана, словно ее драли когтями. Из-под обрывков ткани выглядывала маленькая девичья грудь, надкушенная, словно яблоко.
Кобылин быстро отвел взгляд в сторону, но его глаза, привыкшие к темноте, словно издеваясь над хозяином, наткнулись на пару худых ног, торчащих из-за дивана. Ноги были затянуты в черные колготки, на правой еще держался изящный черный сапожок, а левый соскочил и лежал рядом, в черной глянцевой луже. От колен и выше тело скрывал диван, но Кобылин все же рассмотрел, что там, чуть выше, какой-то темный комок, похожий на требуху, вывалившуюся из распоротого живота.
Запах человеческих экскрементов стал нестерпим. Кобылин резко обернулся, уставился на двери комнаты и прижал ладонь ко рту, борясь с тошнотой. Пришлось вдохнуть носом и стало еще хуже.
— Леха! — позвал Борода. — Слышь!
Кобылин медленно обернулся, стараясь не смотреть на пол. Борода уже выпрямился и теперь разглядывал алую гирлянду под потолком.
— Ты это, — сказал он, не отрывая взгляда от лампочек, — сходи на кухню, посмотри, что там. Только не трогай ничего, тут еще ментам работать.
Кобылин попятился и задом протиснулся в двери. Вывалившись в коридор, он шумно вздохнул и прикрыл за собой двери. Переведя дух, он отлепился от стены и на ощупь двинулся на кухню. Зайдя в темноту, пошарил рукой по стене, щелкнул выключателем и чуть не вскрикнул — на кухонном столе лежал кусок сырого мяса. Рядом с ним — окровавленный нож.
