Майкл Джонстон - Сердце льда
Они ехали уже второй день, за рулем сидел Трясун, а Зедрик выполнял обязанности штурмана. Уэс и Нат устроились на среднем сиденье, и оба постарались втиснуться в противоположные углы, как можно дальше друг от друга. Проснувшиеся парни возились позади них и дразнились, не умолкая ни на минуту. В конце концов возмущенный Даран натянул Фаруку шапку на самые глаза.
– Они запрутся, как только увидят, что ты идешь! – Фарук хохотал до икоты. – Годовая порция супружеских однодневок за неделю! Наверное, ты поставил рекорд!
– Наш Даран любит дам, – пояснил Уэс Нат.
Даран с самодовольным видом продемонстрировал неприличный жест.
– Не сомневаюсь, что и он нравится дамам, – ухмыльнулась Нат.
Даран был весьма привлекательным: острые скулы, блестящие черные волосы.
Уэс рассмеялся, хотя на мгновение его лицо исказилось. Сейчас существовало два вида браков: однодневные талоны для кратковременных союзов (по ним можно было арендовать номер в любой гостинице) и настоящие, храмовые. Благодаря талонам населению не грозили болезни. Никакой сексуальной активности без лицензии. Разрешения требовались абсолютно на все. По мнению Уэса, это изымало из происходящего всю романтику: следовало занять очередь в бюро, ставить галочки в окошечках бланков, дождаться результатов анализа крови – а так даже поцеловать девушку было нельзя.
– Тебе нравится Даран, да? – спросил он.
– Я такого не говорила! – возмущенно фыркнула она.
– Ты их хоть раз заполняла? – уточнил Уэс, покосившись на нее.
– Что именно? Бланки на супружеские однодневки?
Вид у нее был оскорбленный.
– Ага. А почему бы и нет? В чем проблема: не нашлось желающих? – поддразнил он ее.
– Как раз наоборот, друг мой, – лукаво улыбнулась она. – Слишком много, всех и не перечислишь.
– Вот это меня особенно тревожит.
Он озорно усмехнулся, и она швырнула в него скомканную бумажную салфетку.
– Размечтался! – воскликнула она.
– А то! – отозвался Уэс и, продолжая ухмыляться, отбил салфетку.
– Не беспокойся, я им отказала, – сообщила ему Нат.
– Каждому кандидату?
– Заткнись! – рассмеялась она. – Я не обязана перед тобой отчитываться!
Дразнили не только ее. На заднем сиденье Фарук продолжал доводить Дарана.
– Как ты вообще смог пройти венконтроль – с девицами из Хо-Хо Городка! – воскликнул он, и Зедрик с переднего сиденья подхватил:
– Точно, братец! Тебя же скрутило не на шутку: по-моему, последняя оказалась уродской дроу!
Даран принялся колотить Фарука и осыпать брата угрозами. В конце концов Уэс приказал им заткнуться: у него из-за воплей разболелась голова.
– Стойте! Что это? – внезапно крикнул Фарук из-под кулаков Дарана.
– О чем ты? – вскинулся Уэс, уставившись на черный металлический лес и пытаясь заглянуть за путаницу лиан.
И он увидел. По пустынной местности двигались чьи-то фигуры – и, казалось, лозы тоже пришли в движение. Вдалеке силуэты множились.
– Пугала! – ругнулся он. – Будем надеяться, что они нас не заметят.
Он взял бинокль, чтобы получше их рассмотреть. Странные существа были одеты в обноски. Они хромали и ковыляли, судорожно дергаясь. Некоторые оказались не выше детей, другие – высокие и похожие на привидения – брели рядом и мотали головами с тусклыми соломенными волосами.
А он не свихнулся: лозы действительно шевелились, раскачивались сами по себе.
– Пугала? – переспросил Фарук.
Трясун напел какую-то мелодию.
– Знаешь старую песенку? Ах, напугалася я!
Он опять запел, подпрыгивая на сиденье и размахивая руками. Братья Слейн дружно расхохотались.
– Ладно, хватит! – проворчал Уэс.
– Огни, которые горят ночью, – от них? – спросил Фарук.
Уэс ответил ему не сразу.
– Никто, в принципе, не знает.
– Но что их сделало вот такими? – продолжал расспросы Фарук.
Команда притихла и начала пристально вглядываться в вереницу живых пугал.
После долгого молчания Уэс произнес:
– Военные проводят здесь кучу химических испытаний. А может, их накрыло радиоактивными осадками. Правительство помалкивает и не подтверждает ни одну из версий. Но могу поклясться: они до смерти стращают тех, кому посчастливилось с ними столкнуться. Считается, что именно поэтому армия и пустила в дело нанороботов: пугала внушили страх слишком многим. И патрулей тут мало именно из-за них.
Уэс объяснил, что уход из Мусорной Земли военные официально объясняли спровоцированной токсинами шизофренией. Вещества, оставшиеся после ядовитых потопов, якобы вызывали у людей безумие. Однако в официальных бумагах не было упоминаний о пугалах, спотыкающихся среди мусора. А спустя несколько лет военные разработали оборонную систему на основе роботов. Взрывающиеся бомбы и прочие «игрушки» не страдали от ночных кошмаров и не вопили при виде пугала.
– Дурная новость, босс, – сказал Трясун и показал на приборную панель. – Похоже, у нас утечка бензина. Наверное, пуля бак задела. Теперь мы вряд ли до берега доберемся.
Уэс понял, что им еще повезло, раз они смогли доехать сюда на своем скудном топливном запасе.
– Сколько у нас?
– Максимум на три мили.
Уэс вздохнул.
– Я такого не планировал, но придется заехать в один из палаточных городов за припасами. К-таун не очень далеко, отправимся туда.
– Ура-ура! К-таун! – завопил Зедрик, подбрасывая винтовку и ловко ее подхватывая.
– А что особенного в К-тауне? – поинтересовалась Нат.
Уэс улыбнулся. Значит, есть на земле места, где она не бывала.
– Сюрприз! Если ты думала, что Новый Вегас – это круто, то погоди судить, пока не увидишь фейерверк в К-тауне.
Глава 14
Чтобы попасть в К-таун, им предстояло пересечь бывший Лос-Анджелес. Мегаполис, прежде залитый солнцем, пострадал от Потопа сильнее других и почти полностью погрузился в воду. Вездеход ехал по заснеженным холмам, протянувшимся вдоль береговой линии. Зедрик прибавил звук в стереоколонках, подключенных к плееру Дарана, и громкие звуки гибридного бум-регги – «Смертельный металл Боба Марли» – начали пульсировать в кабине.
Гневная и агрессивная музыка контрастировала с нежным текстом. «Можно ли тебя любить?»
«Хороший вопрос, – подумала Нат. – Можешь ли ты?» Или она сама? Ее взгляд упал на Уэса, и она поспешно отвернулась. На миг ей представилось, как они вдвоем заполняют бланки на однодневный талон: смеются, шутят, предвкушают совместную ночь. Нат прогнала видение, злясь на то, что ее мысли упорно возвращаются к нему. Ведь она никаких чувств к нему не испытывает и, конечно, никогда не испытает. Она просто кокетничала с ним, потому что если он будет относиться к ней с симпатией, то, вероятно, не решится бездумно выкинуть ее из машины.
Вездеход несся по тундре, а Нат смотрела в окно и старалась забить свою тревогу изумлением, вызванным созерцанием этой безжалостной местности. Везде был лишь один снег – на многие мили вокруг. Однажды в какой-то старинной книге Нат прочла, что у эскимосов существовало сто слов для понятия «снег». Ей подумалось: как обидно, что они не выжили и не видят бесконечной сияющей белизны. Нетронутая присыпка на крышах резко отличалась от твердого льда на земле. Снег раскатывался пластами по крышам и машинам без всяких преград – просто белый простор, доступная глазу пустота. Изредка Нат замечала следы: возможно, тропы животных, хотя некоторые оказались чересчур широкими и ровными и наверняка были проложены людьми. Она вспомнила пугал, которые тащились по промороженной пустыне, и содрогнулась. Она разделяла желание Уэса с ними не сталкиваться.
Когда Нат училась в школе, то узнала про город на Украине под названием Чернобыль, где взорвался ядерный реактор. Там возникла чудовищная радиоактивность, и местных жителей эвакуировали. Никто не появлялся в Чернобыле уже много сотен лет. Он и сейчас оставался закрытым. Выселенную зону тотчас объявили запретной территорией. Но в действительности в окрестностях Чернобыля кипела жизнь. В отсутствие человека дикая природа буйствовала, и ядовитая земля превратилась в своего рода заповедник для животных. Глядя на следы на снегу, Нат размышляла, не произошло ли то же самое с Мусорной Землей. Интересно, кто именно процветает здесь?
Нат не пришлось долго гадать: откуда-то появился белый медведь: его массивная туша двигалась с быстротой молнии. Нат удивленно ахнула, впервые увидев хищника настолько близко.
Вездеход затормозил.
– Что случилось? – спросил Уэс.
Бормоча проклятья, Трясун выключил двигатель, и они с Уэсом выпрыгнули из вездехода. Нат тоже вышла и стала смотреть, как Трясун отгребает ногой снег от левого колеса: оказалось, что переднюю шину заклинило в вилке из толстой арматуры.
– Рук! Зед! Дар! – позвал Уэс. – Скорей! Нужна ваша помощь!
Парни вытащили из багажника лопаты и принялись освобождать колесо, а Нат посторонилась. Куда же делся белый медведь?
