Артём Левадский - Спасатель
— А почему почти все?
— Я ещё ряд баз у военных буду брать. У «Нейросети» взял только с гражданским уклоном. Пилотские у военных гораздо лучше будут.
— Согласен. Теперь что?
— Ещё пару дней проведу на орбитальной военной базе: как раз закончится модернизация корабля, поучусь под разгоном и можно стартовать.
— Не передумал всё-таки? Фронтир место опасное.
— Не передумал. Сваливать мне отсюда надо. Пока всё вроде как нормально, но пройдёт время, СБ подотрёт самые загаженные этой историей места, уберёт лишних свидетелей и займётся мной. К этому моменту мне нужно быть уже далеко и максимально защищённым. Потому и набираю себе баз разных направлений — кто знает, с чем придётся столкнуться и чем заниматься. Как говорили неглупые люди, любой план существует до первого столкновения с реальностью. Я могу планировать всё, что угодно, но как всё пойдёт в реале?
— Что-то ты сегодня пессимистично настроен.
— Я не пессимист, просто слишком много событий за последнее время, а спокойно посидеть и обдумать все последствия — времени толком не было. Потому и чувствую себя не очень уверенно: поверь, совсем не просто держать за яйца империю и не бояться последствий, даром такое не проходит. Хочу, наконец, уйти в космос, там будет гораздо больше определённости.
— Согласен. У меня до сих пор руки дрожат, как вспомню. Что дальше?
— Перед отлетом я даю тебе сигнал и переходим к плану «Б».
План «Б» подразумевал, что я отправляюсь в космос и могут быть проблемы со связью. Поэтому максимально допустимый срок, когда я могу не появляться на связи, увеличивался до полугода (сейчас это была неделя). Хотя, это было скорее всего просто перестраховка. Я так думаю, СБ не будет долго ждать и слепо полагаться на волю случая. Насколько я понимаю логику действий этой организации, она уже активно занималось подчисткой и «зачисткой». У меня есть максимум год, но, скорее всего, лишь полгода. Именно в такие сроки я оценивал свою фору. И у меня есть только два варианта развития событий: или я становлюсь очень нужным для СБ сотрудником, или должен свалить настолько далеко, чтобы меня не нашли и не достали.
— Ладно, Юджин. Мы всё уже обговорили, дальше время всё покажет. А теперь о приятном. Лови процент от компенсации СБ, — сказал я и перевёл Юджину на счёт девять миллионов, три процента от «выгрызенной» суммы.
— Принял. Ого! Неплохо поднял.
— Вот именно, что неплохо. И это ещё одна из причин улетать. Как думаешь, сколько найдётся желающих заполучить «неправедно нажитое богатство», «совершенно добровольно» и под протокол, как только страсти улягутся?
— Думаю, достаточно много. Но для этого они должны как-то узнать о твоём состоянии.
— Юджин, не будь наивным. Естественно, об этом не будут кричать на всех перекрёстках и объявлять по головидео, но сделать небольшую «утечку информации» только своим — легко и просто. Я более чем уверен, что у СБ есть выходы на всех наркоманов, пиратов и других любителей чужих денег. Так что это ещё одна причина исчезнуть самому, если я не хочу, чтобы мне в этом помогли.
— Понял. Ладно, удачи тебе.
— Спасибо. Значит, так. Следующая связь будет ориентировочно через месяц, когда прилечу во Фронтир и немного осмотрюсь. В принципе, я ставлю себе на корабль оборудование гиперсвязи, но, сам понимаешь, особенно светиться не хочется. Так что буду действовать по обстановке.
На этой мажорной ноте мы расстались и я двинулся к Густаву, тем более что рабочий день уже заканчивался.
Придя к Густаву, я застал почти всё семейство Шнитке в сборе, не было только Ганса. Густав сразу провёл меня в гостиную и усадил в кресло.
— Ну, Александр, рассказывай.
— Что именно тебя интересует?
— Учитывая, что с тобой летит Ганс, меня интересует всё.
— Насколько я понимаю, ты знаешь практически всё, кроме некоторых моментов, о которых ты хочешь узнать. Блин, тавтология какая-то…
— Пойми, Александр. С тобой летит мой сын, и я должен знать, как так получилось, что ты, появившись здесь месяц назад, заимел не какой-нибудь маленький корабль, а тяжёлый крейсер седьмого поколения, и это помимо большой суммы денег. Ты только Керу дал доступ к пятидесяти миллионам кредитов, не считая стоимости последних имплантов и всего остального… Мне надо знать, во что ты впутался!
— Есть вещи, Густав, знание которых не добавляет спокойствия… Да и не могу я рассказать тебе всего. Но если вкратце, не вдаваясь в подробности, то я стал свидетелем некоторых событий. Благодаря этому я прижал СБ империи и вытряс у них денег. По моим расчётам, ближайшие полгода они меня не тронут, ну максимум год. Потом я вижу два варианта: или я за это время становлюсь им очень полезным и убирать меня им будет очень невыгодно, или же сваливаю далеко и надолго. Вот такой расклад на текущий момент.
— Да… — Густав на несколько минут «завис». — Я так понимаю, вытряс немало, судя по твоему размаху…
— Есть такое. И это ещё одна причина линять: через год это тоже может быть темой для наезда. Да, кстати, я теперь внештатный сотрудник имперской СБ.
— Теперь понятно. Такой крейсер гражданским не продадут при любых раскладах.
— Теперь ты знаешь почти всё. Сам понимаешь, информация не для распространения.
— Понимаю. И что ты теперь собираешься делать?
— Ну, во-первых, планирую лететь во фронтир. Посмотрю, что и как, поработаю. В общем, надо вписываться в общество. Там видно будет. Кстати, я вот что подумал. Смотри, ты мне порекомендовал Кера — теперь у меня защита на уровне. Может, у тебя есть ещё специалисты? Мне бы пилота и специалиста по вооружению. А то пока сам выучу базы, да и поучиться у живого мастера хочется. У меня корабль рассчитан на шесть человек экипажа. Трое уже есть: я, Кер, Ганс. Ещё троих возьму без проблем. Контракт на год, деньги есть и ещё будут. Подумай.
— Думаю. Надо бы с Кером на эту тему поговорить. Всё-таки он столько лет отдал Флоту…
— А мы и Кера подключим, просто мысль пришла сейчас, вот у тебя сразу и спросил. Ладно. Сейчас ему звоню… — сказал я, вызываю Кера. — Привет, Кер. Есть тема для разговора, можешь говорить?
— Да, Александр, слушаю.
— Кер, скажи, а есть у тебя знакомые спецы-отставники? Я бы нанял в экипаж ещё максимум троих… В идеале это должен быть пилот, спец по вооружению и… может, спец по связи? В общем, минимум два человека надо.
— Есть, конечно же. И спецы отличные. А с чего бы это? Ты ведь сам хотел быть пилотом?
— Так я и хочу. Но ещё я очень хочу жить долго и здоровым — пока я не подниму базы до нужного уровня, я на место боя не полезу. И от пиратов, например, как отбиваться? А так защита и вооружение уже будет на уровне. Я базы подучу, попрактикуюсь под вашим присмотром — глядишь, и специалистом стану, в люди выйду, — улыбнулся я.
— Ладно. Я понял твою мысль. Правильно соображаешь. Какие условия предлагать?
— Я думаю, контракт на год, миллион кредов в год плюс один процент от заработанного командой. Пока, мне кажется, этого будет достаточно, а там посмотрим.
— Хорошо, я свяжусь со своими знакомыми. Окончательное решение ты принимаешь?
— Кер, как я могу принять решение, не зная людей? Ты с ними знаком, воевал вместе? По-моему, это лучшая рекомендация. Так что тебе карты в руки. Завтра я буду на базе, посмотрим, что сделано и что ещё можно сделать. Планируй, что через три дня мы вылетаем.
— Принято. До завтра, — сказал Кер и отключился.
Я повернулся в Густаву.
— Я поговорил с Кером, он подберёт минимум двоих: пилота и оружейника.
— Хорошо. Это очень серьёзно повышает твои шансы. Кстати, я так понимаю, на Ганса у тебя тоже есть планы?
— Есть, только между нами. Я тут порылся в инфосети, поговорил со знающими людьми и у меня появилась идея. Я ведь «мусорщик» и «спасатель»? Что входит в мои обязанности?
— Ну, как-то не вникал…
— Так вот, если «спасатель» нашёл погибшего, он должен взять пробы ДНК и предоставить в СБ, за это ему выплачивается вознаграждение. «Мусорщик» (точнее «демилитаризатор») — разгребает завалы на местах боёв. Что из этого следует?
— Пока, если честно, не улавливаю связи.
— Ладно. Давай без намёков. Раз я уж беспокою погибших, что ещё можно с них взять, кроме анализов ДНК?
— Нейросети? Импланты? Так ведь они…
— Да. Они бывшие в употреблении, но я и не планирую их продавать здесь. Я ведь лечу во фронтир, где это все гораздо менее доступно, чем здесь. Я купил у «Нейросети» три операционные медкапсулы и аппарат для ментоскопирования и изготовления баз. Ещё прикупил самых разных баз, правда, немного устаревших. Нейросети и импланты у меня будут. Пусть устаревшие, но главное — рабочие. Даже если будет работать каждая вторая снятая нейросеть — это уже хорошо. Кстати, я специально интересовался, одну нейросеть можно переустанавливать до четырёх раз. Правда, шансы на приживление понижаются с каждой попыткой, но всё равно…
