Евгений Прошкин - Враг «Монолита»
Сергей вернулся к Боксу и обшарил его карманы. Получилось как-то удивительно буднично. Шведов нашел восемь патронов, переложил их к себе в пиджак и догнал проводника.
Следующие полчаса они прошли, не говоря ни слова. За Новошепеличами появилась рукотворная, но давно одичавшая еловая посадка — миновали и ее. Из всех признаков цивилизации в поле зрения осталась лишь размытая грунтовка и редкие телеграфные столбы.
— Ты молодец. — Доктор Хаус первым нарушил молчание. — Я думал, не осилишь, не сможешь добить пассажира.
— Значит, я все-таки мог отказаться?
— Конечно. Но не отказался, и это хорошо. Сколько там на твоих не конфискованных?
Шведов не сразу и сообразил, о чем речь. Потом посмотрел на часы и, расстегнув браслет, выкинул их в траву.
— Когда работали, была половина четвертого, — сказал он.
— А когда перестали?
— Говорю же: в половине четвертого.
— В смысле — давно ли это было? — терпеливо пояснил Хаус.
— В половине четвертого, — подумав, ответил Сергей.
Проводник озадаченно потер подбородок и рассмеялся:
— У меня в кубрике есть свободная койка. Чувствую, с тобой не скучно будет.
— Спасибо, согласен, — отозвался Шведов.
— А котлы твои сдохли, когда мы со снорками разбирались, потому что сейчас ровно пять.
— Это ты по солнцу определил?
— Ну да.
— Прям настоящий следопыт… — без энтузиазма сказал Сергей. — А кубрик хороший? От выброса защищает?
— Нет, конечно, там же окно. Перед выбросом мы в бункер спускаемся.
— Что еще за бункер?
— Обыкновенное бомбоубежище. Это еще со старых времен осталось. Почти в каждом квартале такое есть.
— Значит, кубрик твой в обычном доме? Тогда это просто комната, а никакой не кубрик?
— Комната, — согласился Хаус. — Но мы говорим — кубрик.
— Потому что живете на военном положении, — закончил за него Шведов.
— Скоро сам все увидишь. Действительно уже скоро, — сказал он, вытягивая руку вперед.
Сергей присмотрелся — из-за леса у дальнего поворота медленно выплывал город: стандартные панельные дома, растушеванные в дымке, стоящие особым строем деревья и даже что-то похожее на колесо обозрения.
От созерцания его отвлек громкий, требовательный лай. Навстречу по дороге трусила одинокая черная собака. Хаус снял с плеча ружье и приготовился стрелять. Шведов, не задумываясь, подобрал на обочине камень и метнул его в зверя — без надежды попасть, но с искренним чувством.
— Пошла отсюда! — заорал он.
Собака на ходу развернулась и побежала обратно. Булыжник упал слева от нее, псина недовольно повернула голову, еще раз гавкнула и перешла на рысь.
— Ну или так, — улыбнулся Хаус. — О черт! Чуть не забыли.
Он остановился, снял рюкзак и достал аптечку. Комплект был полным, по норме «участие в боевых действиях», то есть включая вожделенный Централом промедол, но проводника интересовало не это. Он поддел ногтем и вытащил из коробки два небольших пенала малинового цвета, один из которых передал Шведову.
— Там шесть таблеток, жри все.
— Что это? — с опаской спросил Сергей.
— Цистамин, от радиации. Надо было еще до захода в поселок принять. Но лучше поздно, чем никогда, верно?
— Да хрен его знает… Шесть таблеток — не много?
— Не-е. В крайнем случае вырвет. Кстати! — Хаус выщелкнул из гнезда еще один пенал и, открыв его, одарил Сергея седьмой таблеткой.
— А это что?
— Этаперазин, противорвотное, — хохотнул сталкер. — Нет, я серьезно. От шести колес цистамина некоторые реально блюют. Вода кончилась, прожуешь так. На базе водкой полирнем, усилим терапевтический эффект.
Шведов с сомнением посмотрел на горсть таблеток в грязной ладони, пересыпал их в другую, еще более грязную, и закинул в рот. В конце концов, если бы Доктор Хаус захотел лишить его жизни, он мог бы сделать это уже тысячу раз.
Сергею стало так горько, что все другие проблемы вылетели из головы.
— Помогает? — спросил Хаус, громко разжевывая таблетки.
Шведов энергично закивал, чтобы не нарываться на добавку.
— Потом, правда, почки поболят, — предупредил сталкер. — Но не долго, не долго.
— Там действительно будет курица? — поинтересовался Сергей в попытке выжать из себя хоть немного слюны.
— Курица?! — удивился Хаус. — Какая еще курица?
— Жареная.
— А девственниц персидских тебе не надо?
— Ты говорил Кабану… когда мы уходили с острова… — Шведов, кривясь, сделал несколько глотательных движений, и горечь частично провалилась в желудок. — Ты сказал Кабану, чтобы жарили курицу к нашему приходу.
— Это я шутил, неужели не ясно? С деликатесами тут напряг, — признался Хаус. — Тушенка, завтрак туриста, каши всякие консервированные. Все в банках, короче. И ничего другого я тебе тут жрать не советую. Будут угощать — воздерживайся. Один крендель у нас рыбы наловил недавно. Вечером наелся до отвала, а утром все свои зубы на подушке нашел. К обеду отнесли его в яму, облили бензином, да и сожгли от греха. Мертвого уже, конечно, — уточнил проводник.
— И про то, что деньги у Кабана занял, — тоже шутка?
— Это нет. Почему? Действительно занял, сотку евро. На прошлой неделе.
— Зачем он тебе одолжил, если ты в такие походы собирался?
— Он тогда не знал, что мне походы светят, как ты выражаешься. Я чувствовал, что влепят мне проводки, хотя надеялся на две, а дали, сука, три. Ну ладно, вроде, живой, и все позади… А в тот момент он еще был не в курсе, что мне взыскание положено.
— А кто тебе взыскание объявил?
— Сам Кабан и объявил.
— И сто евро не пожалел…
— У нас дисциплина, — серьезно ответил Хаус. — Это дороже денег.
— Но зачем ты эти деньги у него взял-то? Что ты здесь купить собирался?
— Слушай, ну ты не врубаешься абсолютно! — начал злится Хаус. — Зачем-зачем… Просто я немножко суеверный. Чтобы Кабан нарушил правила и прислал за нами вертолет, сотни не хватит. Но ее вполне достаточно, чтобы он держал за меня кулаки. Вот и все. Сейчас дойдем, и отдам. А ты вообще с какой целью справки наводишь?
— Просто вникаю, — пожал плечами Сергей. — Меня, вероятно, тоже что-то подобное ожидает.
— Я на твоем месте мечтал бы о чем-нибудь более светлом.
— Я и сам не хочу, веришь? Мне ваших чудес уже во как хватило! — Шведов постучал себя пальцами по кадыку. — Но без залетов службы не бывает.
— Тоже правда, — печально проговорил Хаус.
Город приближался не так быстро, как хотелось бы, но Сергей уже начал различать в серых прямоугольниках отдельные этажи, и это поднимало настроение.
— Стой, — неожиданно шепнул проводник. — Не шурши.
Сергей замер в широком шаге, напряженно вслушиваясь в слабое дуновение ветра. Только палец на спусковой крючок положил — так, на всякий случай.
Кто-то шел по дороге из города, похрустывая гравием и негромко, но беспечно переговариваясь.
— Я завалю его, он уже достал, — донеслось до Шведова.
— Ничего ты ему не сделаешь. Он хоть и гнида, но за него многие впрягутся. Сыча завалишь — сам не долго проживешь, — ответил кто-то другой.
Из-за невидимого за кустами поворота возникли трое мужчин в одинаковых комбинезонах болотного цвета. Вооружены они были гораздо серьезней: два автомата и снайперская винтовка.
— Это опасно? — одними губами спросил Шведов.
— Поди разбери… Подождем.
Незнакомцы их тоже заметили, но, не подавая вида, продолжали идти навстречу, хотя в осанке и в походке у всех троих появилось что-то настороженное, хищное.
— Пушку опусти, — приказал проводник Сергею.
— Ну, привет! — бросил один из бойцов, замедляя шаг.
— Ну, здорово, — осторожно ответил Хаус. — Прямиком из города? Чего хорошего нашли?
— Что нашли, то забрали. А у вас как дела?
— Снорки были. Теперь там, возможно, тушканы.
— Прямо на дороге?
— Мимо не пройдете, — кивнул Хаус.
— Да я уж догадался, — ответил боец, критически оглядывая Шведова.
Сергей не понял, что привлекло внимание незнакомца — гражданская одежда или кровь на ней. Но в любом случае он чувствовал себя неловко среди людей в униформе.
— Ладно, двинули, — сказал боец своим спутникам, по-прежнему держа автомат стволом вниз. — Эй! — спохватился он, пройдя несколько метров. — Антибиотиками не богаты?
Хаус молча запустил руку в рюкзак и кинул мужчине аптечку.
— Мерси! — отозвался тот. — Что вам взамен дать? А то вы совсем как бомжи.
— Бомжи аптечками не бросаются, — проворчал Хаус. — Счастливо, не хворать.
— Ну, бывайте!
Троица направилась дальше в сторону Новошепеличей.
— И все-таки я его завалю! — продолжил разговор кто-то из бойцов.
— Сыча? Да расслабься. Его купить дешевле, чем убить.
— О чем это они? — поинтересовался Шведов.
