Сергей Москвин - Увидеть солнце
Пока шёл медосмотр, отец принёс комплект сталкерского снаряжения: прорезиненный комбинезон, высокие ботинки и противогаз. Точнее, два комплекта: один бросил на пол перед девушкой, а второй отдал Сергею. Она развернула комбинезон, внутри которого оказалась ещё и старая отцовская майка, молча осмотрела то и другое и тут же, без всякого стеснения, начала переодеваться. Сергей надеялся, что мужчины на это время выйдут из палатки, но никто из них даже не подумал этого сделать. Правда, и врач, и отец смотрели на переодевающуюся девушку совершенно равнодушно, и только он стыдливо опускал глаза, когда видел её узкую спину с линией выпирающих позвонков, маленькие, задорно торчащие груди и голые ноги. Опускать — опускал, а всё-таки не отвернулся.
Когда девушка, наконец, облачилась в комбинезон, который оказался для неё безнадёжно велик — ей пришлось подвернуть рукава, а пояс туго затянуть армейским ремнём, отец швырнул ей выпотрошенный рюкзак и найденный там набор воровских отмычек.
— Держи. Это тебе пригодится.
Она ловко поймала на лету и то, и другое, проверила отмычки, сунула их в рюкзак и забросила его за спину.
— Я готова.
Сергея удивило её бесстрашие. Ах да! Она же не знает, что ждёт её на Маршальской…
Полковник Касарин смерил девушку долгим взглядом, потом повернулся к сыну.
— Пристрели её, если попытается сбежать, — сурово произнёс он, и вдруг его голос изменился. — И… возвращайся.
Отцовский взгляд напомнил Сергею, как смотрела на него мать, когда уходила в свой последний рейд. Сергею даже показалось, что отец хотел сказать не то, что произнёс, а совсем другое — то, что не касалось этой девушки, а предназначалось только ему, ему одному. И, отвечая на его невысказанную просьбу, сказал:
— Хорошо, отец.
В горле вдруг запершило, словно они прощались навсегда. Хотя, чего себя обманывать, возможно, это так и есть.
— Получи на складе оружие и снаряжение, любое, какое захочешь. Скажи, я распорядился. Дозиметр, фонари… Отправляйтесь.
Сергею захотелось, чтобы отец сказал ему что-нибудь ещё. Но тот больше ничего не сказал, молча повернулся и вышел из палатки.
В оружейке Сергей выбрал в дополнение к своему револьверу — подарку отца на шестнадцатилетие — «калаш» с оптическим прицелом с тремя запасными рожками к нему и свой любимый «отбойник» со штыком для защиты от монстров. Немного подумав, добавил к оружию лёгкий бронежилет из многослойной армированной ткани с металлической пластиной напротив сердца — ещё одно изобретение мастеров-оружейников с Сибирской.
Его напарницу выбранный им арсенал не впечатлил. Хотя, возможно, ей действительно было всё равно. Никак не трогали её и косые взгляды, которые бросали на неё все встречные жители. Похоже, они предпочли бы видеть её болтающейся в петле. И это несмотря на то, что уже почти все на станции знали о порученном ей наиважнейшем задании! И когда платформа с людьми и освещённый костром западный блокпост остались позади, Сергей испытал облегчение.
Теперь, когда они, наконец, остались одни и ему больше не нужно было изображать бдительного конвоира, он поравнялся с девушкой.
— Как ты себя чувствуешь?
— Лучше, чем на виселице, — не оборачиваясь к нему, зло ответила воровка.
В общем, она была права. С учётом той опасности, которая ждала её на Маршальской, ей действительно не за что было его благодарить.
— Подожди, — сказал Сергей. — Да постой же! — Он схватил её за плечо. — Тебе незачем идти со мной. Возвращайся к себе домой, ну, или где ты живёшь. А нашим я скажу, что ты от меня сбежала. Только объясни, как открыть сейф.
Девушка с любопытством уставилась на него:
— Ты это серьёзно?
— Конечно. Там, куда мы направляемся, очень опасно. Вся станция затянута какой-то невиданной чёрной паутиной. Мой отец говорит, что все местные погибли… Уходи. Я всё сделаю сам.
Девушка загадочно улыбнулась.
— Ты что, правда думал, что я собиралась туда идти?
— А разве нет? — растерялся Сергей.
На этот раз она рассмеялась уже в полный голос.
— Ну, ты и… — Она покачала головой. — У меня даже слов нет. Да я уже дважды могла нырнуть в боковой туннель! Только бы ты меня и видел!
— И чего ты ждёшь?
— Хотела посмотреть, что будет дальше. — Девушка вдруг резко нахмурилась и, отвернувшись в сторону, сердито добавила: — И потом, это ещё не поздно сделать.
— Ладно, раз мы во всём разобрались, — вернулся Сергей к начатому разговору, — давай. Вали. Дальше я пойду один.
Она внимательно посмотрела на него:
— Не боишься, что свои тебя накажут?
Сергей пожал плечами.
— Накажут, конечно. Но ведь не расстреляют и не повесят. Переживу, — подражая ей, улыбнулся он. — А если принесу станционный журнал…
— Хрена с два ты его принесёшь! — оборвала его она.
Сергей даже растерялся.
— Почему?
— Потому что я больше года училась вскрывать сейфы, и то не уверена, что справлюсь. А у тебя и подавно ничего не выйдет. — Она нахмурилась и вдруг, в очередной раз удивив его, улыбнулась. — Ладно, не кисни. Прогуляюсь с тобой до Маршалки.
— Да зачем это тебе?! — удивился Серёга.
Она ничего не ответила, только хмыкнула себе под нос, чем-то напомнив Сергею его отца, повернулась к нему спиной и быстро зашагала вперёд.
* * *Идти становилось всё тяжелее. Неожиданно для себя Сергей понял, что начал уставать. Причём это было не физическое утомление — он по-прежнему чувствовал себя полным сил, хотя нёс на своих плечах почти пятнадцать килограммов оружия и снаряжения, да и прошли они всего ничего, меньше трети перегона. Усталость была иного рода: психическая или моральная — Сергей никак не мог подобрать точного определения для объяснения своих ощущений. Прежде, на станции, его всегда окружали люди: товарищи, друзья или просто знакомые. Он к этому привык, и сейчас вынужденное одиночество тяготило его. Удивляло и то, что шагавшая впереди девушка всё время молчала. Касарин бы с удовольствием заговорил с ней, но никак не мог придумать, с чего начать разговор. В его советах она, похоже, ничуть не нуждалась. Сама, без всякого напоминания, натягивала противогаз и закрывала голову капюшоном при приближении к радиоактивным зонам, каменистые осыпи, образовавшиеся в местах обрушения туннеля, преодолевала уверенно, так же легко и непринуждённо обходила провалы и размытые грунтовыми водами глубокие рытвины, встречающиеся на пути.
В конце концов Сергей не выдержал:
— Ты что, уже проходила здесь?
В ответе он отчётливо различил смешок:
— А как, ты думаешь, я попала на вашу станцию?
Он замер, поражённый внезапной догадкой:
— Так ты и на Маршальской была?!
Она тоже остановилась.
— Не на самой станции. Я прошла в обход по обводным туннелям. Ещё удивилась, почему там никого нет.
— И не заметила ничего необычного? — не унимался Сергей.
— Только то, что туннели пусты. Даже крыс нет.
«И отряд отца тоже не встретил ни одного монстра», — вспомнил Сергей.
В разговоре с отцом этот факт казался обнадёживающим, но сейчас настораживал.
— Скажи, а если мы не сумеем пройти в лоб, ты сможешь попасть на станцию? — осторожно поинтересовался он.
— Посмотрим, — неопределённо ответила воровка и снова зашагала вперёд.
Она оказалась крайне неразговорчивой. Но Сергей не собирался упускать шанс.
— Как тебя зовут?
Девушка стремительно обернулась:
— Зачем это тебе?!
— Как же? — Он даже немного растерялся от её резкого ответа. — А как мне тебя звать-то?
— Ты же слышал: Гадюка!
Сергей поморщился.
— Это кличка… Оскорбление… и тебе совсем не подходит, — помолчав, добавил он. — А как тебя называл отец?
— Это было давно, в другой жизни!
— И всё же?
Она не хотела отвечать, но что-то подсказывало Сергею, что сейчас нужно проявить настойчивость.
— Полина, — едва различимым шёпотом ответила девушка, но Сергей всё равно услышал.
— Полина, — повторил он. — Очень красивое имя. Мама говорила, с греческого оно переводится…
Касарин не договорил, потому что девушка вдруг резко развернулась к нему и, вцепившись пальцами в высокий воротник его комбинезона, закричала в лицо:
— Полины больше нет! Она умерла четыре года назад вместе со своим отцом! Ясно?! И если ты ещё раз назовёшь меня этим именем, я убью тебя!
Сергей упрямо покачал головой:
— Нет. Полина жива. Ты просто забыла.
Она рванула его за воротник на себя, чтобы затем ударить головой в лицо. И хотя Сергей просчитал удар, защищаться он не стал. Но удара так и не последовало. В последний момент пальцы девушки разжались, а руки соскользнули с груди спутника. Она отбежала от него и уселась прямо на землю, обхватив голову руками. Сергей приблизился к ней, но, услышав доносящиеся из-под прижатых к лицу ладоней приглушённые рыдания, остановился.
