Анастасия Медведева - Рин
Не подошёл. Зато подошла я – к самой границе света.
– Моричка, не иди дальше – там могут быть Тени! – крикнула Барб, и мне пришлось повернуться к ней и кивнуть, чтобы девочка не переживала.
Наверное, я – плохой человек. Я ведь сейчас предаю их? Или помогаю нуждающемуся? Как можно расценивать мой поступок?
А если вспомнить, что Трой сам хотел отдать препарат Асту… нужно ли мне вообще корить себя за это?
– Иди к телам, – шепнули из темноты, и я послушно развернулась к той части территории, куда складывали трупы охранников Десятки.
Их было семеро – убитых и сваленных на землю. Убитых ни за что. Убитых по приказу Троя.
Я развернулась, чтобы посмотреть на метиса, и поймала на себе его внимательный взгляд. Знаю, как это выглядело со стороны. Что я размышляю над тем, стоит ли мне присоединиться к убийце невинных людей? Но не об этом я думала, глядя на нового главу разведкорпуса: я думала о том, как бы мне не попасть в эту самую кучу…
Трой отвернулся от меня, вновь возвращаясь к разгрузке, Барб ускакала к другой части освещённой территории, и я наконец смогла попасть в тень.
– Препарат. – Аст протянул ко мне руку.
Он стоял за телами, там, куда уже не попадал свет прожекторов.
Я бросила ему шприц, одним скупым движением. И тут же отступила обратно, к свету, вот только была остановлена словами брюнета:
– Ты гибкая.
Я вернула ногу на землю и развернулась к Асту.
– И что это может значить? – сжав челюсть, спросила его.
– И везучая, – продолжил тот, вынуждая меня обоснованно опасаться того, что последует дальше. – Если потребуется, ты достанешь для меня ещё.
– Сам занимайся лечением своей сестры, – процедила ему и, резко развернувшись, вновь сделала шаг навстречу свету.
– Узнала о ней, – шепнули из-за спины и вновь втянули в темноту; на этот раз обе руки Аста держали меня за талию, и я имела возможность закричать – но мы оба понимали, что я этого не сделаю.
– Узнала, – сухо ответила я.
– Тогда ты понимаешь, что я не отстану от тебя так просто, – захват на моём животе стал более жестким, и мне стало трудно дышать.
– Может, стоит попросить помощи у своего друга? – язвительно предложила я. – Поверь, ты удивишься его отзывчивости.
– Трой хочет вернуть меня, но ему плевать на Тоню, – в голосе Аста вновь появился холод, а мне захотелось его ударить опять.
– А ты не думал, что это жестоко с твоей стороны – сохранять ей жизнь и не отпускать её душу?! – прошипела я, повернувшись к нему лицом; рост не позволил сказать это глаза в глаза, так что моя щека уперлась в его шею.
– У тебя не осталось никого из семьи, верно? – ровно спросил Аст, а я почувствовала – он готов.
Готов убить меня.
– Верно. Моих родителей забрало Великое Разрушение, а моих приёмных родителей убили законники после того, как те помогли мне сбежать. Так что у меня не осталось семьи, и впаривать мне о своих чувствах не стоит – я прошла через потери и знаю, что это такое. Если хочешь – убивай меня, если хочешь – оставляй в живых. Но не дави на жалость. Это со мной не пройдёт.
Некоторое время Аст молчал, продолжая удерживать меня на месте. Я слышала стук его сердца и ощущала его равномерное дыхание на своих волосах.
– Думаешь, из-за своих потерь ты теперь навсегда лишена чувств? – задал он странный вопрос.
Я нахмурилась.
– Я думаю, что чувства – это непозволительная роскошь для тех, кто пытается выжить, – ответила ему.
И если эмоции я ещё могла себе позволить, то проявить свои чувства… позволить их появление, в принципе…
– Глупая, – тихо произнёс Аст, и я почувствовала, как хватка на животе слабеет.
– Глупо уходить из разведкорпуса ради продолжения сомнительного существования человека, который уже жить не хочет, – без эмоций сказала я, ожидая удара.
Вот только удара не последовало. Я развернулась к Асту лицом и хотела, было, посмотреть ему в глаза, как была поймана за подбородок.
– Не нам решать: кому – жить, а кому – умирать, – пристально глядя на меня, ровно произнёс парень.
Нет, не нам. За нас это решает Централь.
– Гаморичка-а-а-а! – протянула Барб где-то за моей спиной.
Я только и успела, что развернуться к ней, как почувствовала – Аста в темноте уже не было. Он передвигался быстрее, чем блондинка с хвостами; и абсолютно бесшумно.
Вот только ощущение от его рук на моём животе всё не проходило…
– Что вы будете делать с этими телами? – спросила у девочки, подскакавшей ко мне.
– Это знает только Тройчик, – улыбнулась Барб.
– И тебя это… не смущает? – Я попыталась найти верный глагол к описанию чувств, но с этим делом у меня всегда возникали проблемы.
– Это не женское дело – беспокоиться о трупах, – легко пожала плечиком девочка и ускакала к последнему грузовику.
– Все-таки проявила интерес, – голос Троя раздался неожиданно, и я резко развернулась к нему.
– Было бы странно, если не проявила бы, – бесстрастно заметила я.
– Хочешь спросить у меня о чём-нибудь? – ненавязчиво предложил он.
Нет, спасибо, я – не самоубийца.
– Где я могу переночевать? – вместо этого спросила у него.
– Где? – удивился Трой. – Как и все члены отряда – в спальне на базе.
Я скрыла удивление в глазах, но, когда стальные ворота начали раскрываться прямо передо мной… удержаться от эмоций всё же не удалось.
– Вот так просто? – бесцветно спросила.
– А что тебя удивляет? Ты задаешь вопросы по существу, лишнего не спрашиваешь, выполняешь команды, не прекословишь, имеешь набор навыков, необходимых для выживания, и не особо боишься Грешников.
Я промолчала. Мой приход в Десятку и столкновение с пастором говорили сами за себя.
– И это удовлетворяет ваши требования к претенденту в члены отряда разведкорпуса? – Я постаралась, чтобы моё лицо ничего не выражало и всё же… всё же всё это было слишком… просто.
– Да, стартовый набор у тебя есть. – Трой растянул губы в совсем и ни разу не однозначной улыбке, затем повернулся к Барб. – Покажи нашей новенькой территорию базы.
– Принято, босс. – Барб шутливо отдала ему честь и кивнула мне – чтобы следовала за ней. – Ты будешь спать со мной, потому что на этой базе у нас не так много спален.
– На этой базе? – переспросила я. – То есть она не единственная?
– Конечно, нет! Но она соединена с нашей главной базой сетью подземных труб для передачи воды и продовольствия. Всё это сделано с целью не допустить возможность остаться отрезанными от системы жизнеобеспечения в случае изоляции при нападении Грешников.
– То есть все ваши базы соединены подземными переходами? – уточнила я, принимая информацию к сведению.
– Угу, – кивнула Барб. – Но перейти от одной базы к другой под землёй невозможно. Сеть труб создана специально для продовольствия или медикаментов. Как всё это перевозится от базы к базе, не знает никто. Ну, может, Тройчик знает. Я никогда не подхожу к этим ячейкам. – Барб подпрыгнула в воздухе, а я сделала ещё один полезный вывод: под землёй было хранилище; и скорее всего – роботизированное; это плохо.
Я надеялась, что в случае нападения можно будет уйти подземными тропами, но если трубы созданы под небольшие «посылки», то этот вариант отпадал…
Территория базы оказалась и впрямь небольшой: стоило уйти подальше от прожекторов и стальных ворот, как мои глаза быстро приспособились к приятной полутьме, разгоняемой лишь мягкой подсветкой самого строения. Оно, к слову, было одноэтажным. С одной стороны от него находился полигон, с другой… я не очень понимала, что это… место для барбекю?…
Я вновь постаралась не транслировать своё удивление, но оно уже выходило за грани возможного. Что это за люди? И почему они имеют подобные, скажем так, блага цивилизации?
– У вас хороший заработок, я права? – все-таки не выдержала и спросила я.
– Не знаю, я свои деньги не трачу. – Барб пожала плечиком.
– Почему?
– Мне всего здесь хватает, – широко улыбнулась она, а я… а я уже просто сжала челюсти и молча шла за ней.
– На самой базе у нас есть кухня. – Барб завела меня в довольно просторное помещение, оборудованное современной техникой, и оформленное так, словно это место было бомбоубежищем – не меньше. – Далее спальня мальчиков, туда нам, девочкам, вход запрещён… – она провела меня по узкому коридору, выкрашенному в светло-серый цвет, мимо стальной двери – одной из четырёх на нашем пути, а из меня вырвался какой-то ироничный звук, означавший нечто вроде «да ладно?». – А вот здесь у нас спальня девочек!
Мы зашли в такую же, как и у «мальчиков», дверь, и я оказалась в помещении, тут же вызвавшем у меня ряд неприятных ассоциаций.
Кровать была двухъярусная, металлическая, серая. Стены серые. Тумба в форме квадрата – серая. Единственная радость в этом сером мареве – широкое окно с жалюзи; естественно – металлическими… и, пожалуй, белый пушистый ковёр на полу.
