Александр Мазин - Утро Судного Дня
– Я видел: Ва-Баган говорил с тобой, – сказал Архо.
– Угу. Рассказывал, какой он сильный и страшный.
– Он действительно силен, – заметил Архо. – И ему очень нравится моя сестра…
– …А твоей сестре нравится этот малыш! – подхватил Пута, хлопнув Артёма по спине. – И нам всем не нравится Ва-Баган.
– Он не нравится тебе, – уточнил Мавас. – Потому что он сильнее, чем ты. Но вабу он очень нравится. Архо не стоит ссориться с вабу, если он хочет взять девушку-вабу в жены.
– Ва-Багана это не касается, – заявил Архо. – Будет, как решим мы.
– И старшие, – добавил Мавас. – А старейшина вабу – отец Ва-Багана.
– Слово старейшины вабу – ничто против слова Шадаквы, – пренебрежительно бросил Пута. – Шадаква – хранитель…
Тут Архо тронул Путу за руку – и Бегемот прикусил язык.
«Опять тайны, – подумал Грива. – Не слишком ли много тайн для одного дня?»
– А где Даша? – дипломатично поинтересовался Грива.
– Вон там, – махнул рукой Архо. – С матерью.
Артём посмотрел в указанном направлении и увидел Пангун, Фопара, Макана, мальчишек, помогавших оружейникам, и двух девушек, одной из которых была Даша.
А напротив этой группки расположились гости-вабу. И недобрый взгляд их предводителя был устремлен на Артёма.
Ладно, пускай смотрит – чай, не сглазит.
Появился Шадаква. Высокий, прямой, в длинном плаще из белого меха. Степенно двигаясь между двумя рядами сидящих, он зажег костры. Очень вовремя – через минуту стало совсем темно. Ночь наступила внезапно, как бывает в тропиках. И сразу над землей прокатился львиный рык. Грива невольно поежился. Вряд ли лев сунется в поселок, но рычание зверя пробуждало в нем некий инфернальный страх.
Шадаква остановился напротив их компании. Охотники тут же подвинулись, уступая старейшине место. Шадаква сел рядом с Гривой.
– Лев не придет сюда, – сказал он негромко, одному только Артёму.
До чего, однако, наблюдательный дед.
– А что будет, если он все-таки придет? – спросил Грива. – Придет ночью, когда мы спим?
– Когда ты спишь, – уточнил Шадаква. – Если лев придет, он будет убит. Возможно, кто-то из охотников тоже будет убит. Но это будешь не ты. Ты – гость.
– Позволь узнать, Шадаква, как ты объяснишь льву, что я – гость? – спросил Грива.
Никто не засмеялся его шутке. Ее как будто не услышали. Как будто Артём сказал какую-то бестактность.
«Ну и черт с вами», – подумал Грива. Если аборигены воспринимают каждое слово Шадаквы как откровение, это их трудности. Для рожденного в двадцать первом веке Гривы Шадаква – не более чем первобытный шаман. Примитивные эмпирические знания, слабенькая экстрасенсорика и здоровенная куча суеверий.
Над костром вились ночные насекомые. Мимо прошмыгнула крыса, своровавшая кусочек г'шатины… А здоровенный предводитель вабу уже устроился рядом с Дашей и вещал что-то с самодовольным видом.
На Артёма никто не обращал внимания. Ахро с Бегемотом обменивались короткими быстрыми фразами, смысл которых от Гривы ускользал. Шадаква жевал мясо, и жир тек по его бороде.
Грива еще раз посмотрел на Дашу. Даша слушала Ва-Багана весьма благосклонно.
А Грива чувствовал себя чужаком. Вроде бы это не должно было его задевать: он и есть чужак. Но – задевало.
«Что со мной творится? – подумал он. – Какие-то подростковые комплексы… Ну да, это не мой праздник. Не мой. И нечего мне тут делать!»
Артём ушел в хижину, улегся и велел себе: спать.
Но вместо этого ревниво прислушивался к голосам снаружи…
…До тех пор, пока полог не откинулся и в хижину не проскользнула Даша.
– Ар Т'ом, ты заболел? – Девушка присела около его ложа.
– Нет, – ответил Грива. – Устал немного.
Дашины волосы белели в темноте. От нее пахло травами, юностью и чуть-чуть – пальмовым вином.
– Иди, веселись, – негромко произнес Грива. – Там тебя, наверное, ждут.
– Ждут, – согласилась Даша. – Ва-Баган. Но я не хочу туда. Я хочу быть здесь, с тобой.
– Хочешь, я сделаю так, что Ва-Баган не станет тебе докучать?
Девушка покачала головой.
– Не веришь, что я – могу? – Грива привстал, положил руку на ее обнаженное плечо.
«Да я из этой гориллы цыпленка табака сделаю!» – подумал он.
– Не трогай его, – попросила Даша. – Пожалуйста. Будет нехорошо. Я чувствую.
Грива молчал. Он тоже чувствовал, что будет нехорошо. Но был абсолютно уверен, что нехорошо будет не им с Дашей, а Ва-Багану.
«Самоуверенность – дурной советчик», – вспомнилось Гриве одно из высказываний Хокусая. Правда, сказано было не ему, а Рыжему…
– Я не пойду туда, – сказала Даша, снимая руку Гривы со своего плеча. – Я останусь с тобой. Только не прикасайся ко мне, пожалуйста.
– Хорошо, – без особого воодушевления согласился Грива.
Девушка опустилась на лежанку рядом с Артёмом. Потом тихонечко запела. В монотонной мелодии было что-то завораживающее. Грива не понимал ни слова. Если, конечно, это были слова, а не просто набор звуков.
Артём сам не заметил, как задремал. Проснулся от прикосновения. Это Даша положила ладошку на его запястье.
«Я обещал ее не трогать», – напомнил себе Грива.
Снаружи доносились звуки первобытной гульбы. Но они странным образом «огибали» сознание Артёма. Настоящий мир был здесь, внутри погруженной во тьму хижины.
Артём плыл в этой темноте, на границе сна и бодрствования, всё глубже погружаясь…
Сморщенное лицо Шадаквы тонуло в клубах дыма.
– Возьми эту женщину, – сказал Шадаква. – Возьми ее, если сможешь. Если она захочет.
– Она захочет! – воскликнул Грива.
И не узнал своего голоса, потому что голос был совсем чужим. И говорил чужие слова. Но Грива почему-то понимал их очень хорошо.
– Д'ша! – проговорил он пылко. – Она предназначена мне. Только мне!
– Если это так, она будет твоей, – печально произнес Шадаква. – Если нет, тогда мы перестанем быть…
Артём проснулся мгновенно. Сразу же, как только полог, прикрывающий вход в хижину, приоткрылся, впустив внутрь слабое дуновение ночи. Кто-то вошел внутрь.
Человек.
Грива не подал виду, что больше не спит. Не шевельнулся, сохранил ритм дыхания.
Человек сделал пару шагов и остановился. Он искал. Не присматривался (в хижине было совсем темно), а вынюхивал. Но дышал очень тихо. Артём тоже ничего не видел, но и у него имелись обоняние и слух. Эти органы чувств сообщили, что проникший в хижину – мужчина. И еще: этот мужчина нервничает и испытывает сексуальное возбуждение.
Мужчина остановился около жены Маваса. Наклонился…
Копье Гривы лежало между ложем и стенкой хижины. Одно движение – и…
Неизвестный выпрямился. Кто бы он ни был, но жена Маваса его не заинтересовала.
Грива выжидал. Он слышал ровное дыхание Маваса и Архо. Оба охотника спали. Или делали вид, что спят… Нет, пожалуй, спали. Они порядочно напились на празднике. Алкоголь снижает чуткость.
Неизвестный двинулся между лежанками. Ступал он практически бесшумно. Ложе Даши – на расстоянии метра от лежанки Артёма. Неизвестный остановился между ними. Артём приготовился…
Даша сдавленно пискнула, когда незнакомец схватил ее…
Грива прыгнул, но опоздал буквально на долю секунды. Неизвестный был дьявольски быстр. Руки Артёма поймали пустоту. Неизвестный выскочил наружу, унося Дашу. Грива метнулся за ним…
Вспыхнул доселе прикрытый шкурой факел. В грудь Артёму уперлись два копья.
Вабу! Все они были здесь. Кроме своего предводителя. Это Ва-Баган проник в хижину и схватил Дашу. И теперь убегал с ней…
Грива зарычал. Отшиб в сторону одно копье, нырнул под другое, сбил с ног третьего вабу и завладел копьем четвертого. Секунда – и между Гривой и убегающим уже не было никого. Грива бросал копье намного хуже любого охотника, но спина Ва-Багана была роскошной мишенью. Копье вошло точно под левую лопатку. Ва-Баган закричал…
Грива стремительно развернулся, одновременно смещаясь, чтобы уклониться от удара в спину… И увидел, что никто из вабу не собирается бить его копьем.
Молодые охотники застыли, опустив оружие… Лица их выражали растерянность…
Из хижины выскочили Мавас и Архо. С оружием. Из соседних домов появились другие охотники. Грива двинулся к Ва-Багану. Один из вабу попытался его удержать – не копьем, просто схватив за руку… Артём шваркнул его оземь. Других желающих остановить Гриву не нашлось.
Даша лежала на траве, похоже, в беспамятстве. А Ва-Баган был еще жив. Каменный наконечник вошел в его спину на половину длины, кровь текла изо рта предводителя вабу. Он умирал.
Грива о нем не думал. Он наклонился к Даше… Слава Богу, она оказалась жива. Просто обморок…
– Ей не причинили вреда, – раздался над головой Гривы голос Шадаквы. – А ты убил человека.
Грива выпрямился. Посмотрел на старейшину… Но ничего не успел сказать. Подошедший сзади Архо обнял Артёма.
