Павел Корнев - Там, где тепло
— Габариты какие?
— Аммиачная селитра в мешках по пятьдесят килограмм, — подсказал Селин.
— Так, — задумался торговец, — так… — Он постучал пальцами по столу и решил: — Четыре тонны сможем взять.
— Маловато будет, — разочарованно протянул я, прикидывая, что в лучшем случае при таком раскладе моя доля составит не больше пятисот рублей золотом. И это ещё без учёта неизбежных накладных расходов. Но с другой стороны — с паршивой овцы хоть шерсти клок. — Ну да ладно, деваться некуда…
— А у вас этого добра сколько всего? — заинтересовался Кирилл Ефимович.
— Тонн тридцать точно будет, — предположил Селин.
— Можно на постоянной основе возить…
— Можно. Денис, оставь свои координаты. Будет интерес, в следующий раз напрямую работайте.
— А сам что? — удивился Михаил Григорьевич и отодвинулся в сторону, освобождая место для вернувшейся с подносом официантки.
— Да вот решил обстановку сменить, в Северореченск на время перебираюсь. — Я передвинул к себе стакан с чаем, в котором плавала тонюсенькая долька лимона, закинул две ложки сахара и начал неспешно размешивать. — Со мной ещё двое сопровождающих будут.
— Не проблема, — кивнул торговец и налил из небольшого графинчика себе и партнёру водки. — Ну, за новое начинание!
— Вы когда выехать сможете? — осторожно отхлебнув горячего чая, уточнил я.
— А вот это вопрос, — тяжело вздохнул Михаил Григорьевич. — Мы у одной артели заказ разместили на две сотни «Щелчков», да никак сертификаты на них получить не можем. Всё завтраками кормят.
— Куда вам столько «Щелчков»? — удивился Селин.
— А они немного модифицированные. У них дальность действия до двадцати метров увеличена. Мощность упала, конечно, но не критично.
— И куда такие? — допил я чай.
— А вместо подствольных гранатометов, — пояснил Сергей. — «Щелчок» дешевле того же «дырокола» раз в десять выходит.
— Его подзаряжать нельзя, — засомневался я.
— Эти можно, — улыбнулся парень и пригубил коньяк. — И никаких способностей к магии не надо, нажал кнопку — и всё. Хоть дверь выбить, хоть человека с защитным амулетом с ног снести.
— Интересно, — хмыкнул Селин.
— Очень интересно, — подтвердил Михаил Григорьевич, — интересно настолько, что никак первую партию сертифицировать не могут. И ведь опытный образец давно согласовали, а тянут и тянут чего-то. — Торговец досадливо махнул рукой и вздохнул. — Ладно, если объёмы устраивают, давайте тогда стоимость перевозки обсудим.
— Четверть груза в обмен за доставку, — предложил я.
— Нет, так не пойдёт, — нахмурился Кирилл Ефимович. — Оплата наличкой и вперёд. Куда мы потом эти удобрения денем?
— Только не говорите, что у вас нужных связей по окрёстным сёлам нет. Вам эту тонну по дороге раскидать — как нечего делать.
— Сорок процентов, — сделал встречное предложение торговец.
— Треть и по рукам, — отодвинул я от себя пустой стакан. — Больше дать просто не в состоянии, иначе в минус уйду…
— Ну на нет и суда нет, — скривил губы Кирилл Ефимович. — Не взыщите…
— Погоди, — остановил его Михаил Григорьевич. — Треть — это нормально.
— Так мы договорились? — уточнил я, стараясь не выказать облегчения, которое испытал при этих словах.
— Договорились! Но предупреждаю сразу — выедем только после того, как вопрос с сертификацией амулетов решится.
— Не проблема, — поднялся я из-за стола. — День, два роли не играют.
И мы с Денисом, распрощавшись с торговцами из Города, поспешили покинуть кабинет. Спустились на первый этаж, и уже там Селин недовольно хмыкнул:
— День-два роли не играют? У меня сложилось другое впечатление.
— Сейчас заскочим в Гимназию, попробуем этот вопрос пролоббировать.
— Есть нужные связи?
— Вроде как да.
— А чего молчал? Ещё бы и скидку под это дело выбил. Всяко дешевле о перевозке договориться можно было бы.
— Ты знаешь, — усмехнулся я, — как-то не хочется случайным людям показывать, что у меня пятки горят. В этом случае совсем другое отношение будет, больше потеряю впоследствии, чем сейчас выторгую.
— Понятно. — Денис распахнул входную дверь и напомнил: — Маску одевай.
— А стоит ли?
— Бережёного Бог бережёт.
— Чёрт с тобой. — Я натянул балаклаву, завязал ушанку и только после этого вышел на улицу. — Ладно, давай в Гимназию!
До окружённого облетевшими на зиму тополями здания Гимназии мы домчались, даже не успев продрогнуть. Стылый ветер, конечно, так и пытался забраться под дублёнку, но сделать своё чёрное дело он толком не успел. Ехать от биржи до облюбованной колдунами школы было всего ничего, да и всё чаще поглядывавший на часы Селин то и дело подгонял лошадей.
Остановив сани у высокой ограды, Денис подождал, пока я спрыгну в снег, и указал на расположенный в соседнем доме магазинчик:
— Там тебя ждать буду.
— Договорились, — опустив меховой воротник дублёнки, зашагал я к проходной. — Я недолго.
— Да уж надеюсь.
Небо к этому времени окончательно затянули кучевые облака, и, вероятно, из-за этого окружённое деревьями здание выглядело мрачнее обычного. Не на шутку разгулявшийся ветер раскачивал коротко-остриженные ветви тополей и гнал по дороге лёгкую позёмку, а выскакивавшие покурить на крыльце гимназисты чертыхались, делали пару-тройку затяжек и убегали обратно. Те же, у кого занятия закончились, на улице тоже не задерживались и весёлыми компаниями разбредались по окрестностным развлекательным заведениям.
У меня, честно говоря, от их гомона даже голова разболелась. Вот уж не думал, что люди на пустом месте способны создать столько шума.
Центральные ворота Гимназии были распахнуты настежь, но проходить в них я не стал и заскочил в будку проходной, где за зарешёченным окошком скучал недавний выпускник сего учебного заведения, то ли не оправдавший ожиданий учителей, то ли наоборот назначенный на эту должность за хорошую успеваемость.
Кто их знает, колдунов этих?
— Мне в разрешительный, — стянув с головы шапку и маску, склонился я к окошечку. — Евгений Максимович Апостол, на меня должен быть пропуск выписан.
— Приложите ладонь к нарисованному на стекле кругу, — потребовал гимназист, потом несколько мгновений что-то высматривал в глубине хрустального шара и, наконец, просунул мне украшенную непонятно резьбой деревянную дощечку размером с половину сторублёвой купюры. — Отметьтесь и на выходе сдайте.
— Непременно. — Я сунул деревяшку в карман и прошёл на территорию Гимназии.
Сдам, как не сдать? Это учащиеся, да сотрудники свободно через ворота мотаются, а не знающего охранных наговоров чужака мигом служба безопасности скрутит. Тут только на первый взгляд всё открыто и демократично. На самом деле даже в Центральный участок Дружины человеку с улицы попасть проще.
Обогнув крыльцо центрального входа, на котором под порывами будто сорвавшегося с цепи ветра пыталась курить очередная партия слишком легко одетых для такой погоды студиозусов, я толкнул служебную дверь, подошёл к регистратуре и кинул пропуск-дощечку в лоток.
— В разрешительный.
— К кому именно? — подняла на меня взгляд сидевшая за бронированной перегородкой девушка.
— К Резниковой Оксане Григорьевне.
Гимназистка зажмурилась, какое-то время беззвучно шевелила накрашенными ядовито-красной помадой губами, а потом тряхнула головой и вновь открыла глаза:
— Она не может вас принять.
— Не может? — неприятно удивился я. — А вы передали, кто именно пришёл?
— Разумеется! Принять вас не смогут. Пропуск аннулировать?
— Нет, подождите! Тогда к Линеву Вячеславу Степановичу.
Девушка посмотрела на меня с неприкрытым подозрением — мол, сколько можно голову морочить? — но всё же закрыла глаза, пытаясь связаться с названным мной гимназистом. На этот раз общение несколько затянулось, но и результат в итоге оказался кардинально иным.
— Триста девятый кабинет, — сообщила контролёр, возвращая пропуск. — Не забудьте отметить время.
— Благодарю, — улыбнулся я и направился к лестнице.
Поднявшись на нужный этаж, какое-то время бродил по пустынным коридорам, освещённым лишь сгустками дрейфовавших под полотком колдовских огней, с трудом отыскал в одном из закутков дверь с криво прикрученными цифрами «три, ноль, девять» и постучал.
— Входите! — тут же откликнулись изнутри и, повернув ручку, я переступил через порог.
Судя по количеству столов, изначально этот кабинет был рассчитан на четверых, но сейчас указавший мне на единственный не занятый папками стул Слава Линев находился тут в полном одиночестве.
Я окинул взглядом обстановку и несколько приуныл — важную шишку в такую дыру не засунут. Тут и вдвоём разминуться вовсе непросто: всё свободное место занимали шкафы, тумбочки и столы.
