Игорь Осипов - Лешие не умирают
– Да, уж… – Гриша первым озвучил общую мысль, оглядывая бескрайнюю гладь с торчащими из нее редкими, чахлыми деревцами. – Нет дороги.
Леший кивнул. Что повторять очевидное? Очень не хотелось отказываться от идеи, но, как говорится: «Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему свои планы».
– Ладно, что смотреть? Возвращаемся. Насыпь пока держит воду.
Они развернулись и замерли, как вкопанные. Метрах в пятидесяти, прямо над дорогой, по которой они только что пришли, висела медуза. Мясистый голубовато-зеленый зонтик около метра в диаметре слегка пульсировал, по фиолетовой бахроме, свободно свисавшей с краев, пробегали волны. По этой ли причине, или существовали другие механизмы, но животное медленно, как бы осторожно и совершенно беззвучно, приближалось к людям. Из-под купола зонтика свободно свисала целая гроздь щупальцев, два самых длинных иногда слегка касались асфальта, как бы ощупывая его, от чего с их кончиков на землю соскакивали голубые искры.
Люди попятились, и медуза ускорилась, почувствовав, что объект охоты перемещается.
– Замри. – Леший придержал Гришу, который уже стянул с плеча арбалет.
– А может, я по ней…
– Да помолчи ты. Она, кажется, на движения воздуха реагирует.
Медуза, после того как охотники остановились, замерла в нерешительности, но как только они заговорили, снова уверенно направилась к ним.
– Так, может… – Гриша снова указал глазами на арбалет.
Леший молча покачал головой: уже слишком близко.
Медуза зависла метрах в двадцати, потеряв цель. Она медленно крутилась вокруг своей оси, словно сканируя пространство.
Не говоря ни слова, Леший быстро указал рукой в противоположные стороны, и кисть снова замерла в воздухе, отогнув три пальца. «На счет три разбегаемся». Когда таймер из пальцев Лешего показал три – охотники рванули в разные стороны, оставив медузу в замешательстве. Но та недолго мучилась, направившись за старшим. Наверное, сочла его более медлительным.
Леший, обегая тварь по широкой дуге, никак не мог от нее оторваться. Срезая углы, как заправский математик, медуза все равно оставалась в опасной близости, набрав на открытом пространстве приличную скорость. Немного задержал ее густой кустарник, но пока человек с треском продирался сквозь него, медуза решила проблему проще – немного приподнялась над ветками и быстро возвратила себе фору, выигранную охотником. Где-то справа трещал сухим валежником Гришка и, судя по звуку, он намеревался поучаствовать в погоне. Леший понимал желания воспитанника, но тот рушил весь на скорую руку слепленный план – теперь приходилось рассчитывать действия, учитывая еще одного участника. Он выругался и изменил направление, удаляясь от Гриши. Приходилось лавировать, постоянно держа между собой и медузой какие-нибудь препятствия, что значительно замедляло скорость твари.
Первые дома выросли из ниоткуда. Вот только что он продирался через какой-то сад, а теперь стоял на улице. Медуза, наверное, ошалевшая от погони не меньше человека, крутилась на месте, потеряв замершего на месте Лешего. Где-то хлопнула дверь, ветер погнал по дороге целлофановый пакет. Медуза заметалась. Обилие непривычных звуков и движущихся объектов дезориентировало ее. Улица, продуваемая наподобие аэродинамической трубы насквозь, была для нее неуютна, заставляла реагировать на каждый сквознячок. Медуза медленно отплыла от Лешего, поймав по пути пакет, отпустила его, определив, как несъедобный. Охотник медленно расстегнул кобуру и достал «макаров». Леший не знал, с какой мощностью взрывались эти твари, да и вообще взорвется ли конкретно эта, но рисковать не собирался – хотя бы метров двадцать пять – тридцать расстояния между ними быть должно. Треск рухнувшего забора за спиной заставил оглянуться. «Явился – не запылился». Вместе с пролетом забора на улицу вывалился, подняв кучу пыли, перелезавший через него Гриша. Явно обрадованная медуза даже подпрыгнула на полметра и «поскакала» в сторону барахтающегося в пыли охотника.
Выстрел из пистолета Макарова пришелся точно в центр купола. По телу медузы пробежала голубая искра, и мясистый желатиновый зонтик с кучей щупальцев превратился в огненный шар. Леший скрутился в кокон, повернувшись спиной к взрыву и спрятав голову между рук. Огненный ураган облизал куртку, оглушил и откинул его на несколько метров.
– Пап, ты живой? – Гриша перевернул Лешего, с надеждой вглядываясь в его лицо.
«Дожил до сыночка на старости лет. Спишем это на искажение слов из-за контузии». В ушах действительно свистело, а резкость в глазах никак не хотела наводиться. «Вообще-то староват я для таких приключений. Тело еще помнит наработанные за годы тренировок навыки и рефлексы, а вот последствия использования этих навыков в сочетании с возрастом неутешительны».
Он со стоном сел, потирая многострадальное правое плечо, на которое приземлился.
– Ну, ты как? – снова спросил Гриша.
– Ты знаешь, по сравнению с медузой, так и неплохо, – вокруг во множестве валялись обугленные части твари. – Вот что я называю «сгореть на работе».
Гриша усмехнулся; он всегда удивлялся способности Лешего шутить в экстремальной ситуации. В тот момент, когда другие цепенели от страха, тот умудрялся хохмить.
– Я думал ты все… это самое.
– Лешие не умирают… Ладно, пошли домой. – И Леший, кряхтя, поднялся.
Они выбрались из переулка, где произошла битва, на улицу, по которой шли к окружной дороге. Гриша не выдержал и посмотрел в сторону нового болота. Вдали над дорожным полотном в воздухе парило несколько медуз.
Глава 5
Охота
Шелест жестких листьев чередовался с клацаньем лепестков и воплями страха. Сержант влетел на смотровую площадку и успел к самой кульминации спектакля. Родничок, распушив трепещущие толстые листья, щелкал всеми своими тремя цветками, медленно, но неотвратимо наступая на дикаря, улепетывающего на всех четырех костях. Два других представителя племени засранцев стояли в сторонке и гортанными звуками поторапливали своего товарища. Означенный товарищ, бросив и дротики, и увесистую торбу, и так торопился, как мог, перебирая конечностями. В конце концов, завывая от ужаса, он выкарабкался из тени наступающего на него сторожевого фикуса, встал на ноги и припустил к ближайшим кустам, где его ожидали спутники.
– Фу-у, Родничок. Ползи на место.
Сержант, кряхтя, слез по скрипучей лестнице и направился к воротам. Длинным медицинским корнцангом, выклянченным Данилой у Изотова-старшего, выудил из клетки верещавшую крысу и знаком показал охраннику – открыть…
Растение никак не успокаивалось. Оно перегородило собой проход, два цветка все еще гневно клацали, хотя третий с интересом заглядывал в узкую щель приоткрывшихся ворот, как бы ожидая одобрения своим действиям в виде угощения. Получив честно заработанных крыс, по штуке на каждый цветок, Родничок «быстренько», насколько ему позволяла скорость, убрался в свою будку, сделанную из вагончика. Сержант с опаской выглянул наружу. Гостей, на всякий пожарный, держал на мушке часовой, да и дикарей после битвы на очистительной станции будто подменили – они с уважением относились к жителям Измерителя, а отдельных его представителей просто боготворили. Но все равно получить дротик в грудь почему-то не хотелось.
