"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Бурденя Вадим
— Ты можешь убеждать себя в придуманной сказке сколько угодно, если твой маленький мозг не в силах осознать концепт бессмертия. — искренне ответил я. — Это неважно. Важно то, что ты знаешь кое-что, что хочу знать я. И здесь у нас есть два варианта: ты отвечаешь мне честно, подробно и добровольно на всём мои вопросы, и получаешь в награду смерть. Или ты упираешься, и тогда тебя ждёт очень много неприятных вещей. В принципе, я и так знаю, что выбирают упрямцы вроде тебя, однако я всё же спрошу: таковы традиции…
На лице лорда Бастиона появилось искреннее удивление.
— Мне было бы очень интересно узнать, откуда пришла эта традиция. — заявил он. — Потому что в королевствах пытки не практикуются уже много столетий. А в те времена, когда до них доходило, выбора узникам точно никто не давал: пленников просто отдавали палачу и он выбивал из них всё, что нужно. Наши предки были суровы… Но знаешь, я верю в твою способность сломать меня. Спрашивай, я отвечу честно на все твои вопросы. Правда, думаю, ты всё равно потом запытаешь и убьёшь меня… Но это сократит нам время, правда? Всё равно моя жизнь уже не важна. Гастон ушёл и унёс с собой твой секрет, и это главное.
Нет, он определённо слишком умный. И главное, ни тени страха: лицо полностью безмятежное, но как по мне, так и просило ударить его чем-нибудь тяжёлым…
— Кроме Гастона и тебя, вы не держали людей в запасе? — задал первый вопрос я, внимательно следя за герцогом.
Конечно, я не был уверен, что мне удастся с ходу повторить технику определения лжи, которую использовали мастера Тиала… Но с тех самых пор, как зрение шаманов надёжно прописалось у меня под черепом, я питал определённые надежды на возможность подобного.
Слабые, бледные токи жизни внутри герцога не шелохнулись, а сам он даже не поменялся в лице, отвечая.
— Нет. — пожал плечами Талион. — Возможно, моя ошибка, но мы всерьёз рассчитывали на успех, а если бы ты поехал в обход ущелья и нашёл одного из разведчиков, это понижало шансы на успех.
— Каков был план на случай провала внезапной атаки? — продолжил допрос я.
— Пятёрка с Гастоном ударили бы в твой щит пятью разными атаками в полную мощь, а мы бы закидали его химией. — криво усмехнулся герцог. — Если один Гастон смог тебя достать, то у пятерых мастеров должно было точно получиться.
— Выходит, это были лучшие из лучшие? — приподнял бровь я. — Элита, вроде самого Гастона?
— Нет, вовсе нет. — покачал головой герцог. — В отряде было только двое советников: Долиан и Гастон. Остальные трое — люди Гастона, они владеют искусством похуже, хотя все опытные боевики.
Я задумчиво пробежался по памяти. Об окружении верховного иерарха Люсьен делал мне доклад. Мастер Долиан, повелитель земли, один из советников… Выходит, я похоронил в скале лучшего строителя крепостей в королевствах?
Впрочем, учитывая, что узнал Гастон, размен всё равно скверный. Но хотя бы так…
— Что ты знаешь о плане Ренегона в грядущей битве?
— Почти ничего. Меня к армейскому планированию не привлекают. — призадумался Талион. — Хотя, есть пара предположений…
— Продолжай. — поощрительно кивнул я.
Герцог на миг склонил голову, глядя на меня холодными глазами, в которых щёлкали шестерёнки. Надо полагать, задумывался над тем, как много надо выложить, и что надо сохранить при себе.
— Можем вернуться к варианту с пытками, если ты передумал быть откровенным. — радушно предложил я.
Талион вздёрнул подбородок и посмотрел на меня с чистой, незамутнённой, спокойной ненавистью.
— Нет. Мы враги, это верно… Но что различает нас в первую очередь, так это то, что у меня есть честь. — поджал губы аристократ. — Церковь собирается множество мастеров со всех уголков альянса. Целителей в первую очередь. Думаю, будет проводиться ротация войск во время битвы, раненых в тыл, исцелённых прямо из лазарета на передовую. Плюс страховка на тот случай, если ты сам решишь нарушить военные правила… В этом случае вся мощь мастеров альянса обрушиться на тебя.
Информация была интересной. Мне ничего подобного шпионы не докладывали, сосредотачивая отчёты на сборе войск.
— Можешь рассказать еще что-то полезное? — спросил я. — Внутреннюю кухню церкви, королевского двора, что-нибудь о главе церкви, быть может…
Талион совершенно внезапно улыбнулся мне доброй, радушной улыбкой.
— Тебе, конечно, не позавидуешь. — негромко рассмеялся герцог. — Ты вытащил худшего пленного из всех. Я пария, изгой в Ренегоне. Я организовывал покушение на верховного иерарха некоторое время назад, но неудачно. Преступник и убийца… Никто не скажет мне ничего важного. Рыцари и гвардейцы едва ли не плюют мне вслед до сих пор. Как не пытай меня, ничего, кроме пары догадок из меня не вытащить. Что же до его святейшества…
Талион Бастион тяжело, с огромным трудом поднялся на ноги, опираясь на камень, и выпрямил спину, встав во весь рост. Он был выше меня на целую голову: и пусть его ноги дрожали, голос был твёрд.
— Этериас Инвиктус — лучший человек и лучший волшебник, которого я когда-либо знал. Любой из жителей королевств на его месте просто убил бы меня, защищаясь, или отправил гнуть спину на рудниках до конца его дней, но он простил меня без колебаний и дал мне второй шанс. Умереть за него — честь. Я верю, что его искусство и свет в его душе окажется сильнее твоего проклятого кровавого пути, и неважно, как много жертв ты принесёшь на алтарь собственной жажды власти. Я бы мог рассказать тебе об укреплениях Бастиона, но так как он уже пал, мне больше нечего сказать. А теперь убей меня наконец, и покончим с этим. Я не боюсь умереть, нанеся тяжёлый удар врагу всех людей в королевствах. Такая смерть — сама по себе награда…
Герцог выдохнул после этой тирады, а на его лбу выступила испарина. Он всё ещё стоял на ногах, но теперь опирался спиной на камень, ожидая смерти.
Я покачал головой, тщательно скрывая улыбку. Пусть я не находил в его словах лжи, его надежда на быструю смерть была весьма очаровательной. Словно маленькая мышка что отчаянно скребёт перчатку в попытке вырваться, не подозревая, что её предстоит совсем иной путь.
— О нет, мой новый друг. Тебя ожидает совсем другая судьба. Нам предстоит долгая и очень плодотворная работа вместе…
Впервые за всё время диалога я увидел в глазах так и не сломленного мужчины настоящий, подлинный страх.
Глава 40. Цена верности.
Истощённого, измученного человека в изодранной, потёртой тёмно-синей мантии с несколькими рваными дырами выбросило на песчаный пляж у берега реки. На первый взгляд могло показаться, что он мёртв или потерял сознание: тело совсем не шевелилось. Однако спустя всего несколько секунд мужчина медленно, тяжело поднялся.
Гастон осмотрел свою одежду и тяжело вздохнул. Не так он хотел явиться сюда… Но сейчас, возможно, была важна каждая секунда. Мастер отряхнул от песка одежду, и нетвёрдым шагом зашагал по крутому склону, что начинался недалеко от пляжа. Чуть выше, там, откуда открывался прекрасный вид на огромную, разлившуюся на несколько миль в ширину реку, находился небольшой, почти неприметный домик посреди декоративной рощи. Снаружи дома, недалеко от края обрыва, посреди импровизированного сада сидел в кресле-качалке древний старик с аккуратной длинной бородой в простой мешковатой соломенной робе и с лёгким прищуром наблюдал за рябью волн, потягивая кружку с каким-то дымящимся отваром.
Он даже не обернулся, когда Гастон подошёл ближе, однако всё же заметил незваного гостя.
— Скверно выглядишь, мой мальчик. — негромко заметил старик, прихлебнув отвара. — Разве я не учил тебя, как важно порой иметь представительный вид?
— Учил. — мрачно буркнул Гастон, вставая рядом с креслом качалкой. — Но дело слишком важное, чтобы заботиться о приличиях.
Старик немного помолчал, задумчиво созерцая волны. Мужчина не торопил его.
— Выкладывай, в какое дерьмо ты на этот раз вляпался. — со вздохом разрешил старик.
