Александр Богатырёв - Марсианин
Полковник кивнул, давая понять, что аудиенция закончена. Александр Григорьевич поднялся из-за стола и зашагал к выходу. Но возле выхода он внезапно остановился в нерешительности. Хотелось ещё спросить, но это было уже за пределами обычных уставных разговоров и вопросов.
— Что-то ещё? Какой-то вопрос? — полковник доброжелательно улыбнулся поощряя майора на продолжение.
— Да вот… вопрос в стиле наших «посиделок»…
Полковник поднял бровь. Весь его вид показывал большое любопытство.
— Стали бы мы так ломиться в космос, на Марс, если бы не знали, что там что-то такое есть? Неужели, чтобы достичь чего-то… чего-то выдающегося, у нас перед носом или вдалеке обязательно должен маячить некий суперприз? Как морковка перед мордой осла…
— Не-е, Александр Григорьевич! — полковник лукаво прищурился и погрозил пальцем, — Космос самоценен. Даже если бы на Марсе ничего бы не было, мы бы всё равно на него полезли. И исследовать, и осваивать… И не только на Марс…
Майор вздохнул. Именно такой ответ его больше всего и устраивал. А то… как-то оно всё по-шкурнически, меркантильно выходило… НЕ ПО-НАШЕМУ. Майор всегда считал, что в космос совершенно не обязательно ломиться, как амеры — за золотыми, платиновыми и алмазными астероидами. Что в космосе есть то, что неизмеримо ценнее всего этого «драгоценного», но по сути своей малоценного хлама. Одна из главных ценностей, что лежит по ту сторону земной атмосферы — Знание. Именно так — с большой буквы. Да и вообще Звёзды…
А то, что получен ответ от человека непосредственно завязанного на все космические дела, добавляло этому ответу вес авторитета целой отрасли хозяйства.
— Кстати, когда мы начали уже осваивать космос, — добавил полковник, — мы ещё и не знали, что на Марсе что-то эдакое валяется… Вы это как-то ловко забыли. Впрочем, с нашими-то заморочками, — «Граалем», — это не удивительно.
Юрий Борисович ухмыльнулся и закончил.
— Но ведь факт! Начали исследование и освоение космоса не зная ни о каких там «Граалях» или вообще «сокровищах звёздных бездн» как пишут и о чём любят мечтать американцы. Так и до Луны дотянулись. Так что звёзды нам светили всегда. И будут, надеюсь, светить всегда.
Майор кивнул и вышел за дверь. Как и все на Полигоне, он занимался тем же «спортивным» состязанием по вычислению тайн советской космической программы. Но так как положение у него было более интересное и с несколько иными возможностями нежели у большинства то и коллекцию версий он собрал гораздо более внушительную чем все остальные.
Один маленький факт о том, что «мы начали осваивать космос не зная что на Марсе что-то эдакое валяется», говорил о многом.
И рушил сразу целый букет версий. И, как ни странно, рушил версии считавшиеся учёными Полигона наиболее вероятными.
И приземлёнными.
Это интриговало, так как оставались версии весьма экзотические.
…Но как полковник сказал о Звёздах!
«Он такой же романтик Звёзд как и я», — подумал майор.
«Нет, как и все мы» — поправился Александр Григорьевич и зашагал по направлению к своему кабинету.
Земля-2. Зрители и Игроки
Однажды вечером уже собравшиеся расходиться АКМовцы были шокированы сильным грохотом — кто-то весьма нагло колотил ногой во входную дверь их «штабквартиры». Георгий недовольно буркнув что-то типа «И кого это нелёгкая принесла», пошёл открывать. Остальные подобрались недобро уставившись на вход. Но через секунду их сомнения были полностью рассеяны — на пороге стоял Степан широко сияя своей знаменитой улыбкой. Эту улыбку не портили даже замазанные зелёнкой ссадины и пластыри.
— Ну так и знал! Степана только по наглости можно определить! — хмыкнул дружелюбно Георгий, — а не ногами постучать что, слабу?
— Слабу! — коротко пояснил Степан и показал обе забинтованные руки. И шагнул через порог.
Все кинулись его тискать от чего тот тут же шарахнулся в угол и выставил вперёд руки.
— Не бить! Не трусить! Не кантовать! И… и вообще не трогать! У меня тама итак живого места нету!
Все тут же заизвинялись и вернулись за стол в сопровождении новоприбывшего.
— Чего, погулять выпустили? — задал вопрос Георгий.
— Не збижалл! Скучно у них! — оскалился Степан.
— А ты сам как, себя чувствуешь?
— Не так чтобы очень, но и совсем не…
— Ясно! — хмыкнул Георгий, — с тобой всё ясно!
— Чай пить будешь?
— Не!
— А пиво? — тут же полез под стол «Слон».
— Тоже не. И жрать не. Я сытый. Спасиб! Я просто на ваши рожи зашёл глянуть. Скучно болеть, — сказал Степан и продемонстрировал всем свою знаменитую улыбку.
«Слон» с «Белкой» переглянулись и промолчали. Не хочет, значит не хочет!
— Ну вы если чё, тут расходиться решили, так я тоже просто забежал «здрасьте» сказать. Посмотреть что все тут жив-здоровы.
— За исключением тебя — коротко ответил Слон и разлил остатки пива в свою и Белкину кружки.
— Эт хорошо! — заключил Степан и спросил у Георгия — а ты чё не пьёшь?
— Сегодня не пью. Мне ещё на дежурство заступать.
— А! Ну тогда я тебя провожу до работы и ты тут поделишься новостями.
— Годится…
Через минут десять вся компания вывалилась наружу под звёздное небо. Под общий гогот и шутки Степана закрыли помещение, вышли на улицу и пожелав Белке со Слоном счастливой дороги отправились в противоположном от них направлении. Когда отошли метров на сто Степан резко повернулся к Георгию.
— Чё Белка такая смурная? — тут же задал он вопрос. Даже на неё не похоже.
— А она у нас исправимшись, — хохотнул Георгий и помахал Слону с Белкой, готовящимся перебежать дорогу к трамвайной остановке.
— Да уж! Скоро в лесу сильно завоняет! — философски заметил Степан.
— Это почему? — не понял Георгий шутки.
— Не иначе как стадо мамонтов сдохло, — не меньше, — если Белка «исправимшись». Я даже удивился, что она меня ни разу не «послала».
— Ну это наши, так сказать, микроновости.
— Ладна! А какие новости в организации? — стал напирать Степан, — а то последнее время я только дебилоящик смотрел.
— Сочувствую! И чё? А те кИна что я приносил — все посмотрел?
— А как же! По несску раз! Так что давай — колись. Что нового?
— Ты будешь ржать, но мы таки увеличили ряды в десять раз и покрыли весь город и даже часть пригорода своими ячейками.
— И с чего этта такие разбеги? — удивился Степан.
— Бандюков выгнали, и зарисовались как сила. К нам часть «лысых» даже присоединилась.
— Я же тебе говорил Жорик! Там много наших! — удовлетворённо отметил Степан.
— Теперь вижу. Но сырой материал. Сранья в головах — «мама не горюй».
— А эт у них как «за здрасьте»! — оскалился Степан.
— Я уже и спорить с ними устал.
— Ну эт нармальна! Ты поменьше их грузи теорией, а лучше объясняй на пальцах обстановку. Покажи врага. Поставь задачу. И они твои! Ты только перед этим их представлениями почаще интересуйся. А то отвалятся.
— Да я уже понял… Так что это я на тебя сваливаю. Их самообразование. Они тебя как-то больше слушают.
— Па-анятна! А вообще ещё чего есть?
Георгий оглянулся зачем-то по сторонам и уставился на Степана.
— Главные новости по нашей доблестной «Семёрке» — Георгий слегка понизил голос, чем заинтриговал Степана. Тот не замедлил отреагировать.
— А они чё отмочили пока я валялся?
— Они мне тут кое-что рассказали и показали. Просили, когда ты выйдешь, поговорить втихаря и с тобой.
— А насчёт чего?! — проявил бешенный энтузиазм Степан.
— Относительно их «игры», — мрачновато ответил Георгий.
— И шо они тебе наплели? — Степан превратился весь во внимание, а так как Георгий не спешил продолжать, продолжил сам, — я понимаю, ребята ценные. Но очень странные. Вон та их игра… ну это вааще хрень из хрени!
— А чем оно тебя так удивило?
Вопрос Георгий задал весьма сухо и по-деловому, от чего Степан тоже перешёл на более-менее серьёзный тон.
— Ну Жорик! Ну я понимаю, вот толкинутые: бегают по лесам с мечами и луками. Под разных там эЛфов и х-хобблинов косят.
— …а эти под инопланетян.
— Ах-ха! Так они и тебе… — нацелил было Степан забинтованный указательный палец в грудь Георгия.
— И мне, — оборвал Георгий.
— Ну тады ясна! — махнул тот рукой, — и это вся «новость»?
— Нич-чё тебе не ясно! — резко обрубил Георгий и понизил голос, — запомни и больше никому ни-ни!
При этих словах Степан отшатнулся, но Георгий поманил его пальцем, чтобы не повышать голос.
— Так вот. По складам: Они, Не, Косят! Всё взаправу.
— Ты чё, серьёзна-э? — Степан разинул рот ибо не знал более что сказать.
— Боле-чем!
Степан скептически посмотрел на друга.
