"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 (СИ) - Свадьбин Виталий

Ага. Значит, Изабелла права — не кошак это, а кошка. Ну, если угодно кошечка, хотя черную зверюгу размером почти с какого-нибудь дога язык так не поворачивается назвать. И что с ней делать? С кошечкой этой?

Сначала я думал, что самым тяжелым будет добычу моих разведчиков отмыть. Затащили ее слуги в мыльню и там под чутким руководством Изабеллы, которая почему-то решила лично принять участие в данном процессе, принялись намывать. Кошку мыли когда-нибудь? А кошку размером с дога? Вот и я о том же. Хоть и связана она была, но исцарапанными оказались все. Особенно досталось представителям мужского пола.

— Да, она же просто стесняется! — догадалась первой Изабелла. — Это же девушка, может быть, даже девочка, а вы ее своими руками хватаете, — она грозно посмотрела на двух дюжих мужиков, пытавшихся эту милашку удержать. — Я сама все сделаю.

Поразительно, но Изабелле кошка позволила себя помыть без сопротивления. Потом встал вопрос питания. На кухню животина быть перемещенной категорически отказалась, выражая протест злобным шипением. Занесли в обеденную палату. Тащить кошку к себе я Изабелле категорически запретил. Кто его знает, как она себя поведет, когда мы у нее изо рта палку вытащим? Может быть, кинется?

Однако все прошло вполне мирно. Правда, две тарелки милая кошечка со стола на пол сбросила, пока в них свой мордой елозила. Ну да, из миски кормить как-то неудобно — все-таки в этой шкуре сейчас девушка находится, пусть и оборотница, а с тарелки без рук есть не слишком удобно. Хорошо, что не фарфор (его здесь нет), а золото. Так что ничего не разбилось.

Кстати, а почему она до сих пор в образе зверя пребывает? Что-то тут не так. Слышал я, что оборотням даже сутки сложно быть в этом состоянии. А эта — уже дней пять точно в нем находится. Надо бы кого-то знающего найти. Ветеринара. Ага.

— Надо ей лапки развязать! — говорит Изабелла. — Ричард прикажи! Или нет. Лучше я сама.

Не успел даже сказать ничего, а она уже своим кинжальчиком — чирк по веревкам на передних лапах, чирк — и задние свободны. Обомлел, честно признаюсь. И испугался. Не за себя. За жену. Но ничего. Кошечка о руку девушки головкой потерлась. Типа, благодарит.

Вот так две недели вся эта бодяга и тянулась. Куда Изабелла, туда и кошка. Никому к себе притрагиваться не дает — только ей. Ела с нами за столом. Устал я от этого зверски. Постоянно что-то гремит, падает. Особенно по ночам — это питомица Изабеллы в моей гостиной развлекается, пока мы в спальне другим заняты. Она-то днем выспится. Развалится рядом с Изабеллой на диване и будет сопеть в свои две дырки, а мне работать предстоит. И никто ничего подсказать не может, как ее обратно в человеческий вид вернуть, а уже абсолютно понятно, что именно с этим у нашей невольной гостьи и проблема. Лекарь какую-то малопонятную заумь несет — мол, бывает такое у оборотней, если первый раз без помощи старших звериную ипостась принимают. Застревают в ней, в общем.

Решилось все неожиданно. Мы с Изабеллой готовились отойти ко сну. Раздевались. Я уже с голым торсом стою и тут замечаю, что кошатина в мою опочивальню морду свою сует. Дверь плотно не закрыли.

— Э, — говорю. — Нет. Так не пойдет. Ты у нас стеснительная, мужчинам до себя дотронуться не даешь, так я, знаешь ли, тоже зрителей в некоторых случаях не люблю. Давай, возвращайся в гостиную, как всегда.

И наклонился, чтобы рукой эту любопытную вытолкнуть. Ногой, сами понимаете, неудобно как-то. И тут меня прямо что-то с огромной силой к кошке потянуло. Ба! Да это эльфийский амулет оттягивает уже шнурок, на котором у меня на шее висит. Не стал сопротивляться. Если эта штука считает, что ей зачем-то нужно к кошке прикоснуться, то пусть попробует. Снял с шеи, поднес к голове оборотницы. И такая же почти молния, как когда-то из перстня Элениэль, из моего золотого карандашика из него и вылетела. И точнехонько в лоб кошатине. Та с копыт (в смысле с лап, конечно) — брык!

Изабелла подлетела.

— Что ты с ней сделал⁉ — спрашивает меня, и слышу в ее голосе этакое осуждение. Мол, зачем ее любимицу обидел? — Жива! Помоги мне ее на диван перенести.

Что делать? Взял кошку на руки. Не легкая, кстати. Несу. И чувствую, как с ней начинает что-то происходить. Выгибается, хрипит и шипит. Не дай и не приведи, умрет сейчас. Изабелла огорчится. К счастью, произошло все быстро. В гостиную я уже принес не кошку, а — еще не девушку, но уже и не девочку. Подростка женского пола. Лет, этак, тринадцати — четырнадцати.

Очухалась. Пытается руками свои еще не оформившиеся до конца грудки прикрыть. Изабелла с себя нижнюю рубашку стянула, на девушку надела. Теперь сама обнаженная стоит. Ну, ей меня стесняться не пристало, так что ничего страшного.

Ночь, естественно, пошла этой самой кошке под хвост. До утра с Амельдой этой возились. Да, так ее зовут, как выяснилось.

— Как же давно я нормально руками не ела! — восклицает она, запихивая в рот очередную медовую булочку.

Завтракаем мы. Историю этой оборотницы-неудачницы уже выслушали. Если кратко, то все, что с ней произошло — следствие избалованности, наложившейся на переходный возраст. Решила попробовать самостоятельно перекинуться, хотя до инициации ей и оставалось всего какой-то месяц потерпеть. Но нет — вынь да положь. Сначала все хорошо прошло. На радостях захотела по лесу пробежаться. И встретила волков. Настоящих. Гнали они ее долго и упорно, а она со страху далеко не сразу догадалась на дерево влезть. А когда догадалась, то поняла, что и убежала уже от дома далеко, и так петляла, что теперь представления не имеет, в какой стороне этот самый дом находится. Так и сидела на ветке. Пока под ней не посчастливилось пройти Рагнхильде.

— Я на ту воительницу зашипела, — рассказывает Амельда. — Хотела привлечь ее внимание, как-то объяснить, что мне помощь нужна. А она! А она меня за хвост! Сдернула на землю, остальные навалились и связали. Вот и все…

Мда… Вот и все. Схватила моя разведчица за хвост дочку вождя и мне привезла. Ну, спасибо тебе, Рагнхильда! Уважила ты своего герцога! И ведь хоть бы дочку какого-нибудь другого вождя, а не Хольмага выбрала, если уж так хочется проблем мне доставить. Но нет. Мы не ищем легких путей.

Этот Хольмаг, который ее папаша, имеет громкую славу полного неадеквата, чем выделяется на фоне далеко не самых покладистых и договороспособных оборотней. Перекидывается в медведя, что говорит о его размерах. Это мне все Родрик поведал, когда я ему рассказал, какой подарочек нам наши разведчики подкинули. Он куда больше меня про оборотней знает. Впрочем, это не сложно — я-то, вообще, знал только то, что они в этом мире существуют.

— Мы даже никогда наших лесорубов в ту часть леса, где его племя обитает, не посылаем, — говорит мне Родрик с мрачным выражением на лице. — Что он сделает, если узнает, что это мы его дочку похитили, даже не представляю.

Ситуация… Из дальнейшего рассказа дядюшки узнаю, что Хольмаг, если чего недопонял, сразу хватается за свою секиру, и только потом уточняет: «Ась? Что вы имели в виду?». Правда, обычно отвечать уже некому. Хороший мужик. Одна надежда, что мать Амельды на него сможет повлиять. По словам девчушки, та ее очень любит, все разрешает и ваще… Будет настолько счастлива, что она цела и невредима, что никакого насилия не допустит.

Ну, то, что девица избалована сверх всякой меры, я уже понял. Слово «нельзя» она не то что не воспринимает, она его, похоже, просто не знает. Всю зиму замок на ушах из-за нее стоит. Если где-то что-то случилось, то можно не сомневаться — это опять Амельда отличилась. И это я еще смог донести до нее мысль, что перекидываться в пантеру, а она оказывается не кошка, пусть и очень крупная, как я думал, а целая, понимаешь, пантера, ей ни в коем случае не рекомендуется. Слово «нельзя» она не понимает, так что пришлось выражаться более обтекаемо. Потому что вернет ли ее в следующий раз мой артефакт, я не знаю, и проверять это не стоит. Будет сидеть в клетке, если так сделает, и блох на себе искать. Не уверен, что поверила, но от превращений воздерживается.