"Фантастика 2025-50". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Биверов Андрей Леонидович

— Если бы правительства думали о благе граждан — не было бы войн и желающих вырваться из родного мира, чтобы разграбить чужой, — в голосе идиллийки впервые на памяти Нэйва звучали гневные нотки.

— Если бы всё было так просто, — улыбнулся её наивности Грэм.

— Воистину, — отсалютовал бокалом Рам. — Политика, госпожа Зара, это как сбор каннибалов: пока в комнате горит свет, все сидят и улыбаются друг другу. Но стоит ему погаснуть — раздаются хруст, чавканье, и когда свет загорается вновь, то за столом опять улыбающиеся морды, а под столом — обглоданные кости самого слабого.

Словно иллюстрируя неприглядное описание, Ракша набила полный рот еды и начала шумно пережёвывать. Идиллийка же горестно вздохнула и повторила:

— Вы живёте в странном мире…

— Тут можно спорить бесконечно, а у нас еда стынет, — ухмыльнулся Костас. — Давайте уже жрать, пока Дана всё сама не уплела. Капитан, вам что, особое приглашение нужно, с герольдом и фанфарами?

Нэйв смущённо улыбнулся и уселся на ближайший стул.

— А с чего тут начинать? — осторожно поинтересовался он, изучая незнакомые кушанья.

— С того, что призывно смотрит, — просветил его Костас. — Берите пример с Ракши.

Та, явно стремясь пополнить ряды счастливых обжор в госпитале, активно работала челюстями. Грэм взглянул на неё и тоже приступил к еде.

Глядя на него, Рам лишний раз удостоверился в правильности тезиса: обычаи, в которых мы выросли, всю жизнь будут с нами. Так и с Нэйвом — училище и служба не смогли выбить из него привычку есть по-гефестиански: неторопливо, неся ложку или вилку над кусочком хлеба, чтобы ни капли не упустить. И молча. Гефестианцы крайне редко говорили во время еды, делая исключение лишь для чего-то действительно важного. Конечно, со стороны это казалось чопорным снобством — особенно на фоне Ракши, в словаре которой слова “этикет” и “этикетка” занимали одну позицию, — но любой, хотя бы поверхностно знакомый с жизнью на Гефесте, знал, что это не так.

Идиллийка ела мало, больше отдавая предпочтение вину и синим ягодам. И лишь когда все утолили первый голод, вновь заговорила о делах.

— Полковник, через три-четыре дня перед нами встанет проблема переполненных складов. Наша логистика рассчитана на экспорт, но в связи с начавшейся войной космопорт не работает, транспортники не вывозят товар и скоро нам негде будет хранить продукцию.

— Срань господня, — выругался Рам.

Проблема действительно серьёзная. Если зерновые культуры в жарком климате Идиллии можно было хранить на открытом воздухе, лишь избегая сырости, то с остальной продукцией так не поступишь. Фрукты, овощи, мясо, рыба — им нужны холодильники.

— Консервные заводы, — подал голос Грэм.

— Что— консервные заводы? — не понял Рам.

— Вновь запустить, — пояснил капитан. — Снимут львиную долю проблем с хранением. Попутно упростит продовольственное снабжение войск на передовой.

— Вы запретили жителям покидать границы города, — напомнила Зара, — а производства вынесены за пределы Зелара. Заводы по консервации продукции пришлось закрыть.

— Запускайте, — скомандовал Костас. — С утра. Пусть руководство заводов пришлёт списки работников, сделаем им пропуска.

— Я займусь этим, — пообещала Арора.

— Спасибо, — Рам отложил вилку и задал давно мучивший его вопрос. — Почему вы продолжаете помогать нам, госпожа Зара?

Та пригубила вино и открыто посмотрела в глаза полковнику:

— Я помогаю городу, сэр. Моя задача — сделать так, чтобы ваше пребывание в Зеларе принесло как можно меньше беспокойства его жителям.

— Спасибо за честность… — слова Рама прервал писк комма контрразведчика.

Нэйв поднёс прибор к уху и тут же подскочил, словно ужаленный.

— Шеридан своих уродов в город выпустил, — выпалил он. — Патруль задержал уже троих на мародёрке. Без жертв.

— Твою мать… — тоскливо протянул полковник. — А как вечер хорошо начинался. Поехали. А ты отдыхай, — последнее адресовалось вскочившей Ракше.

Грэм уже бежал к дверям, на ходу надевая шлем. Рам поспешил следом.

Побегая холл, Костас через открытую дверь узрел в комнате отдыха наряда супругу Зары, весело болтающую с синеглазым дорсайцем-помдежем. Интересно, а Зара в курсе таких “планов на вечер” у своей супруги? Впрочем, это её дело.

Полковник прогрохотал ботинками по ступеням мэрии и запрыгнул в броневик.

Рам смотрел, как скованных мародёров грузят в машину. Штрафники из полка Шеридана, решившие, что их близость к штабу дарует привилегии вроде права на безнаказанное мародёрство. Хорошо, обошлось без смертоубийств и прочих “прелестей”, которыми славились консорциумовские “специальные полицейские части” — мародёры просто вломились в дом и принялись сгребать всё, что по их мнению представляло ценность. Хотя куда вероятнее, что получивший призыв о помощи патруль успел до того, как ублюдки перешли ко второму пункту в плане развлечений.

— Как думаешь, что с ними делать? — хмуро поинтересовался Костас у контррразведчика.

— Повесить, — безапелляционно заявил тот. — Будь это нормальные солдаты, я бы ратовал за порку и неделю на хлебе и воде. Но с этой мразью — только виселица.

Костас с удивлением повернулся к капитану.

— Откуда такая ненависть к нашим новым братьям по оружию? — последние слова китежец произнёс с нескрываемым презрением.

Нэйв посмотрел вслед уезжающему бронетранспортёру с арестованными, затем — на веранду дома, где сбилось в кучку перепуганное семейство, вокруг которого уже хлопотали местные спасатели. В этот раз повезло: мародёры упустили тот факт, что гражданская связь вновь работает, потому отец семейства успел поднять тревогу. Но долго ли продлится такое везение?

— Упаси боже от таких родственничков, — Грэм злобно прищурился. — Налёт на Эдем — тоже их работа, а не Доминиона.

— Уверен? — тут же насторожился Костас.

Слухи о том, что Блесседская резня (такое название получило нападение Доминиона на Эдем) — дело рук Консорциума, ходили давно. Но это были именно слухи, как говорили на Китеже — “от агентства ОБС: одна бабка сказала”, — так что скажи Грэм такое пару дней назад, Рам попросту бы пропустил это мимо ушей. Но сейчас, после рассказа про “Иллюзию”, Костас воспринимал заявления гефестианца всерьёз.

— Да, — Нэйв быстро огляделся и, убедившись в отсутствии посторонних ушей, продолжил:

— Во время налёта на Блессед мы с Карлом находились там. Вернее, недалеко от города, на военной базе, — о том, что оба валялись в госпитале, Грэм умолчал. — Так вот, после налёта Карл улетел на Новый Плимут, а меня оставил собирать информацию об этом нападении. Странное оно было, сэр, много нестыковок. Например, почему-то погибли именно те ленд-лорды, кто протестовали против союза с Консорциумом, и не пострадал ни один из сторонников. Ну и тупость самих “дминионских” вояк. Слишком они хреново сражались, зато мирняк кошмарили только в путь. И ни одного пленного: все, кто не успел удрать, сдохли по команде с орбиты — медблоки ввели им яд.

Костас кивнул, закуривая: перечисленные капитаном странности не были чем-то сверхсекретным и именно благодаря им и циркулировали толки про лапу корпоратов во всём этом деле.

— Тогда я приказал патологоанатомам собрать у жмуров отпечатки пальцев, слепки зубов, образцы ДНК, — рассказывал Нэйв. — И уже на Новом Плимуте прогнал через все базы данных. Полиции, армии, медиков.

Он замолчал и полез за флягой. Рекомендованные Ракшей отварные моллюски по-идиллийски действительно оказались чертовски вкусны, но пить после них хотелось зверски. Сделав глоток, капитан продолжил:

— И нашёл пять совпадений. В полицейском архиве. Все пятеро — бывшие граждане Союза, уголовники. Убийства, изнасилования, похищения людей, разбой — в общем, милейшие люди, тяжким трудом заработавшие себе кто “вышак”, а кто — каторгу. И всех их — сюрприз! — несколько лет назад выкупил Консорциум.