Василий Звягинцев - Время игры
Похоже на деталь наручников, только без цепочки.
А зачем она?
Я плавно двинул ползунок к нулю. Браслет стал ощутимо легче. Вернул в прежнее положение — потяжелел. Еще чуть дальше — и удерживать его в руках стало почти невозможно.
Хитрая штука. Может быть, секретная. За проведенные в Москве полгода я ничего не слышал о гравинаручниках. Гравитация здесь пока даже в транспортных целях не используется, а в полицейских — пожалуйста.
Интересно.
Но не ко времени.
Я сделал игрушку невесомой и спрятал в карман.
— Ну что, Ира, возвращаемся домой или подождем новостей здесь?
— Пойдем пообедаем где-нибудь, потом и решим.
Через два часа Джо доложил, что сопроводил Аллу с ее похитителями до места. Он так и выразился, хотя правильнее было бы наоборот. Но роботу важнее смысл задания, нежели тонкости семантики.
Место надежное, хорошо укрепленное и охраняемое, поэтому попыток проникнуть за ограду он пока не предпринимал, ждет команды.
— Молодец. Тщательно отрекогносцируй окрестности и двигай на соединение с Ларсеном. Он даст пеленг. Задание прежнее. Скрытно сопровождать объект, в случае нападения и попыток захвата оказать помощь. Оружие без абсолютной необходимости не применять.
Ларсен сообщил еще раньше, что Ростокин грамотно оторвался от преследования, слежки за ним не обнаружено. В настоящее время объект работает в городской библиотеке. Полностью под контролем.
Мы с Ириной вернулись на «Призрак» и занялись компьютерным моделированием ситуации и разработкой плана дальнейших действий.
Суздалев выслушал мой доклад и повторил смахивающую на приказ просьбу — во что бы то ни стало заполучить Ростокина, Аллу, а также имеющиеся при них документы.
— Вам действительно не нужна помощь? Завтра же к утру в город могут прибыть несколько хорошо подготовленных и оснащенных боевых групп…
— Присылайте, если хотите, на крайний случай, но в контакт со мной без моего согласия пусть вступать не пытаются. Могут все испортить. У меня своя игра, мои моряки подготовлены не хуже ваших монахов.
Я знал, что говорю и делаю.
Ростокин интересовал меня все больше, и мне совсем бы не хотелось, чтобы боевики Суздалева перехватили у меня из-под носа перспективного клиента.
— Только давайте в открытую, Георгий Михайлович. В чем все-таки дело? Я должен знать, ради чего рискую. А то странно получается…
Отвечать ему явно не хотелось, но и игнорировать мои слова было опасно. Он нашел золотую середину.
— Информация у меня не слишком достоверная, но и того, что есть, достаточно, чтобы встревожиться. Речь идет… — он опять замялся, — о возможности, причем скорее всего экспериментально подтвержденной, достижения индивидуального физического бессмертия…
— Ну ни хрена себе, — не удержался я.
— Вот именно. Но поскольку «бессмертие», если оно действительно достижимо, влечет воистину непредсказуемые последствия, вы должны понять, что это имеет непосредственное отношение к нашей теме…
Да, тут не поспоришь. Но — бессмертие! Ерунда какая-то. Даже Ирина с Сильвией применительно к себе говорят не о бессмертии как таковом, а лишь о значительном продлении жизни и молодости.
Разве что на далеких звездах Ростокин что-то такое отыскал.
И сразу попал в поле зрения американской или международной мафии? Раньше, чем межзвездной или российской контрразведки? Странно.
— Хорошо, Георгий Михайлович. Мне все ясно, я буду работать с утроенной силой. Куш-то каков, а?
До полуночи мы постоянно получали сообщения роботов и отслеживали перемещения Ростокина по Сан-Франциско на экране.
Противник плотно сел ему на «хвост», но и на этот раз он вышел из переделки с честью. Его зажали на узкой улице в трущобном районе, откуда, казалось, нашему герою уже не выбраться.
Но, ловко использовав момент внезапности, великолепную спецподготовку, четверых он вырубил сразу, остальных блокировали и хорошенько поучили «свободу любить» Ларсен и Джо.
На этот случай они преобразились в гнусных бандитов-наркоманов, хозяев Пелл-стрит, аналога одесской Молдаванки.
Еще часа три покружив по городу, приняв все возможные, на его взгляд, меры предосторожности, радикально изменив внешность, «репортер» наконец устроился на ночлег в портовую автоматическую гостиницу, больше похожую на камеру хранения или, тьфу-тьфу, фешенебельный морг, где каждому клиенту отводится тесная, но отдельная ячейка.
Только тогда я поднялся на мостик, набил трубку здешним вариантом «Кепстена», ничуть не хуже нашего. На расстоянии мили сияли бесчисленные огни города, рассыпанные по холмам, и их отражение в заливе, над черной водой протянулась сверкающая синусоида конструкций, поддерживающих мост.
Завтра будет трудный день.
С самим Ростокиным затруднений не предвидится. Я хоть сейчас могу приказать Ларсену и Джо встретить «репортера» у дверей спальной ячейки и препроводить его на «Призрак». И задание формально будет выполнено. Но вот вытащить девушку из подземной крепости, куда ее законопатили пока еще неизвестные фигуранты этой операции, будет потруднее.
Тут еще думать и думать.
Но встретиться с Ростокиным лично — необходимо. И провести эту встречу как можно грамотней.
Главные надежды я возлагал на Ирину. Пора ей вспомнить забытые навыки, показать, что специалисту ее класса посадить на крючок тертого мужика — плевое дело.
А для этого я сейчас должен поставить себя на место Ростокина и отчетливо представить, что он будет делать утром в первую очередь. И не ошибиться.
Задача не казалась мне особенно сложной, поскольку Игорь в некоторых глубинных чертах личности и характера имел со мной очевидное сродство.
Естественно, с поправкой на происхождение, воспитание, образование и совершенно специфический жизненный опыт. Но в том-то и смысл моей теории — суметь вычислить в человеке психологический инвариант, комплекс не изменяемых в любых условиях параметров натуры.
…Утром я детально проинструктировал Ирину и даже подсказал, как ей, на мой (теперь уже — ростокинский) взгляд, следует одеться. Кроме того, она нанесла на лицо почти невидимый макияж, еще более подчеркивающий ее тревожную красоту, хотя обычно Ирина делала прямо противоположное, чтобы поменьше привлекать внимание. Я же, напротив, внес в свою внешность некоторые коррективы, чтобы выглядеть рядом с красавицей как можно зауряднее.
«Репортер», по-прежнему плотно опекаемый роботами, вышел из гостиницы, поднялся по широкой лестнице на просторную крышу стилобата, окружающего серебристую, скрученную по оси башню Морского вокзала.
