"Фантастика 2025-102". Компиляция. Книги 1-29 (СИ) - Ковтунов Алексей

Что иномирские артефакты здесь делают? В голове роились вопросы, но ответов не было.

— Дим, — Костя присел рядом, разглядывая находки. — Помнишь, в библиотеке академии был старый артефакт для определения свойств магических предметов? Давай заберем все это с собой — там и выясним, что это за коллекция.

Я кивнул, отправляя Домина обратно в печать.

Костя все-таки уговорил меня на молоко с печеньем — надо признать, стряпня сестер Назаровых стоила того.

Время текло неспешно. Солнечный диск медленно погружался за горизонт, окрашивая небо в оттенки золота и пурпура. Мы сидели у камина, перелистывая массивные фотоальбомы — осколки чужой памяти, которую я должен был считать своей.

Тихий скрип двери прервал наше занятие. Тихон Палыч ввел в комнату старушку, которая передвигалась, опираясь на витую трость. Её лицо, испещренное морщинами, хранило печать былой красоты, а в глазах светилась удивительная ясность.

— Молодой господин, — она протянула мне сверток, завернутый в тонкую ткань. — Это мундир вашего отца. Я его почистила, отремонтировала, заменила пуговицы и обновила герб. — В её голосе звучала гордость. — Я вышивала гербы для трех поколений Волконских.

Я склонился в глубоком поклоне.

— Примерь! — в голосе Кати звучало нетерпение.

Я удалился в соседнюю комнату и через несколько минут вернулся. Черный мундир сидел как влитой — строгие линии подчеркивали фигуру, серебряная вышивка складывалась в узор из волчьих голов. Высокий воротник украшал родовой герб — оскаленная волчья морда. По рукавам вились серебряные цепи — символ власти рода над этими землями. В отличие от простых гвардейских мундиров, этот был создан для наследника.

В этот момент дверь распахнулась, впуская запыхавшегося Державина. Его лицо не предвещало ничего хорошего.

— Молодой господин, — он перевел дыхание. — Первый ангар чист — только старое оборудование и пыль. А вот второй разведчик… — он сделал паузу. — Не выходит на связь уже четыре часа.

Я сжал кулаки, чувствуя, как внутри накатывает ярость. Разведчик не выходит на связь — значит, скорее всего, мертв. Или в плену. Представил, как где-то наш человек истекает кровью, пока мы тут сидим и рассуждаем. Или как его пытают головорезы дяди, выбивая информацию.

— Нужно выдвигаться, — я расправил плечи. — Возьмем ударную группу, проверим второй ангар. Каждая минута промедления может стоить жизни нашему человеку. Если он еще жив.

— Это слишком рискованно, — Катя поднялась из кресла, её глаза сверкнули сталью. — Мы понятия не имеем, что там происходит. Сколько у дяди людей, есть ли ловушки. Это может быть западня.

Я посмотрел на сестру с легким разочарованием. Обычно она мыслит здраво, но сейчас… сейчас она не видит очевидного. Или не хочет видеть.

— А что ты предлагаешь? — я позволил сарказму окрасить голос. — Подождать, пока мертвый человек соизволит выйти на связь? Или может, отправим дяде вежливое письмо с просьбой вернуть нашего разведчика?

— Если мы ворвемся туда без подготовки, — Катя чеканила каждое слово, — то станем такими же мертвецами. Это не игра, Дима. Один неверный шаг — и род Волконских потеряет наследника.

Свет от камина играл на её лице, превращая черты в резкую маску.

— Более того, — она выпрямилась во весь рост, — как исполняющая обязанности главы рода, я строго запрещаю тебе предпринимать какие-либо действия без моего ведома. Это прямой приказ, Дмитрий.

— Ты что, серьезно? — я недоверчиво уставился на сестру. — У нас там человек, возможно, умирает, а ты…

— У меня выше ранг, — отрезала она. — И я устала от твоих пререканий. — Она повернулась к Державину: — Немедленно предупредите гвардию — все приказы исходят только от меня. Если Дмитрий попытается покинуть поместье… — она на мгновение прикрыла глаза, словно решаясь, — разрешаю применить парализующее оружие. Мы должны уберечь будущего главу рода даже от него самого.

— Ты совсем рухнулась? — я шагнул к ней, но Державин моментально оказался между нами и положил мне руку на плечо.

— Нет, братишка, — Катя покачала головой. — Я вижу, как горят твои глаза. Ты готов броситься в бой очертя голову, не думая о последствиях. Но я в ответе за тебя. И я не позволю тебе рисковать жизнью из-за юношеского максимализма.

Она обвела взглядом присутствующих:

— Всем разойтись. Ждем вестей от второго разведчика. Завтра с утра соберем совет и будем решать, как действовать дальше. — Её голос звучал устало, но твердо. — Это не обсуждается.

В комнате повисла тяжелая тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев в камине. Я смотрел на сестру и видел, как тяжело ей дается эта твердость. Она не хочет быть тираном, не хочет ограничивать мою свободу. Но страх потерять единственного брата пересиливает все остальные чувства.

Державин похлопал меня по плечу:

— Остыньте, молодой господин. Ваша сестра поступает мудро, пусть её методы и кажутся жесткими. Переждите ночь — утром всё станет яснее.

— Пойдем, Дим, — Костя потянул меня за рукав.

Я развернулся, чеканя шаг по мраморному полу.

— В окно? — шепнул Костя, когда дверь моей комнаты закрылась за нами.

Я ответил одной усмешкой — этот засранец слишком хорошо меня изучил.

Старая оконная рама поддалась без единого звука. Прохладный воздух ударил в лицо — самое то, чтобы прочистить мозги. Я первым шагнул на карниз, цепляясь за выступы старинной кладки. Костя скользнул следом — в темноте его движения казались нечеловеческими, звериными.

Черепица предательски блестела от вечерней сырости. Мы крались вдоль конька крыши, прячась за дымоходами. На середине пути Костя поскользнулся — нога ушла в пустоту, но он мгновенно трансформировал руку, выпуская когти. Острые лезвия вспороли черепицу, оставляя глубокие борозды.

— Тшшш, — я замер, прислушиваясь к голосам патруля внизу.

До края крыши добрались почти ползком. Старый дуб услужливо тянул к нам ветви — идеальный мост на свободу. Один прыжок — и мы уже среди листвы. Кора дерева, изрезанная трещинами, давала отличные точки опоры.

Спустившись, прижались к стволу. Луч прожектора прочертил воздух в метре от нас, высветив куст. Дождались, пока шаги патрульного стихнут, и короткими перебежками двинулись к забору, у которого росла старая Ива.

— Давай, — кивнул я Косте.

Он сложил руки замком, подсаживая меня. Я подтянулся, помог ему забраться следом. Ветки чуть прогибались, но держали. Последний рывок — и мы спрыгнули по ту сторону.

Дело сделано. Я вбил в телефон координаты, которые Державин указывал на карте. Пятнадцать километров — не так уж близко.

— Нужно поймать попутку, — сказал я, вглядываясь в темноту дороги.

— Может на мне? — предложил Костя. — Через лес махнем, я быстро.

— Нет, приятель. Для такой трансформации ездового вурдалака тебе придется увеличить тело раза в три, а это значит… — я окинул взглядом его одежду, — ты порвешь всё к демонам. Надо будет подумать насчет эластичной ткани. Может, лосины или трико?

Мы переглянулись и заржали. Костя шутливо двинул меня кулаком в плечо.

Вдалеке показался свет фар. Мы вышли на обочину, подняв руки. Старенькая машинка притормозила — за рулем оказался парень лет двадцати пяти в кожаной куртке.

— Куда в такой час, пацаны? — он окинул нас оценивающим взглядом через опущенное стекло. — В клуб что ли собрались? Прикид у тебя, — он кивнул на мой мундир, — что надо.

— Да нет, домой как раз, — я небрежно облокотился на дверцу. — В гостях засиделись, теперь вот…

— Садитесь. — он мотнул головой.

Салон пах кофе и сигаретами. Водитель врубил какой-то бодрый транс, и следующие пятнадцать километров мы ехали под ритмичные биты. Он высадил нас на повороте, и дальше пришлось идти пешком.

Промзона встретила нас запахом опилок от лесопилки и гулом трансформаторной будки. Вокруг темнели силуэты складов и ангаров — типичный индустриальный пейзаж. Пустые окна цехов слепо таращились в ночь.

Наконец GPS показал нужную точку. Мы засели в кустах метрах в пятидесяти от нужного ангара — массивного строения из гофрированного железа.