"Фантастика 2024-31". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич
Первые метры я тупо шарашил в кромешном мраке вперед, благо по-обезьяньи развитые ступни лотерейщика позволяли удерживать равновесие, зацепившись даже за край подвернувшейся под ногу шпалы. Споткнуться о рельсы на первой стометровке не опасался – что от вагона отходит прямой путь, подсмотрел еще при горящем факеле.
В какой-то момент слепого бега я закрыл бесполезный правый глаз, и проблема отсутствия освещения в тот же миг разрешилась сама собой. Чуткий нос мгновенно обозначил и разделил десятки ярких запахов вокруг. Я учуял под ногами бруски бетонных шпал, землю между ними и перекладины рельс по бокам гораздо четче, чем если б смотрел на них при дневном свете. Почувствовал запах окружающих бетонных стен и потолка, и по его оттенкам уже через несколько секунд научился с точностью до дециметра определять расстояние до границ тоннеля. Очень быстро я научился носом «видеть» арочные проходы в боковые отнорки, границы кислотной сети на них, и даже примерное количество обитающих там в данный момент слепунов.
«Подсматривание» за слепунами в боковых отнорках стало возможным, когда, кроме супер нюха, я научился пользоваться еще и своим супер слухом. Который так же сам собой тренировался, когда, невольно прислушиваясь к бегущим следом людям и тварям, я научился сперва по топоту определять всех членов отряда, а потом по еле слышному шелесту земли под лапами – каждого из десятка сопровождающих слепунов. Апогеем овладения супер слухом стало запеленгованное мною едва заметное цоканье присосок по потолку, сопровождающее отряд на примерно двадцатиметровом отдалении. Так я узнал, что отряд преследуют двое высокоуровневых слепунов. Твари оказались не такими уж лопухами и послали, для гарантированного соблюдения условий договора, по мою душу пару крутых киллеров.
Вторая часть тоннеля оказалась на добрые полкилометра длиннее первой. И когда до меня, наконец, донесся запах «показавшейся» впереди станции, до конца действия Дара оставалось около сорока секунд.
Я перешел на шаг, остановился, сбросил с плеч мешок и потянулся, расправляя могучие плечи.
– Разделим корм здесь. Дальше пойду один, – объявил подогнавшему ко мне друзей десятку сопровождения.
«Рано. Нужно до конца…» – попытался оспорить мое решение один из слепунов.
За что тут же поплатился. Получил плевком кислотной нити в лоб и, заверещав, покатился по земле.
Больше никто из свиты возражать не посмел. И я сосредоточился на паре затаившихся над головой скрытников.
– Пухом! – шепнул под нос фразу-активатор.
И оттолкнувшись мощными ногами, стрелой взмыл под потолок.
Высокоуровневые слепуны, несмотря на всю свою хваленую реакцию, растерялись от такого неожиданного маневра и не успели ничего предпринять для своей защиты. Точными ударами когтистых лап я вскрыл горла обоим, и сопровождающие твари испуганно прянули в сторону, когда с верхотуры им под ноги вдруг рухнули бьющиеся в агонии тела погонщиков.
Ребята дружно попадали на землю и затаились.
А я коршуном спикировал на пятерых жмущихся к стене слепунов. Троих в полете отоварил кислотными нитями, двоих прикончил когтями. Избежавшая расправы четверка слепунов сопровождения задала стрекача вглубь тоннеля.
И очень вовремя, потому что действие «Легче пуха» закончилось, и под действием отката я, зашипев, рухнул на колени. Кое-как доковылял до Гривня и ударом когтя перерезал путы у него на запястьях.
Здесь закончилось действие «Чужой лапы» и совсем без сил я повалился на спину освобожденного товарища.
– Кыш, сука! Отвали! Не тронь меня! – взвыл дурным голосом Гривень.
– Да я это, идиот! – шикнул на ухо паникеру. – Беги, других развязывай! У нас в запасе не больше минуты! Если не успеем сбежать из этого гребаного тоннеля, нам писец!
Зрячий во мраке Гривень рванул выполнять приказ, а я пополз к мешку, с трудом ворочая вернувшимися к прежнему размеру конечностями.
Как я не спешил, освобожденный Гривнем Свин оказался гораздо расторопней. Командир первым подскочил к мешку, мгновенно развязал узел и зажег уложенный сверху фонарь. В свете которого заметил рядом меня и бросил мне одежду.
Пока я одевался, Гривень освободил остальных ребят. Свин на пару с Люсьен успели выпотрошить споровики двух высокоуровневых тварей. Все разобрали свое оружие и дожидались одного меня. Потому, как только я просунул руки в рукава разгрузки, мне даже не дали ее застегнуть, сунули в руки куль, с завернутыми в плащ рюкзаком, винтовкой и пистолетом, и потащили к выходу из тоннеля.
Несмотря на полностью восстановившееся зрение, скача вместе со всеми по шпалам тоннеля, я чувствовал себя неуклюжим слепцом. Как все было легко и просто всего пару минут назад, с накрепко зажмуренными глазами и широко распахнутыми ушами и ноздрями.
Снова бегущий последним, прикрывающий наши тылы, Гривень забил тревогу, когда до выхода из тоннеля оставалось полсотни шагов.
– Слепуны! Мля, их просто дохренищи! Сотни! Они нас настигают!
– Уже… не… догонят… – кое-как прокряхтел я на бегу и, набрав побольше воздуха, скомандовал: – На выходе поднимаемся на платформу!
Признавая мое временное лидерство, Свин первым подорвался к приставной лестнице, вскарабкался наверх первым и стал помогать забираться остальным членам отряда.
Когда из тоннеля прыснула разъяренно шипящая толпа преследователей мы уже вовсю хрустели ботами по сухим шарикам крысиного помета, удирая по высокой платформе. Тоннельные слепуны, в азарте погони, тоже бросились было штурмовать стену платформы, но были атакованы стаей станционных тварей. Между пришельцами и местными завязалось настоящее сражение, в которое ежесекундно вливались свежие силы из тоннеля и из подземных нор станции.
Тоннельные, которых было определенно больше, быстро оправившись от внезапного бокового удара, поначалу стали активно теснить станционных. Но к последним вскоре подоспело подкрепление союзной армии с другой стороны платформы, и уже местные начали теснить пришлых.
Слепуны так увлеклись внутренней разборкой, что напрочь игнорили наше довольно неуклюжее и шумное присутствие на платформе.
Чем закончилась грандиозная свара выяснять мы не стали. Добежали до конца платформы и спустились в следующий тоннель.
– Ты как догадался-то, что твари сцепятся меж собой? – поравнявшись, на бегу спросила Люсьен.
– Интуитивно допер, – хмыкнул я. – Тоже ведь недавно был в некотором роде слепуном.
– А поподробней?
– У них подземелье на зоны поделено, которые они называют просторами. В каждых просторах обитает определенное количество стай, под контролем погонщиков – высокоуровневых слепунов. Обитателя разных просторов враждуют друг друга. И если разумные погонщики еще могут между собой договариваться. То низшие твари, при встрече, тупо атакую друг друга… Тоннель и станция – враждебные просторы. Я ждал ответной атаки от местных тварей. И, как видишь, не прогадал. Нужно было лишь вывести отряд из-под удара сцепившихся стай…
– Эй, не отстаем, – прикрикнул на нас Свин.
Пришлось прекратить болтовню и поднажать за оторвавшимся на пару метров отрядом.
Глава 19
Глава 19, в которой получаю неожиданное достижение и трижды страдаю от взрыва
Пробежка по тоннелю вышла не долгой. После того, как оступившийся в потемках Стакан налетел на Овечку, и они оба от души приложившись о рельсы, Свин перевел отряд на безопасный шаг.
Мы снова двигались тесной группой. Как и в начале пути, дорогу впереди освещал единственный фонарь Свина, луч которого рыскал по путям и бетонным стенам тоннеля. А идущий замыкающим Гривень каждые пять-шесть шагов озирался по сторонам, выискивая подбирающихся с тыла врагов.
Но нам везло. Погоня в чужие «просторы» не сунулась. А местные твари пока лишь из отнорков прислушивались и принюхивались к отряду пришельцев, и разведку боем затевать не спешили.
Все мои болячки после частичной трансформации Даром сгинули без следа. Я снова был здоров и полон сил, о чем красноречиво свидетельствовала разогнанная до максимума шкала Здоровья. Просевшую шкалу Спорового баланса и, соответственно, напрямую зависящую от нее, шкалу Духа Стикса, восстанавливал, глотая на ходу горький живец из фляжки. Шкалы Жажды и сытости и Удовольствия приводил в норму сухарями и карамельками (подгон от Люсьен), которые беззастенчиво грыз прямо на ходу. Шкала Бодрости с переходом на спокойный шаг потихоньку откатывалась вверх сама собой.
