Небесный Трон 12 (СИ) - Москаленко Юрий "Мюн"

Тем временем Кай активной пытался прийти в себя, но Амелия совсем не спешила рассеивать свою технику, которая и подавила его тело с душой. Полминуты спустя она подняла покрасневшие глаза и спросила:

— Что произошло с Сердцами моих детей? — Этого она в памяти Кая не заметила.

— Кроме исследований, я никак не использовал их, — честно ответил он.

Конечно, можно было бы отдать кому-то из последователей, но это было бы слишком рискованно как для них самих, так и для всего Храма. Ведь в таком случае из-за родственной связи уже за пределами Миров Испытаний их могли выследить члены Клана Небесной Мантикоры, чего Кай совершенно не желал.

— Ты вернёшь их, а также пригласишь Макгар’х и Гезихта в Храм. Дополнительные приглашения за миллиард купишь для них сам, — приказала девочка.

Несмотря на грандиозное поражение, Кай не поддавался эмоциям и продолжал вести себя рационально.

— Я согласен, — кивнул он. — Но что насчёт тебя? Ты уже в империи, но я не могу гарантировать, что точно смогу спасти её подданных.

— Тебя беспокоит участь врага? — неожиданно улыбнулась Амелия. Её взгляд немного потеплел.

Пять тысяч лет назад…

На большом открытом балконе на вершине громадного дворца в удобном кресле расположилась миниатюрная светловолосая девушка. На вид ей было не больше тринадцати-четырнадцати лет, а с милым детским личиком она и вовсе казалась ребёнком, едва вступившим в пубертат. Но на самом деле ей было уже несколько десятков тысяч лет, а такой внешний вид Амелия О’Крайм имела не из-за каких-то личностных причуд или ошибки при прорыве на ступень Заклинателя, что привела к излишнему омоложению, а благодаря родителям. Её мать была человеком, но тоже обладала определёнными детскими чертами и миниатюрностью. Отец же и вовсе являлся получеловеком-полуфэйри, что ещё сильнее повлияло на облик девушки, ведь для взрослых фэйри детский облик был нормой.

Впрочем, собственная внешностью Амелию ничуть не смущала и комплексовать из-за этого она даже не думала. Особенно когда уже имелся тот, кто полюбил её и такой…

Улыбнувшись, наблюдающая за прекрасным закатом светила девушка нежно погладила изрядно увеличившийся за последние недели живот, где формировался её первенец. Внезапно со спины Амелию обвила пара крепких мужских рук. Прижав их к себе посильнее и прислонившись щекой к крепкому предплечью любимого, девушка спросила:

— Уже уходишь?

— Совет Клана вот-вот начнётся. И раз я временно представляю ещё и твоё семейство, то опоздать и тем более пропустить собрание никак не могу.

Его звали Эдгар Праут — друг детства, а ныне муж Амелии. Один из основных гениев Клана Небесной Мантикоры и по совместительству глава семейства Праут, которое, как и О’Краймы, являлось одним из сильнейших в клане. На вид мужчине было около тридцати. Он был высок, но не слишком, носил лёгкую бородку и отличался особым стальным взглядом рубиновых глаз. Эдгар не являлся поборником добра и справедливости, но придерживался строгих моральных и жизненных принципов. У него был собственный воинский кодекс, во главе которого стояли верность и решимость.

— Ты же наконец станешь божеством после родов? — спросил он, положив подбородок Амелии на плечо. — А-то пора всё же. Сколько тысяч лет ты уже откладываешь прорыв?

— Не волнуйся, время ещё есть. Несмотря на беременность, я чувствую, что сейчас как никогда близка к тому, чтобы закалить Волю Разума до уровня Пяти Малых Звёзд начального Элементалиста. Сомневаюсь, что я долго смогу удержать его, но хотя бы углубить пятую трещину на оковах Искры точно успею. Но если стану Звёздным Императором, то использовать метод закалки через погружения к Искре не выйдет. Да и условия для успешного удара по оковам станут выше. Тогда у меня точно не будет шансов. А рассчитывать стать Высшей даже я не могу.

— Ты уверена? — забеспокоился Эдгар. — Ты ведь уже на том уровне, когда то кошмарное состояние истинной смерти почти не задевает тебя, а скоро и вовсе будет нужно не для закалки, а для банального удержания Воли Разума на прежнем уровне. Я помню, как тяжело тебе было перед пятой трещиной. Я боюсь, что такая нагрузка может сломить тебя.

Эдгар прекрасно понимал, через что приходится проходить его жене, поскольку тоже являлся Вознесённым, пусть лишь и второго уровня. К сожалению, сильнее закалить Волю Разума он не сумел. Всё же в отличие от Искры, что была стабильным источником Воли, разум (физический или духовный) таким похвастаться не мог. Тяжёлые испытания и различная закалка делали его сильнее, вынуждая маркеры в его струнах колебаться мощнее и тем самым генерировать более могучую Волю. Однако вечно находится в таком состоянии струны мозга или ментального слоя оболочки души не могли, со временем постепенно слабея. И чем мощнее были колебания маркера, тем быстрее это происходило и тем сложнее было сделать их ещё более сильными. Как и в других аспектах боевых искусств, здесь всё тоже зависело от таланта. Кому-то было дано закалить Волю Разума до нужного уровня, а кто-то при тех же нагрузках едва добивался хоть какого-то результата. В меньшей степени это касалось Воли Искры, но и там тоже имело место быть влияние таланта. У той же Ашциллы, как в будущем Грин сообщит Каю, после раскрытия божественного наследия среди прочего также должна была появится ускоренная закалка Воли. То же относилось и к Амелии, рождённой от Звёздного Императора и Безграничной, а также являющейся дальним потомком самого Ор’Дрок Ока Яшнира.

Проще говоря, эффективность любых испытаний в их случае была значительно выше обычного — колебание маркера банально проще усиливалось и дольше сохраняло новую мощность, а оковы Искры за счёт этого подвергались не половине от изначальной нагрузки, распределённой между ними и разумом, а гораздо большему проценту.

— Мне приятно это слышать, — нежно улыбнулась девушка, — но я уже всё решила.

Эдгар вздохнул, но спорить не стал, спокойно приняв решение возлюбленной. Он всё равно не был согласен с ним и считал пятую трещину излишней, но уважал Амелию и считался с её мнением.

— Как же всё было бы проще, не будь одновременное углубление трещин таким сложным, — сокрушался он. — В таком случае ты бы уже была Вознесённой не пятого, а шестого уровня.

Во время ложного прорыва действительно можно было совершить удар не по одной, а сразу по нескольким трещинам на оковах Искры. Но в таком случае требовалось изначально иметь кратно более мощную Волю Разума. То есть если уровень начального Элементалиста гарантировал успех для одной трещины, то для семи нужна была в семь раз более могущественная Воля — уровень пятизвёздного начального Элементалиста или начального Небесного Монарха-Фессата. Правда, это не означало, что они между собой равны или что семерых начальных Элементалистов-Фессатов хватит для подавления аналогичного Небесного Монарха начальной стадии. Пусть номинально их мощь и была сопоставимой, но качество контроля, степень свободной реализации (прямо в бою) и интенсивность выделения Воли у более развитых и опытных Мастеров находились на совершенно ином уровне. В конце концов, важна не только мощь, но и то, как и сколько этой самой мощи воин может свободно применять.

Так или иначе, но никто не мог знать заранее, как сильно он сможет закалить Волю Разума, а потому тратить тысячи и десятки тысяч лет впустую, вместо того чтобы углубить хоть одну трещину, мало кто желал. В конце концов лучше синица в руках, чем журавль в небе.

Впрочем, это была отнюдь не основная причина, почему Вознесённые углубляли трещины по одной. В первую очередь роль играла сложность одновременного удара по оковам. Запрограммировать душу на одну атаку с полной отдачей уже было невероятным подвигом, сделать же это, но с двойным ударом, соответственно, являлось вдвое более трудной задачей. Это уже не говоря о том, что оба воздействия на трещины должны быть максимально близки по времени друг к другу, дабы Искра не успела адаптироваться.