Алексей Колентьев - Туман войны
Присев рядом с парнем на корточки и махнув Славке, чтобы занялся раненым я отстегнул с пояса флягу с водой и дал парню глотнуть, разжав плотно стиснутые челюсти проводника. Симон глотнул и закашлявшись, начал оживать, взгляд его приобрёл осмысленное выражение и он заговорил, узнав меня.
Сначала, всё шло как обычно, но потом послышалась стрельба, от водопада, что в двух километрах на юге. По словам Симона, батя приказал затаиться и выслал разведку. Судя по описанию, это был Юра по прозвищу Крокодил, отменный следопыт, пожалуй лучший в группе. Спустя какое-то время, Юра вернулся, но ничего толком сказать не смог: видел свежие стреляные гильзы, но и только. Потом батю вызвал я и тот решил, что стрельбе особого значения предавать не следует. Но решил ускорить акцию и взять караван чуть раньше намеченного, разумно предположив, что часть целого больше, нежели ничего. Потом появился караван и всё пошло как положено: шестеро охранников и пара мулов легли под осколками, остальных диверсы прижали огнём, отжимая к берегу ручья. Всё уже почти закончилось как сзади грохнуло два взрыва и некто открыл ураганный пулемётный огонь с тыла и справа сзади. Убило сразу троих из батиной группы, остался только он сам, но уже раненый, поскольку во время взрывов закрыл парнишку своим телом от осколков. Дальше, парень изъяснялся сумбурно и не мог описать кто же на них напал, слишком всё быстро случилось. Слышал, как стрелял первый радист Вадя Комаров, видимо. Только благодаря ему им с подполковником и удалось отползти и спрятаться. Сам батя продолжал стрелять, пока Симон тащил тяжёлую тушу Серебрянникова и в результате словил ещё одну пулю в брюхо.
Лис уже срубил носилки и мы с детонатором положили слабо стонущего батю на них. Я подхватил его оружие и взяв проводника за шиворот, потащил к берегу, чтобы оказаться под прикрытием пулемёта Дуги.
Славка и Лис несли раненого, а я шёл сзади, два раза крикнув по совиному и мигнув инфракрасным фонариком в сторону позиции пулемётчика. Пока мы добирались до брода, прошло минут сорок и в момент переправы из леса со стороны разгромленного каравана послышался шум вертолётных винтов, но кроны деревьев скрывали кто за кем прилетел. Вдруг лианы раздвинулись и высокая тень показалась на правом берегу. Мгновением позже, воду впереди нас располосовала пулемётная очередь взметнувшая фонтаны воды, швырнув потоки ледяной влаги прямо в глаза, на миг ослепив. Почти сразу заговорил пулемёт Дуги, серия из двух коротких прицельных очередей в труху распотрошила лианы и словно тяжёлой плетью стегнула по застывшей на берегу фигуре. Не переставая молча перебирать ногами, я тянул пацана за шиворот к близкому уже берегу ручья и спасительным зарослям. Послышалось шипение реактивной струи и мгновением спустя, впереди справа ухнул взрыв — позицию Дуги накрыли из РПГ. Но ещё через секунду, пулемёт заговорил снова, скупыми, как и раньше сериями загоняя пули куда-то в чащу позади нас. Так я и знал — чтобы Дуга, да не сменил позицию… Не дождётесь. Рывком бросив тело вперёд, перехватил передний край носилок у Славки, крикнул перекрывая шум боя:
— Как выйдем на берег, рви мины!.. Эти гады почти на них стоят… Если не поможет, берите батю и отходите в двенадцатый квадрат…
Детонатор только кивнул и рывками, преодолевая сопротивление течения рванул влево к своей позиции. Снова впереди вспухла всплесками высоких фонтанчиков вода, но тут же огрызнулся в ответ Дуга. И снова мы словно в киселе рвёмся к такому близком уже берегу. Вот речка словно бы нехотя отпустила сначала меня, затем кашляя и отплёвываясь, словно пробка из воды выскочил Симон, а потом мы уже все вместе ворвались в заросли такого ненавистного, но теперь не менее желанного кустарника и тут же позади один за другим прогремело пять взрывов подряд. Не оглядываясь, мы продолжали бежать вперёд и остановились только спустя минут десять, когда переправа скрылась за деревьями. Осмотревшись, я понял, что мы ушли метров на триста от берега и сошли с тропы, углубившись северо-западнее от точки встречи. Кивнув Лису, что нужно сменить направление, я посмотрел на батю: лицо хоть и бледное, но живое. Как придём на днёвку — нужно будет перевязать. Парнишка выбился из сил, но держался молодцом, передав ему свой край носилок. Я махнул в сторону, куда нужно идти, а сам пошёл обратно, чтобы проверить не организовали ли пиндосы преследование. Забирая чуть правее от нашего следа, вышел спустя еще полчаса обратно к переправе. Взрывы мин выкосили кустарник и посекли заросли метров на двадцать подчистую, но на том месте, где час назад стоял незнакомец и садил по нам из пулемёта, играючи держа тяжёлую бандуру одной рукой, не было ничего кроме пары стреляных гильз…
Небо стало синеть, близился рассвет и всё произошедшее стало напоминать кошмарный сон с продолжением, когда просыпаешься, но липкие объятия ночного видения снова и снова возвращают тебя в пучину сюжета ночного морока, где спящий ни над чем не имеет власти. Передёрнув затвор «калаша», я зашёл в чащу, где всё ещё царил сумрак и взял направление к месту встречи, предстояло выйти к базе и разобраться во всём, что произошло нынешней ночью.
Земля. 15 февраля 1990 г. 06.00 по среднеамериканскому времени. Борт авианосца «Энтерпрайз». Капитан Шон Эндерс, командир оперативно-тактической группы «Коготь», Агентства Национальной Безопасности США
Жутко трещала голова, казалось, что некто с определённо садистскими наклонностями, методично раскалывая череп Шона на сотню кусочков, тут же собирает их воедино, чтобы снова одним ударом размозжить вновь. Доктор сказал, что это просто побочное явление от одной из прививок и скоро мигрень должна пройти сама собой. Эндерс чертыхнувшись раздавил в ладони голубую таблетку болеутоляющего и забросив кусочки в рот и с хрустом разжевал, смакуя горечь. Странно прозвучит, но капитан с детства не любил сладостей, пристрастившись с ранних лет жевать таблетки не запивая, он даже находил в сводящей скулы хинной горечи нечто приятное, заставляющее быстрее соображать. Шон не курил, но в тайне от всех, мог напиться до соплей, а потом выйти как не в чём ни бывало и сутками работать, работать и работать, загоняя до последней степени всех. Не щадя ни себя ни находящихся с ним в одной упряжке Мэтьюса и Нила. Результаты по программе были просто ошеломляющими: найденная в Перу сфера, таила в себе сотни тысяч терабайт информации, на расшифровку только десятой доли которой, у их группы ушло более шести лет. Способ записи напоминал простейший двоичный код, а ключом послужила надпись на камне, под которым и нашли сферу. Артефакт был величиной с крупную горошину и едва заметно мерцал, вспыхивая лиловым светом. Данные записывались на носитель, который все звали просто сферой, на первый взгляд, без какой либо видимой логики: рядом лежали данные по фармакологии, и тут же всплывало описание некоего оружия, а далее следовали гигабайты текста, определённо напоминавшего некую стихотворную поэму. Само собой, оружие его хозяев интересовало более всего, но как выяснилось после полугода упорной работы над расшифровкой данных со сферы. Всё записанное на сфере и было оружием. Бессистемные, на первый взгляд, массивы информации давали представление о том, как и из чего можно создать армию непобедимых солдат. Неуязвимых, быстрых и практически не нуждающихся в сне и отдыхе воинов. Эндерса подключили уже на этапе доводки опытных образцов до создания прототипа того, что теперь именовалось тактическим комплексом «NEBULA». Работа велась в строжайшей тайне, даже русские толком ничего не разнюхали — им скормили историю про новое космическое оружие и даже позволили контролируемую утечку «дезы» на данную тему.
