Валентин Егоров - Танкист
Прошка удивленно посмотрел на своего нового товарища. Он совершенно не ожидал, что может случиться подобное совпадение, чтобы его новый товарищ Алексей Мальцев мог оказаться одним из тех трех раненых красноармейцев! Тот, заметив этот удивленно-вопросительный взгляд Прошки и, медленными движениями ложки поедая холодную гречневую кашу, продолжил свой рассказ.
- Ты, вероятно, видел нас трех раненых командиров в общей колонне военнопленных?! Наша тройка состояла из капитана Польских, пусть земля ему будет пухом, младшего лейтенанта Сергея Мышенкова и меня, лейтенанта Алексея Мальцева. Все трое мы случайно встретились на железнодорожном вокзале Каунаса утром двадцать второго июня. Прибыли из Киева одним поездом, но разными вагонами. Когда поезд остановился на вокзале, то каждый из нас, выйдя на перрон, сразу же обратил внимание на какую-то непонятную суматоху, творившуюся на этом вокзале. Все кричали, испуганно смотрели в небо и пытались куда-то убежать! А мы бежать не собирались, нам нужно было отметить свои документы у военного коменданта вокзала, получить у него автотранспорт и разъехаться по своим воинским частям, дислоцированным в Литве. В какой-то момент этой суматохи я остановил литовскую женщину и у нее поинтересовался, что происходит и в какой стороне находится военный комендант. Она стала мне показывать на небо и что-то рассказывать, но в это момент начался авиационный налет и на вокзал упали первые немецкие авиабомбы. Одна их бомб, упавшая от нас неподалеку, убила эту женщину, ранила меня в плечо, Володьку в голову, а Сергея Мышенкова в грудь.
Алексей Мальцев снова помолчал немного и продолжил свой рассказ:
- Капитан Польских и младший лейтенант Мышенков направлялись во 2-ю танковую дивизию РККА, которая базировалась в Укмерге. А я должен был задержаться в Каунасе и продолжить службу в Особом отделе одной из дивизий каунасского гарнизона. Но, как говорится, не судьба, никто из нас так и не сумел добраться до своих воинских подразделений, вскоре после ранений, когда мы были уже в госпитале, то немцы взяли нас в плен вместе с другими больными и ранеными офицерами РККА.
После безвкусного ужина Прошка предложил Алексею ночевать не в общей спальне казармы, а в их раздевался, где их уже никто не побеспокоит. Лейтенант Мальцев с удовольствием принял это предложение, но, прежде чем покинуть столовую, он подошел к столу, за которым сидел Мышенков с товарищами, и перекинулся с ним парой слов. Затем они вдвоем по аллейке прошли в ремонтные мастерские. Во время этого вечернего моциона опять-таки никто из украинских часовых и постовых их не остановил. Зайдя в раздевалку, парни заперли за собой дверь раздевалки. Прямо на полу приготовили себе спальные места и начали раздеваться для сна. По общему мнению, обоих парней, спать относительно свободными людьми на полу раздевалки было лучше, чем спать под охраной украинских полицейских в запертой на ключ общей спальне казармы для русских военнопленных.
Прошка проснулся в районе трех часов утра, как и заказывал себе до сна. С раннего малолетства он заметил за собой такую причуду. Мог заснуть в любое время дня и в любом положении тела, хоть стоя на голове, но всегда просыпался в точно заранее заказанное время ночи. Проснувшись, Прохор внимательно осмотрелся и прислушался, в помещении стояла сплошная темнота и тишина. Что-либо рассмотреть или услышать в раздевалке, не было ни какой возможности. В ее тишине едва прослушивалось только легкое посапывание носом Лешки Мальцева. Прошка, передвигаясь на локтях, тихо подполз к напарнику, положил руки на голову спящего, кончиками пальцев коснувшись висков головы товарища.
Он сосредоточился и попытался проникнуть в сознание лейтенанта Алексея Мальцева. В ответ на эту попытку что-то прошумело уже в его сознании, что-то холодное потекло между пальцами. И вдруг он увидел себя, крошечного человечка, одетого в какой-то радужный комбинезон и шагающего по странному и чем-то заполненному тоннелю. Прошка несколько секунд повращал головой по сторонам, пытаясь определить, где же он находится. Но в этот момент что-то внутри него сердито прошипело:
- Ну, ты, простак деревенский, а ты заранее готовился к этой операции? Что собираешься здесь делать и согласовал ли вопрос пребывания в организме человека с его хозяином?
Подобного обращения Прошка, разумеется, не ожидал, в деревне ему уже удавалось несколько раз совершать такие путешествия по сознанию своих деревенских подружек. Но тогда это было совсем не интересно, в тот момент все эти подружки безоглядно любили его и отдавали ему самое дорогое, чем они обладали. А вот сейчас Прошка замер на месте и хорошо поставленным командирским голосом отрапортовал, что прибыл для лечения товарища от полученной раны. А также для прояснения вопроса, мог бы данный реципиент помочь ему в организации и осуществлении побега из немецкого плена.
- Хорошие и толковые цели, ты поставил перед собой, паренек, только начинающий жизнь в магии. Чтобы путешествовать по организму человека, ты прежде должен подумать о том, чем собираешься там заниматься. Тогда воля хозяина этого организма перенесет тебя туда, куда ты пожелаешь. Туда, где требуется твоя помощь! - Произнес ставший более ласковым голос, который так неласково только что его встречал.
Следуя совету незнакомца, Прошка задумался и решил первым делом осмотреть рану Алексея Мальцева. Через мгновение он оказался в кровеносном сосуде, который вывел его непосредственно в месиво, образовавшееся на месте ранения. Кровь из сосуда, которым он прибыл к месту раны, продолжала потихоньку сочиться, орошая пока еще незажившее поле раны. Прошка подумал, что в результате такого постоянного кровотечения рана его напарника должна была бы сильно болеть, быть влажной от постоянно поступающей в нее крови. А ведь лейтенант Мальцев еще ни разу ему не жаловался ни на боль в предплечье, ни на то, что ему регулярно приходится менять повязку на ране.
Прошка приступил к обработке и дезинфекции этой раны своего напарника. Первым делом он наладил работу своего внутреннего зрения и стал видеть в сплошной темноте. Чем-то вроде острейшим мачете он срубал начавшие гноиться ткани, кровеносный поток тут же их куда-то уносил. В одном месте раны внешний шов, неаккуратно сделанный немецким фельдшером, перетянул крупный кровеносный сосуд, в котором кровь застаивалась. Своим мачете Прошка взрезал стежки этого шва и своими двумя пальцами, образовав слабую электродугу, аккуратно заварил края раны. Новый сварной шов не мешал нормальному кровотечению в прежде туго перетянутом кровеносном сосуде. Аналогичным образом он поступил и с сосудом, который появился в данном месте и который слегка кровоточил. Он его также хорошенько проварил слабой электродругой.
