Англичанка г… (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

— Однако! — Николай чуть отошёл от Сашки, ну, видимо, чтобы тот целиком виден стал, а не только дебильная физиономия, — Хорошее начало Александр Сергеевич, а вывод глупый, уж извини. Никогда Англия и Франция не объединятся против одного врага, даже если этим врагом будем мы. Они сами непримиримые враги и никакая сила их не объединит. И потом, не полезут они на нас. У нас есть союзник — Австрийская империя и против такой силы даже союз Англии и Франции бессилен, даже если бы он вдруг и состоялся. А Турция? Зачем им за неё вступаться. Нет, неверен вывод твой князь.

— Вам виднее, Николай Павлович. Я тут в деревне сижу, а вы с послами и государями общаетесь. Тем не менее, я, как и обещал построю этот телеграф. Только вот на каких условиях. Я строю кусок и предоставляю смету. Вы оплачиваете, и я строю следующий кусок…

— А почему не весь телеграф? — насупился Государь, понимая, что его сейчас этот дурень оскорбляет.

— Я хорошо знаком с князем Мещерским. Со старшим. Он выделил всё, что у него было до последней копейки на войну с Наполеоном, поверив обещанию вашего брата после войны оплатить поставки. Прошло уже тридцать семь лет, а большей части денег князь так и не получил. Это я вам не в вину Ваше императорское Величество. Пословица есть про царя и псаря, надеюсь слышали? У вас псари превратно иногда понимают свой долг.

— Дерзок ты больно, князь. А что же больницу такую огромную и дорогую за свои деньги построил? — Николай повернулся к сооружению, превосходящему Зимний дворец.

— Это, Ваше императорское Величество, чисто коммерческий проект. Уже в следующем году его строительство окупится, и он начнёт приносить прибыль. Часть её пойдёт на оплату труда докторов в правом и левых крыльях больницы, часть на содержание здание, часть на лечение бедноты в правом крыле больницы, ну а остальное я найду куда потратить. У меня много проектов, в том числе строительство хорошей дороги до Тулы.

Император повернулся к Крузенштерну.

— Николай Иванович, а дорога действительно плоха. Понимаю, вы недавно в должности, но в ближайшее время постарайтесь исправить положение.

Крузенштерн не зря оказывается волновался. Сашка решил с генерала побыстрее внимание отвлечь венценосца.

— Ваше императорское Величество, у меня к вам просьба…

— Слушаю, князь, — сморщился Николай. Не любит просьбы исполнить. Ну, его понять можно к нему всё время с просьбами обращаются. И никогда с приятными.

— Не забирайте от меня академика Ленца в Петербург.

— Да? Ты что князь, мысли читаешь? — совсем насупился, сейчас начнёт молнии пущать.

— Нет, просто напрашивается такое решение с вашей стороны. Анализ опять. Не нужно ему в Санкт-Петербург. По идее, никому не нужно. Сейчас будем ходить по больнице и почувствуете почему. Больные только через неделю появятся. Все почти из Петербурга. В городе плохой, сырой климат, способствующий легочным заболеваниям, и там же множество больных чахоткой или туберкулёзом. В сумме это приводит к большому количеству заболевших. Чахотка болезнь заразная, Анна Тимофеевна, вам, наверное, уже говорила. Там бактерии — звери такие маленькие. И они передаются от человека к человеку при чихании, кашле, через посуду и поцелуи. Даже возможно при рукопожатии. Кашлянул человек, утёрся рукой и здороваться полез, а тот через небольшое время эту руку в рот. Зуб у него заболел или кость застряла.

— Почему же все не болеют до единого, если так легко передаётся эта зараза? — потухли огни в глазах, интерес появился.

— В организме есть… М… другие звери, которые этих убивают. У одних они сильные у других слабые. В Петербурге у многих из-за климата ослаблены. А Эмилий Христианович не богатырь, он там заболеет. Кроме того, денег на опыты на исследования ему там мало будут выделять. А тут хороший климат, коллектив, который он собрал, ученики. И деньги у меня. Он здесь больше пользы России принесёт.

— Необычный все же ты человек, Александр Сергеевич, может тебя нужно министром финансов назначить вместо Вронченко Фёдора Павловича, а то у него одни убытки каждый год, а ты за что не возьмёшься, так сразу прибыль. Читаешь про тебя доклад и диву даёшься.

— После войны с Англией и Францией, Ваше Императорское Величество. Вы же мне не верите. А вот война закончится и вспомните наш разговор, и тогда мне веры больше будет. На этой должности без веры в министра Государя нельзя. Решения будут такими, что вам нравиться не будут.

— Ну и как с тобой быть? Дерзишь Государю, дураком и неучем обзываешь в глаза. Перечишь по любому слову. Опять же дуэль та давняя. Простил, считай. Вот за всё это. Ну и Анну Тимофеевну. Она мне дочь спасла. Ладно, запомнил я князь, твои слова, пойдём покажешь, как телеграф буквенный работает, да потом больницу осмотрим, интересно, как такой дворец внутри выглядит.

Событие пятнадцатое

Стало чудовищно очевидно, что наши технологии превзошли нашу человечность.

Альберт Эйнштейн

Все попаданцы… Ну, книжные, естественно. Так вот, все они сразу прямо не вставая с больничной койки, а все в больных попадают, как давай пулю Минье изобретать и казнозарядные винтовки с металлическим патроном. Берданку.

Виктор Германович, когда это читал, в том ещё времени, то в википедию залазил и проверял, а что же было в реале. И каждый раз оказывалась, что всё уже давно изобретено, и автор просто поленился справочный материал глубже копнуть.

Винтовки, чтобы вооружить команды кораблей Сашке понадобятся через три года. И он точно знает, что к тому времени ничего изобретать не нужно будет, в Америке карабин Шарпса уже будет вовсю производиться. Правда, под бумажный патрон. А для тренировки ребят сейчас и для боя по захвату коралей у наглов хватит прусских игольчатых казнозарядных винтовок Дрейзе. Через год примерно их пруссаки засекретят, но пока не поняли своего счастья и Сашка через подставных немцев себе пять сотен заказал. Более того, привезённые из Эссена дрейзерские винтовки Сашка чуть усовершенствовал, заболел болезнью всех попаданцев. Отлил пулю Петерса с полой юбочкой и сделал патрон картонный на её основе. В результате обтюрация улучшилась, дальность увеличилась и точность так вообще серьёзно улучшилась. Минусы тоже появились. Скорострельность упала до четырёх выстрелов в минуту. Нужно было извлекать картонную гильзу из ствола специальным приспособлением. Но ведь это только для одного боя, ну, максимум для двух. Кроме ружей Дрейзе прямо под боком в Туле на заводе Сашка купил десяток монструозных винтовок. Это было отечественное стержневое крепостное капсюльное ружью образца 1839 г. конструкции Куликовского. Калибр ружья 8,33 линии, то есть 21,16 мм. Длина ствола 1274 мм, а всего ружья? — 1811 мм. Вес ружья 10,94 кг. Там с первыми казнозарядными образцами всё было плохо, не держала пороховые газы и вечно ломалась поворотная камора и Куликовский сделал тогда ружьё крепостное дульнозарядным. Сашка купил десяток не новых, а тех, что списали и бросили пылиться казнозарядных по цене лома, мол, мне стволы на самогонный аппарат надо, и отдельно заказал систему игольчатого ударника, как у карабина Драйзе. Ну, и пулелейки под пулю Петерса. В результате у него получился вполне рабочий монстр, который стрелял на тысячу метров с лишком и пробивал при этом дюймовую доску. Если в море придётся захватывать английский фрегат, то десять специально обученных снайперов успеют выбить командиров, стоящих на палубе, а возможно и канониров тех орудий, что на палубе. На море качка. (А когда на море качка и бушует ураган, приходи ко мне, морячка я тебе винтовку дам). Ну, кто не знает. Потому снайперов учили стрелять, положив на платформу, закрепленную, как качели, и с неё они тоже научились стрелять и попадать. Богами не стали, но таких в мире всего десять человек, и ружей таких в мире тоже всего десять.