Недоброе утро Терентия (СИ) - Грей Денис

Заходили мы в хаты только те, что на распашку. А там, где двери целые, не стали ломиться. Авось имущество уцелело, да хозяева вернутся. Обрадуются за то, что все нажитое на месте! Зачем-же чужое трогать, да ломать? Не с таких я! Пошарился я там по шкафам. В раскрытых хатках тех. Одежду поискал, да жрать поискал. Оно конечно, тоже не дело то, что у чужих людей в хатах шарить, дык жрать уж очень охота! Да еще я же голый, да босой бегаю. Как только с гриба того вырвались, дык, так и бегаю! Некультурно оно конечно... А где мне одеться взять?! А тут двери уже сломаны. Да кто-то до нас погром устроил! Нет за нами и греха никакого.

Искал. Много всего перерыл... Одежду-то! Не было моего размера. Все малое на меня. Дык, что штаны, что башмаки. Правда нашел одни. Штаны. Синие, да с цветочками такими белыми. Ромашки вроде. Симпатишные даже! Натянул их на себя. Совсем в обтяжку они мне. Узкие. Ну да и хрен с ним! Пусть пока так. Все-же не срамом трясти! А обувь? Всякие башмаки были! И со шнурками, и с пряжечками такими блестящими, туфли всякие, да тапочки. Дык, нету моего размера! Все малое... Тьфу! Дальше жрать искать стал. Нашел хлеба черствого, да печенье. Еще лук нашел. Да картошку. Мясо было, дык пропавшее совсем! А вот сало соленое, очень кстати попалось! И колбаса сухая. Да жрать можно! Поели мы тогда с волком. Хорошо поели. Сытно! Только волк картошку есть, наотрез оказался. Сырая. Да от лука фыркал. Не ел. Ну чо, зверь — он и есть зверь! Куды-ж ему лук, да картошку жрать?! А я все поел. И хорошо мне стало! В пузе тепло, да уютно! Я воду чистую нашел. Большая бутыль такая, стеклянная стояла. Да крышечкой прикрыта. Сам напился, да волку в тарелку налил. Ее тут-же нашел. Осталось немного еще воды. Раны свои промыл. Да простынь нашел почище и на тряпки порвал, перевязался. Получше стало.

Передохнули чутка. Диван там в одной хате был, да кресла такие мягкие, шикарные! Я двери с полов поднял, затулил вход, да шкафом подпер, чтобы к нам никакая гадина не заперлася! На диване полежал, подремал. А волк — в кресле, колачиком. Отдохнули. Хорошо оно на мягком-то отдыхается! Смотрел я как люди живут в этом городе. И мебель у них «мягкая». Не лавки! И шкафы такие с дверцами. И так, почти в каждой хате. Побогаче люди тут живут. Факт! А где работают?.. И как, чего делают, чтобы такими богатыми жить? Вон, тот же унитаз! Мне на него год в тракторной бригаде молотом махать... Такие дела. Еще там штуку одну нашел: «Калейдоскоп» — называется. Занятная такая штуковина! Сначала и не понял чо, да как? А опосля скумекал, что глазом тудыть смотреть надо! Красиво там. Узорчики разноцветные складываются! Все думал, вот зачем она эта штука дома нужна? Какой с нее в хозяйстве прок?! Дык, это же не пилка и не нож, да не сковорода, чтобы жрать приготовить. И денег небось она стоит! А вот прилип до нее и все тут. Вот такая штука — «калейдоскоп»! Сумку я там нашел. Да сложил в нее все полезное. Жратву всю, что осталась, туда сложил. Сухарей нашел целый пакет. Обычные такие, с ржаного хлеба. Да то вещь хорошая, — пригодятся! Еще водку нашел! Пол литра. Лежала в шкафчике, в бутылке стеклянной. Открыл крышечку, понюхал, попробовал чутка — водка то! Самогонка! Да вонючая... Клопов морить, да и только! Но забрал с собой. Так, на всякий случай! Раны обработать там, иль еще чего. Пить не стал. Хоть и хотелось тяпнуть, да не получится у меня чтобы немножко. Всю вылакаю! А мне ясная голова нужна, да рука чтобы твердая. Не-то, тут враз на тот свет отправить могут! И не только меня. И волчка тожить! Переживаю за него. Добрый он зверь! А калейдоскоп тот, не стал брать. Оставил там, где он и лежал. Оно хоть и вещица-то очень интересная, дык - чужое то имущество! Да и какой с него прок сейчас... Чай не жратва, да не одежда. Забава и только! Дальше мы пошли.

Вылезли на крышу. Девять этажей насчитал. Во — строили раньше! Сейчас уж точно такого построить не смогут! Куда им... Посмотрел я с высоты. Красота! Далеко видать. Крыши других домов видать. Мост, тот что через реку перепрыгивает — видать! Порушенный. Пирамидку, ту тоже видать! И медузу над ней. Тьфу на нее... Левее они стали. Сильно мы на запад отклонились. А нам на юго-восток надо! Ну, сориентировался я, да еще раз вокруг поглядел: Красиво! Небо — ясное, синее! Это если на медузу ту окаянную не смотреть... Все видать. Весь город! А птиц, все равно нет... А дальше — оно, как в дымке все. Думал деревню свою разглядеть, дык не видно. Далеко очень! И дымка эта... Прикинул вот тут! Путь-то нам предстоит, ох какой не близкий! Сорок верст до деревни моей, как-никак! Третяя она от города. Самая дальняя. Сперва, надо до «Павловки» добраться. Павловка — ага! Народу тама не очень много. Человек триста если наберется, и то хорошо! Небольшая деревушка. Тама еще ферма была птичая. Птицефабрика — во! Куриц выращивали. Да индюков. Дык, опосля помер хозяин птицефабрики той. А сыновья его, алкаши — все пропили. И нету больше ни куриц, ни фабрики! А больше ничего я и не знаю за деревню ту. Следом за ней — «Морша». А чо так названа, не помнит уже никто! Оно еще задолго до последней войны называли деревни эти. И нашу: «Зареченку» — тожить еще до последней войны назвали. Ну с нашей, то понятно. За речкой она! Речка промеж деревнями течет, да в город этот затекает. А куда дальше — хрен ее знает! «Счастливая» — называется. Не шибко широкая. Но мост нужен! Дык, порушенный же... «Павловка» — так та известно, именем академика Павлова названа. Был когда-то такой мужик. Маманька говорила: — Умный шибко! Он всяких зверей изучал, да определял, как их к хозяйству пристроить. И дажить академию свою построил! Чтобы других научать этому делу. Вот такой академик был! А — Морша — дык, кто знает... И слово такое — не нашое. Странное слово. Никогда ни от кого, такого слова не слышал, чтобы так кто говорил! Так вот, Морша — вторая деревня после города, и перед нашей она расположена. Перед Зареченкой-то! Это я туда ходил, чтобы невесту себе найти! Дык, нашел на свою голову... Любушку-любимушку мою! Ага... Народу там — побольше будет. Человек пятьсот! Только ничо тама нету такого особенного. Может и было чо, дык похерилось давно! Как и птицефабрика та в Павловке! А у нас, в Зареченке: Магазин, да «Тракторная бригада». В которой я и работал, собственно. А народу — меньше! Человек двести. Раньше больше было. Гораздо больше! Дык, мрут люди от болезней всяких. Как и маманька моя. Мрут и все. И не знает никто, что за болезни такие! И во всех деревнях так. Вымирают люди... А как оно в городе, так не знаю я. Может и нет такого мора. Ох, я ж и забыл-то, как город этот называется! «Славный» — вот так! А чо «Славный», и кого тута «славят» — дык, не знаю я...

Постояли мы на крыше той с волком, поглазели вокруг, да — назад. Вниз потопали! Слезли быстро вниз. Спускаться-то оно веселее! Потихонечку вышли, оглядывались. Тихо. Никого. Чую, расслабляет она такая тишина! Кажется, будто и нет ничего такого опасного! Ошибка то! Вон, гадина... Одна была. Дык, за малым не зарезала меня! А если две? Три если?! А больше! Ото-ж... Оружие надо! А где его найти? Ну хоть что ни будь! Страшно оно с пустыми-то руками... Обязательно найти надо! Пусть и не огнестрельное. Хоть дубину хорошую...

Нашел! Нашел! Стройка там была. Недалеко от дома того. Ну как, стройка, тама видать гараж собирались достраивать. Или склад какой. Сарайчик строительный стоял. Кирпичи стопкой. Корыто. Бытовка. В сарайчике дверь слабенькая! Выдернул замок, открыл дверь. Обшарил. Кучу всяких тряпок, да лохмотьев перекидал. Мешки какие-то, башмаков одних пар восемь! Дырявые все... Цемент в бумажных мешках сложенный. Задубел уже. Каменный сделался! Мастерки строительные еще. Несколько молотков, кирочек маленьких... Еще стеллаж там. На полках всякого хлама куча. Дык нету нихера полезного...

Выломал двери бытовки. Тут порядок получше, чем в сарае! Стол, стул, да топчан деревянный. Одежда чья-то на крючочке висит. Куртка, да штаны. Сапоги еще. Примерил — куртка мала... А вот штаны и сапоги, — в самый раз! Штаны такие крепкие, прошитые суровой ниткой. Рабочие, ага. А сапоги! Кирзовые. Новые! Подошвы гвоздочками пробиты. Ладные такие! Свои штаны, те что узкие выкинул. Натирать уже начали мне. Не дело то! Натянул все новое на себя. Сразу. И штаны, и сапоги. Красота! И срам свой прикрыл и ногам теперь лучше будет. По кирпичам скакать, да по дороге бегать. Тут же асфальт кругом! Это в деревне — землица, да травка. Ну, на крайнее дело — тракт из бревен. Дык, не асфальт же! А в сапогах, все-же помягче, да по приятнее, чем босыми ногами по камням, да кирпичу... Пока возился, да одевался, — волчок все по сторонам смотрел, да на меня поглядывал. Поскуливал, шерсть топорщил! Волновался, что долго тут задерживаемся. — Знаю-знаю! Потерпи друг мой, серый... Скоренько я!