Александр Бауров - Белая звезда
— Слушаюсь, ваше величество, — выдавила она и бросилась в свои покои. Стук каблучков громко разносился под пустыми анфиладами дворца.
— Вы зря с ней так поступаете! — глядя на Эдрика, бросила Аделаида и выскользнула следом.
— Как она смеет, эта девчонка? — Рууд указал на уходящую фрейлину.
— Пусть идут, она успокоит Эльзу и все ей разъяснит. Адель умная девочка и не так капризна, как моя дочь, — устало бормотал Эдрик.
— Ваше величество, я думаю, мы должны обсудить решения Инхама, который, напомню, против вашей воли…
— Потом, Эдгар, всё потом, — закрывая лицо рукой и тяжело дыша, ответил король. — Ты знаешь, у меня иногда бывают боли вот здесь, — он указал на левый бок. — Уйди сейчас. Вернешься вечером ко мне в покои, там я все выслушаю.
— Слушаюсь, ваше величество!
Поцеловав привычно выброшенную вперед руку Грифонхата, вице-канцлер покинул зал.
Едва он спустился по лестнице, как его догнал человек, представившийся доверенным лицом лорд-мэра столицы.
— Господин вице-канцлер, у меня к вам послание!
Рууд смерил незнакомца презрительным взглядом:
— И?..
— Ваши друзья передают привет. Проблемы с одним купцом первой гильдии устранены. Простите ещё раз, не смею прерывать ваш путь! — незнакомец настороженно посмотрел на приближавшегося к хозяину Фоша.
— Благодарю, — только и успел крикнуть герцог, но незнакомец исчез так же внезапно, как и появился.
По спине герцога пробежал холодок. Он вспомнил слова ведущего о том, что в Энрофе у них много глаз и ушей. И рук, судя по всему, тоже. О Хаарте просили не беспокоиться, и он повесился. Лоинс и Гхондр молчали на суде о роли Рууда в провалившемся заговоре, хотя, зная их мелочный и мстительный характер, этого сложно было ожидать. Значит, оба были сильно запуганы.
Вице-канцлер утер выступивший пот. В чем-то легче, в чем-то опаснее… Интересно, как они разобрались с Йодлем? Рууд махнул Фошу и даже не удостоил его пары слов.
— Что это за тип? — прошипел обожженный.
— Все нормально, это наш человек.
«Как они его устранили? Мне никто ничего не рассказывал», — в задумчивости герцог отвешивал поклоны прекрасным дамам, извиняясь, если не мог с первого раза правильно назвать имя.
Ему не пришлось долго ждать объяснений. Уже на следующий день он одним из первых узнал о пожаре, происшедшем в имении крупнейшего клекстонского торговца и одного из богатейших людей Эрафии.
Войдя в покои принцессы, Аделаида ожидала застать Эльзу в слезах. Но вместо раскиданных в гневе вещей принцессу окружали футляры для свитков, перья и позолоченная чернильница. Девушка что-то сосредоточенно писала на маленьком куске гербовой бумаги. Её доставляли из Азахареи, где делали из особо прочного и редкого растения. Адель какое-то время сдерживала себя, но затем подошла ближе и по-сестрински обняла молодую принцессу.
— Ну не переживай ты так! Мы ещё можем его убедить. Её величество скоро вернется с вод, я встречусь с ней и все расскажу. Да ей многие и раньше передадут. Ваша мать недолюбливает весь род Руудов.
— Да, но отец обещал, он принял решение. Я знаю, я вижу это в его глазах. О, Рууд мерзкий человек и очень хитрый. Спит и видит стать Грифонхатом, для того и помог отцу против генералов и их заговора!
Аделаида подала принцессе платок.
— Мне кажется, принц Кристиан мог бы воздействовать на герцога, твой брат тебя любит!
— Я никого не буду просить, мы все сможем сами! Я решила, — она склонила голову Аделаиды себе на плечо и прошептала: — Я сделаю вид, что повинуюсь решению отца. Конечно, не сразу и с неохотой. А в это время ты найдешь Ивора! Передашь ему мое послание, передашь, не читая! Ты ведь сделаешь это ради меня, Адель?!
— Я сделаю и больше, только объясни мне две вещи, — садясь напротив принцессы и глянув в зеркало, продолжила фрейлина. — Во-первых, это очень опасно. Если твой отец узнает об обмане, ни мне, ни тебе не поздоровится…
— Мне и так не поздоровится, если он выдаст меня за этого мерзавца. Меня тошнит при мысли, что эти липкие холодные руки касаются меня, моего тела. Брррр, какая мерзость! Просыпаться с ним ужаснее, чем с кучей жирных жаб!
— И второе, как я найду Ивора? Последний раз он писал тебе больше полугода назад из Фолии. Обещал вернуться и пропал…
— Я знаю как. Его видели в Александрете три месяца назад, во время бунта и наводнения. Добрые люди, служащие Эй-Тою, нашептали мне, что его совсем недавно вновь там видели. Думаю, раз он мне не пишет, значит, у него какие-то проблемы. Возможно, до него дошли слухи о посягательствах герцога. Поверь, этот эльф, он… он необыкновенный!
Щеки принцессы покрылись румянцем.
— Ивор очень умен и он настоящий волшебник. Он сможет что-то придумать и сделать многое, я верю! Адель, — принцесса просто вцепилась ей в руку, — выезжай немедленно, сегодня же! Будь быстрее ищеек Рууда. Я уверена, он знает о моей переписке с Ивором и постарается нам помешать!
— Я пойду собираться? — Аделаида спрятала письмо в корсаж и поцеловала свою подругу.
— Да, и последнее, деньги, — Эльза протянула увесистый мешочек, — тут тысяча циллингов и расписка, по которой тебе дадут деньги любые ростовщики Эрафии. Это свободное казначейское обязательство Грифонхатов, таких меньше десятка.
Адель взяла мешочек, и руки её напряглись.
— Смотри не урони. Он, правда, тяжелый, но в дороге очень пригодится. Думаю, ты выберешь, с кем пуститься в дорогу, но о моей просьбе знаешь только ты, хорошо?
— Да, моя принцесса!
— Я буду посылать тебе гонцов с любой весточкой, если что-то узнаю. Будь быстра и решительна, моя подруга!
Они снова поцеловались в дверях, и юная фрейлина выскользнула из королевских покоев.
Её ждало интересное задание. Сама возможность оторваться от повседневной придворной скуки могла с лихвой искупить все опасности. Неизвестность поразительной неодолимой силой манила Аделаиду.
Глава 3
Южная Эрафия, окрестности Клекстона, днем ранее
Нагаш шел по дороге, что вела к Нарнскому урочищу. Шел сильный дождь, и струи стекали с капюшона в лицо нойону. Поверх амальганового доспеха он накинул сиреневый монашеский плащ с капюшоном. Со стороны его можно было бы принять за странствующего послушника ордена Фавела.
Нойон-воин не знал покоя. Казалось, если он остановит этот длящийся уже несколько веков разрушительный бег, то тут же рассыплется в прах.
Овладеть королевством людей будет на удивление легко. Войска людей не смогут сопротивляться Драконам-Духам. К тому же люди так разобщены… Их руководство полно изменниками. Эрафия упадет к нашим ногам, как поеденное червем яблоко. Он подумал: «к нашим ногам», но на деле понимал, что плоды победы собирается пожинать Моандор.
Может, стоит выступить сейчас? Нагаш не доверял главе разведки, но понимал и всю выгоду от сотрудничества с ним. За много столетий они досконально изучили друг друга. Жестокость и жажда власти Моандора не уступали его собственным устремлениям. «Если наши пути пересекутся, то погибну либо я, либо он, и это будет очень быстро». — Нагаш вспомнил, как ему описали позорное изгнание Сандро. Теперь нойон-воин не сомневался: Моандор пойдет до конца и ни перед чем не остановится, чтобы завладеть оставшимся без хозяина полиархом.
Небо над головой нойона разорвала молния. Нагаш сам мог легко вызвать подобное, но он не хотел выдать себя ни малейшим магическим действием. Здесь, на территории противника, никогда нельзя было забывать о силе арагонцев, которая через сотни миль может в любой момент обрушиться на тебя. Потому нойон оставил летающего коня в пещерах на берегу Прады. Его искусственное тело не знало усталости, и двигался он очень быстро.
Когда странствующий монах подошел к усадьбе Йодля, шел первый час ночи. Гроза только усиливалась. В маленькой будке около ворот мирно спал сторож. Он поводил носом, сонно тряс головой и ворочался с боку на бок с каждым новым раскатом грома. Шелест льющейся с черепицы воды, вой ветра — все это оставалось снаружи, а тепло сторожки ещё больше усыпляло.
А вот Карлу Марии Йодлю не спалось. Он лежал на левом боку и смотрел на ломаные цепи молний, мелькающие за окном. Потом повернулся на другой бок, световые отблески так и играли на барельефах белого таталийского мрамора. На стене висела коллекция холодного оружия, и каждый кинжал чуть подергивался, отвечая раскатам грома.
Наконец Йодль не выдержал и встал с огромной кровати, закрытой позолоченным балдахином. Кое-как попал ногами в тапочки из кроличьего меха. Накинул халат и, бесшумно ступая по драгоценному ковру из шкур горных барсов, подошел к окну. Ветер переменил направление, и струи воды хлестали прямо в стекло, сквозь которое торговец смотрел на двор. Ему почти ничего не было видно. Вдруг холодок пробежал у него по спине — где-то в глубине спальни раздался скрип. Гадкий, медленный и дерущий нервы, потом что-то зашелестело, и всё стихло.
