Джек Вэнс - Последний замок
Ловля рыбы тралом – по тем временам новая технология, появившаяся тогда, когда на судах паруса заменила паровая машина и они стали меньше зависеть от ветра.
Саша жалуется на одиночество. Он тяжело сходился с людьми, как и все застенчивые и самолюбивые люди. Всё же он стремится подбодрить друга Константина Белова, которому тоже приходится несладко в первых рейсах на заграничном пароходе, и пишет ему: «Друг мой, брат мой, усталый страдающий брат! Кто б ты ни был, не падай душой!»[78]
Сколь ни напряжёнными были учёба и работа, ими жизнь Александра в Бергене не ограничивается. Он принимает приглашение местной газеты к сотрудничеству. Появляются новые знакомые. Об одном из них следует рассказать особо. В фондах Онежского музея сохранилось одно письмо Александру Кучину с неразборчивой подписью, датированное мартом 1911 года.[79] Удалось выяснить, что автор его Фёдор Егорович Классен.
Прадед Фёдора приехал в Архангельск в конце XVIII века, стал купцом 1-й гильдии и совместно с Вильгельмом Брантом построил первую в Архангельске лесопилку с паровым двигателем. Отец Егор Егорович, владелец льняной мануфактуры в городе Романове-Борисоглебске Ярославской губернии, был известен как фабрикант, не только создавший технологически передовое предприятие с тремя тысячами работников, но и социальную инфраструктуру города: детские сады, школы, больницы, жильё для рабочих. Добрая память о нём сохранилась до настоящего времени.
Сам Фёдор Егорович был весьма незаурядным человеком. О таких говорят: «Из молодых, да ранних». Он окончил университет в Германии в Гейдельберге. В 1907 году, когда ему было всего 23 года, он представил в Московский университет диссертацию по ихтиологии на соискание докторской степени. В некоторых документах он именуется доктором Классеном. В 1909 и 1910 годах принял участие в экспедициях в Баренцевом море у мурманского берега, руководимых В. Ф. Државецким. Первая экспедиция состоялась на исследовательском судне «Андрей Первозванный» Комитета помощи поморам. Для второй экспедиции В. Ф. Државецкому не удалось получить судно, и она смогла состояться только потому, что Ф. Е. Классен предоставил купленную им яхту «Жак Картье» и финансировал экспедицию. В 1908 году на яхте «Жак Картье» французская экспедиция Шарля Бенара, в составе которой был геолог Владимир Русанов, изучала Новую Землю, но по возвращении в Архангельск из-за долгов её пришлось продать. Это о ней пишет А. Кучин К. Белову: «Есть случай отправиться ко льдам. На французской яхте. Помнишь её. Один из моих добрых знакомых приобрел её и предлагает отправиться на звериный промысел. Хочешь занять на нём какое-либо место?»[80]
Из письма видно, что Ф. Классен планировал в 1910 году идти на яхте на зверобойный промысел, а не ловить треску в Баренцевом море, но, видимо, В. Ф. Државецкий его уговорил.
По возвращении возникли недоразумения с таможней. В. Ф. Државецкий пытался продать выловленную рыбу для покрытия расходов экспедиции. Разгорелся конфликт между Классеном и Државецким. «У Држ-го я судно с большим трудом отобрал, но дела оказались такими, что был вынужден продать своего любимого «Жака» и вместе с ним похоронить и свои мечты промысла на нём, соединенном со строго научным исследованием Северного океана. Оживёт ли когда-нибудь эта мечта снова?! Кто это знает»[81].
«Жак Картье» был приобретён Главным управлением землеустройства и земледелия. В 1911 году тот же В. Ф. Државецкий был командирован на нём на Шпицберген для поиска месторождений каменного угля, но судно до архипелага не дошло. Во время сильного шторма оно было прибито к норвежскому берегу. Очередной скандал, и в 1912 году руководителем шпицбергенской экспедиции был назначен В. А. Русанов.
В Бергене Ф. Е. Классен занимался на биологической станции, где и познакомился с А. Кучиным. Два молодых человека, Фёдор был старше Александра всего на 6 лет, соотечественники, увлечённые наукой и Севером, не могли не подружиться. «Я все-таки склонен верить тому, что гора с горой не сходится, а человек с человеком всегда может сойтись и что встреча наша в Бергене не может пройти даром и остаться случайным эпизодом в жизни. Я думаю и скорее уверен в том, что рано или поздно мы должны снова встретиться, в качестве чего, сейчас предугадать, конечно, трудно – при совместной ли работе, чего я больше всего желаю, или при других условиях… Всё-таки я мечтаю о том, что мне удастся раздобыться деньгами на какое-нибудь более дешёвое судно вроде норвежских salpangez и на нём учинить нечто подобное. Недурно было бы устроить нам с Вами что-нибудь вместе»[82].
Однако встретиться им не привелось. Ф. Е. Классена по возвращении в Россию ждали неприятные известия. Умер отец, а старшие братья, возглавившие семейный бизнес, по-видимому, не поддерживали его интересы, к тому же он был призван в армию. Письмо было написано именно оттуда. Началась Первая мировая война. Фёдор Егорович на передовой. В газете «Русское слово» в № 136 от 14.06.1915 года появилось известие: «Прапорщик Классен Фёдор Егорович пропал без вести». К счастью, он не погиб, а был ранен и попал в плен. В революционную Россию, как и в любимую Норвегию, он не вернулся. Жил в Австрии, Франции, Испании. Испытав ужасы войны, одним из которых, несомненно, является голод, свою дальнейшую жизнь он посвятил проблемам длительного сохранения продуктов питания, став известным в Западной Европе специалистом. Его фундаментальный труд «Технология рыбных продуктов» был издан в Праге в русском эмигрантском издательстве «Пламя» в 1925 году. Умер Ф. Классен в 1948 году в Испании. История о Фёдоре Классене – это история ещё об одном молодом и талантливом человеке, которого лихолетье выбросило из страны.
Александр Кучин. Берген. 1910 г. (Из фондов ОИММ)
В Бергене состоялась и встреча Александра Кучина с Фритьофом Нансеном. В 1909 году Ф. Нансен и Б. Хелланд-Хансен выпустили совместную книгу «Норвежское море» и в процессе работы часто встречались. Встреча с национальным героем Норвегии, кумиром молодёжи, книгами которого зачитывались и с которыми Александр был, несомненно, знаком, не могла не произвести на него большого впечатления. П. И. Башмаков пишет: «Для Кучина Нансен был идеалом великого путешественника и мужественного человека»[83].
Да и Нансен обратил внимание на этого русского. Они чем-то были похожи. Оба увлекались наукой, оба трудоголики, оба могли «рубить за собой мосты», оба любили лыжи, у обоих любимым писателем был Генрих Ибсен, а описания природы в книгах Нансена весьма похожи на поэмы Гамсуна, столь чтимого А. Кучиным.
В это время в Норвегии много говорят о предстоящей экспедиции Руаля Амундсена к Северному полюсу. Бьерн Хелланд-Хансен и Фритьоф Нансен рекомендуют Александра для участия в этой экспедиции.
IV. С Амундсеном
Об этой экспедиции Руаль Амундсен мечтал всю жизнь. Покорить Северный полюс, первым побывать там, где до него ещё никто не бывал, – эта идея побуждала к действиям. Его лекционные туры по Европе и Америке фактически были частью большой пиар-компании, призванной сформировать в мировом общественном мнении образ Амундсена как великого путешественника, а также собрать деньги на новую экспедицию, обещавшую быть долгой и дорогой. План экспедиции был не нов. Это было повторение маршрута Фритьофа Нансена на «Фраме» в 1893–1896 годах, когда судно вмёрзло в лёд в районе Новосибирских островов и дрейфовало по трансарктическому течению от Сибири к Гренландии. Амундсен рассчитывал, что если судно вмёрзнет в лёд восточнее, в районе Берингова пролива, то течение вынесет его ближе к полюсу и можно будет добраться до него на лыжах и собаках. Как известно, такой бросок сделали Ф. Нансен и Я. Йохансен. Они достигли 86° 14´ с. ш. и повернули на юг к Земле Франца-Иосифа. До Северного полюса оставалось около 400 км.
Достичь Берингова пролива Р. Амундсен предполагал, обогнув Южную Америку. Панамский канал к тому времени ещё не был построен. Путешествие должно было длиться семь лет. Для экспедиции нужно было подходящее судно. Единственное в Норвегии полярное судно, годное для такого плавания, всё тот же «Фрам». Судно принадлежало государству, но решающее слово было за Нансеном.
Фритьоф Нансен был в сложном положении. Он сам намеревался на нём совершить экспедицию к Южному полюсу, но распадалась его семья, и он принял тяжёлое для себя решение – отказался от своих планов и передал «Фрам» Амундсену. Вероятно, он рассчитывал и на то, что его исследования в Арктике будут дополнены и уточнены новыми данными, полученными с помощью современных методик.
Океанография за последние десять лет шагнула далеко вперёд, во многом благодаря тому же Нансену.
Ф. Нансен и Б. Хелланд-Хансен взялись за разработку программы научных исследований экспедиции Амундсена и оборудования её новейшими приборами.
