Аркадий Пасман - Слабосильный брат мой... Неразумный брат мой...
Лес, между тем, поредел, уже можно было засунуть скользкий клинок мачете в ножны и перехватить пулемет поудобнее. Через несколько минут ходьбы впереди открылась залитая солнцем поляна, на которой стояла большая круглая глинобитная хижина, крытая ручками длинной серой травы. Вокруг хижины стояло несколько ярких разноцветных дакроновых палаток, похожих на севших на траву гигантских тропических бабочек.
Между палаток неторопливо расхаживали одетые в маскировочные комбинезоны смуглые, темноволосые люди. Кое-кто из них был с оружием — автоматами и винтовками, но большинство ходило налегке. Приглядевшись, Эми увидел в тени большого узловатого дерева составленные в пирамиду десятка полтора автоматических винтовок, среди которых было несколько М-22.Прислонившийся к стволу молодой курчавый парень, как видно, охранял оружие, но больше глазел по сторонам. Другой часовой, с пулеметом на коленях, сидел перед входом в хижину, о чем-то громко переговариваясь с расположившейся рядом худенькой девушкой в комбинезоне. Девушка, весело смеясь, что-то помешивала в большом дымящемся котле, стоявшем на двух ярко пылающих топливных шашках. Еще трое или четверо вооруженных людей стояли, озираясь, по углам поляны, очевидно для того, чтобы никто не смог подойти к отряду незамеченным.
И действительно, задача была не из легких — слишком много постоянно перемещающихся объектов необходимо было контролировать одновременно, и Элфос ломал голову, как же им впятером удастся сделать это. Пока он раздумывал, майор приблизился к нему и, прикоснувшись к плечу, молча указал пальцем на часовых у дерева и у хижины. Эми кивнул головой в знак того, что понял, и, стараясь действовать бесшумно, передернул затвор пулемета.
Командир, между тем, указав каждому боевику первую цель, скинул с себя темную куртку с орлом «Свободы» на рукаве и оказался в таком же, как террористы, пятнистом маскировочном комбинезоне. После этого он извлек из нагрудного кармана тонкую резиновую маску и, сморщившись, натянул ее на голову. Эми обомлел. Вместо рыжего белолицего майора перед ним стоял, разглаживая лицо руками, смуглый худощавый человек с длинными, вьющимися иссиня-черными волосами. Закончив приглаживать маску, которая, казалось, слилась с его кожей, командир отстегнул от ремня ножны с мачете и кобуру с пистолетом и повернулся к замершей группе.
— Когда подниму обе руки вверх, — услышал Элфос знакомый низкий голос, — всем зажмуриться изо всех сил, а через две секунды открывать огонь по своим объектам. Все.
Майор чуть помедлил, затем небрежно обмотал лоб невесть откуда взявшимся грязным, окровавленным бинтом и, не оглядываясь, двинулся к поляне.
Он уже был от нее метрах в пяти, когда его окликнул, вскинув автомат, один из часовых. Переодетый что-то слабо проговорил на незнакомом Эми языке и, пошатнувшись, оперся на ствол ближайшего дерева. Часовой, закинув автомат на плечо, подхватил его и повел на середину поляны, куда устремились почти все террористы.
Элфос наблюдал, как они плотной толпой окружили что-то им оживленно объясняющего майора. Бросив быстрый взгляд на «своих» часовых, он убедился, что и они изо всех сил вытягивают шеи, пытаясь разобрать, что же он говорит, но в эту секунду командир резко вскинул руки вверх и Эми зажмурился.
Даже сквозь плотно сомкнутые веки он ощутил ярчайшую, много ярче солнца, вспышку, услышал разноголосый людской вопль и, произнеся в уме: «Двадцать один, двадцать два…» — осторожно раскрыл глаза.
На поляне, где еще несколько секунд назад находился опасный боеспособный отряд, царил хаос. Кричащие от боли и ужаса люди хватали себя за лицо, терли веки ладонями, по-детски рыдали. Некоторые стояли неподвижно, словно остолбенев, широко раскрыв невидящие глаза, другие попадали на землю, извиваясь, как черви.
Среди ослепших людей пантерой метался майор, нанося руками и ногами страшные удары, от которых окружающие беззвучно валились, как кегли.
Над поляной загрохотали выстрелы. Сперва гремели только пулеметы, но потом раздался сухой треск автоматов и винтовок.
Двумя короткими очередями уничтожив обоих неподвижно сидящих часовых, Эми повернул ствол оружия, пытаясь понять, кто оказывает сопротивление, но тут ему стало понятно, что сопротивления практически нет. Просто те, кого вспышка застала с оружием в руках, стреляли наугад, вслепую, ориентируясь по звуку вражеских пулеметов.
Уже не скрываясь, боевики вышли на поляну и, взяв оружие наперевес, деловито и быстро завершили избиение.
Элфос нажимал на курок, стараясь подавить в себе растущее отвращение — стрелять в беззащитных нравилось ему еще меньше, чем самому лежать под свистящими пулями.
Остановившийся посреди поляны майор выпрямился, потянулся всем телом и, отлепив резину от шеи, стянул маску с головы. Вытерев багровое, потное лицо клетчатым носовым платком, он призывно махнул рукой Эми и еще одному сержанту и неторопливо двинулся к хижине.
После яркого солнца поляны прохладный полумрак хижины показался Элфосу кромешной тьмой, но приглядевшись немного, он заметил в углу два подвешенных гамака и две кучи тряпья на полу. В гамаках чуть виднелись белые пятна бинтов на слабо стонущих человеческих фигурах, еще двое, на этот раз крепко связанные, лежали ничком на одной из охапок тряпья. Вторая была пуста, но подойдя поближе, Эми увидел выглядывающие из-под дерюги подошвы крепких армейских ботинок.
Командир тем временем подошел к гамакам, поглядел на раненых и негромко произнес в темноту:
— Все нормально, ребята. Потерпите еще немного. Скоро будем дома.
Тут он обернулся и указал на связанных:
— Ну-ка, распутайте их, а то, поди, все бока отлежали…
Эми подошел к одной из неподвижных фигур, вытащил из ножен мачете и осторожно просунул клинок под веревки, густо опутавшие тело пленника. Раздался скрип перерезаемых волокон, и нелепо скрюченный мужчина распрямил затекшие руки и ноги и с трудом сел. Неловко царапая онемевшими пальцами по лицу, зацепил и сорвал повязку со рта и вдруг так резко вскочил, что Элфос невольно отшатнулся.
Лицо пленника оказалось на одном уровне с лицом Эми и тот узнал Айстренча.
— Ты? — хрипло выдохнул Биг, вперев в него бешеные, налитые кровью глаза. — Опять ты… Ладно, после поговорим. Ну-ка дай, — и, выдернув из руки Элфоса мачете, штаб-сержант выбежал из хижины.
Проводив его взглядом, Эми помог своему напарнику поднять на ноги второго пленного и тут заметил слева, возле самой стены, знакомые очертания. Ящик стоял, наклонившись на один бок, судя по всему, небрежно кем-то брошенный, но самое главное, что его массивная крышка была сдвинута чуть в сторону, так что образовалась щель пальца на четыре.
Элфос осторожно оглянулся. На него никто не смотрел. Майор о чем-то вполголоса переговаривался с ранеными, второй сержант вел прихрамывающего пленника к выходу. Эми неторопливо, стараясь не привлекать к себе внимания, сделал несколько шагов влево и присел над ящиком. Мимоходом подивившись толщине стенок и крышки, он засунул руку внутрь, готовый ощутить вязкий холод трупа или живое тепло человеческого тела, но вместо этого пальцы коснулись чего-то гладкого и шуршащего и, ухватив какой-то мягкий предмет, Элфос вытащил его наружу.
Только он собрался как следует рассмотреть добычу, как сзади раздался резкий голос командира:
— Эй, что ты там делаешь?
Эми незаметно сунул мягкий комок в карман и быстро обернулся.
— Пытаюсь закрыть крышку, сэр, — твердо ответил он, надеясь, что майор не следил за ним все время, — но никак не получается.
— Это не твоя забота. Сходи лучше за носилками, скоро прибудет вертолет.
— Да, сэр, слушаюсь, сэр, — Элфос помедлил и нерешительно добавил: — Но…
— Никаких «но»! — рассвирепел командир. — Немедленно выполнять!
Даже в сумраке хижины было видно, как покраснело его лицо. Эми даже показалось, что задержись он еще хоть на мгновенье — майор бросится на него. Вице-сержант резко повернулся и почти выбежал наружу.
Мягкий свет уходящего дня ослепил привыкшие к темноте глаза Элфоса, и он, прикрыв их рукой, сделал шаг вперед, но тут же споткнулся и чуть было не упал, наступив на труп застреленного им часового, который кто-то страшным ударом разрубил почти пополам. Эми шарахнулся в сторону, но тут над поляной пронесся пронзительный, рыдающий женский крик.
Подняв голову, он быстро огляделся, не понимая, откуда доносятся вопли, и возле корявого ствола дерева увидел девушку, которая еще совсем недавно, весело смеясь, готовила еду. Теперь она висела привязанная за руки к толстой горизонтальной ветке так, что ноги едва касались земли. Возле висящей возилась массивная фигура Айстренча, который время от времени что-то проделывал с беспомощным телом, отчего девушка извивалась и захлебывалась криком, вызывая громкий смех собравшихся вокруг боевиков.
