Эндрю Кейт - Когорта Проклятых
Прошло несколько тягостных минут, прежде чем появился Дениц. Хаузер с надеждой взглянул на дипломата, но Генеральный Консул только покачал головой.
- Плохие новости, Вольф, - медленно проговорил он. - Время упущено. Теперь его уже не оживить.
Слова Деница развеяли последнюю надежду, которая слабо теплилась в душе Хаузера. Медицина таких миров, как Робеспьер, могла в буквальном смысле творить чудеса, даже страшная рана, которую он нанес майору Нойбеку, не смутила бы медиков отделения регенерационной терапии. Но они не сумели выполнить основное условие - вовремя доставить пострадавшего в госпиталь. До прибытия "скорой помощи" раненого необходимо было поместить в регенерационную камеру, которой в Резиденции не нашлось. Теперь рассчитывать не на что. Эрих Нойбек мертв.
- А что с его братом? - спросил Хаузер, пряча глаза.
- Вальтер остался с телом. Он одержим идеей свести с вами счеты. Они были очень близки.
Хаузер хмуро кивнул:
- И что он собирается предпринять? Пошлет мне вызов? Или обратится к закону?
- Едва ли он найдет там сочувствие. Нойбек спровоцировал вас, - ответил Дениц. - Любой суд уро оправдает ваш поступок, поскольку майор попрал существующие традиции. Вы защищали свою честь, он же продолжал оскорблять вас.
- К сожалению, мы не на Лаут Безаре, здесь не будет никакого суда уро, - хмуро заметил Хаузер. - Я имею представление том, как на Робеспьере относятся к аристократии.
- Но оскорбление вам было нанесено на территории нашего государства, - возразил Генеральный Консул. - У властей Робеспьера нет юрисдикции... но на планете нет института власти Лаут Безара, куда Нойбек мог бы обратиться с жалобой. Дело может быть оспорено в военно-полевом суде, однако широкая огласка непременно затронет интересы нашего общего знакомого фон Падапг Тенгаха.
- Который, если мне не изменяет память, женат на одной из представительниц рода Нойбеков, - закончил начатую дипломатом мысль Хаузер.
- Более вероятно то, что решит послать вам вызов от своего имени, - продолжал Дениц. - Но Вальтеру ох как далеко до мастерства братца. Вы, пожалуй, легко одолеете его на дуэли.
Суартана хрипло заметил:
- Может быть, вы и победите, туан, но ведь вы понимаете, что на этом не закончится.
- Да уж, - Хаузер откинулся на спинку стула. - В обширных родственных связях среди высших военных у Нойбеков найдется не один десяток приверженцев, не исключая даже самого полковника.
- Кроме того, Паданг Тенгаха едва ли обрадует, если между вами и рядом офицеров возникнет непримиримая вражда. Вы ведь знаете, что клан Нойбеков способен превратить этот инцидент в открытую вражду. Все поединки будут вестись насмерть... а не до капитуляции. Поэтому вы либо погибнете на дуэли, либо вынуждены будете убивать офицеров одного за другим, пока полковник не решит предать вас военно-полевому суду.
- Не стоит также забывать и о том, что фрайгерр Нойбек не всегда выбирает достойные методы, - несколько смущенно, но решительно добавил Суартана. Индомейцы обычно избегали подвергать сомнению честь любого уро, но смысл слов сержанта был достаточно очевиден. - Если обер-лейтенант действительно решится мстить вам, туан, то может запросто устроить засаду с кем-нибудь из верных людей.
- Вальтер Нойбек - человек чести, - возразил Хаузер, но предостережение верного слуги принял к сведению. - Однако альтернативы нет...
В душе он ругал себя за несдержанность, заставившую его броситься на Эриха Нойбека. Его поступок перечеркивал все, во что он верил. Вольфганг Лари Хаузер фон Земенштейн-Бурат погубил больше, чем просто человеческую жизнь. Честь, репутация, как его, так и его рода, умерли на выложенной камнем площадке вместе с майором.
- А ведь я предупреждал вас, Вольф, - сказал Дениц. - Вы слишком беспокоились о позоре трусости, но то, чего вы добились, еще хуже. Неизмеримо хуже.
Хаузер поднял голову и заглянул в глаза пожилому дипломату.
- И что же вы можете предложить мне, фрайгерр Дениц? - тихо спросил он. - Что бы вы сделали на моем месте?
Темные глаза Генерального Консула сделались грустными:
- Здесь для вас, Вольфганг, больше ничего не осталось. Дом, семья... всего этого уже нет. Если вы останетесь и начнете сражаться, защищая свое имя, этим вы только приговорите себя к смерти, а мне очень не нравится, когда кто-то бесцельно теряет жизнь.
- Так что же тогда? - спросил Хаузер.
- Покиньте Робеспьер. Оставьте все это... и найдите новое применение своей жизни. Вот мой совет.
- Так просто взять... и забыть про свою честь? Про доброе имя моей семьи? Не уверен, что смогу пойти на это.
Совет Деница противоречил всем жизненным убеждениям Вольфганга Хаузера.
- Иначе вам предстоит умереть. Неужели вы не поняли? Неважно, как вы умрете - на бесцельной дуэли, по приговору военно-полевого суда или же в одну из ночей на вас нападет шайка бандитов. В любом случае вы умрете. Так что еще раз повторяю - уезжайте. И побыстрее.
- Но деньги и связи фон Лембах-Террангов позволят им найти моего господина практически где угодно, - вмешался Суартана. - Безопасно ли нам оставаться в пределах Содружества?
Дениц задумался.
- Хороший вопрос, Суартана. Очень разумный вопрос. - Долгое время он молчал. - Есть только один вариант, над которым вам и стоит задуматься, Вольфганг, - наконец заговорил он, начав издалека. - Но он в корне изменит вашу жизнь.
- Похоже, все, что я делаю, меняет мою жизнь именно таким образом, - невесело улыбнулся Хаузер. - Так что же это такое?
Дипломат несколько секунд молчал. Затем он тихо продолжил:
- Есть на свете место, куда люди могут бежать от своих проблем, где они имеют шанс стать совсем другими, если пожелают. Это - военная единица Содружества Земли, но она принимает в свои ряды всех, кто подходит ее требованиям. У них очень жесткий отбор... но, думаю, вы им подойдете... если, конечно, захотите попробовать.
- Пятый Иностранный Легион... Вы имеете в виду его? - медленно и осторожно произнес Хаузер.
Пятый Иностранный Легион был одним из наиболее знаменитых воинских формирований землян, боевой единицей, в которой поддерживались романтические традиции, уходящие своими корнями в глубь веков. О нем слагались легенды, но никто не мог с точностью утверждать, что они не соответствуют действительности. Традиционно это было прибежище отщепенцев со всего Содружества, безопасное место, где рекруты получали новые имена и исчезали в анонимности военной жизни. Вербовщикам было наплевать, какие причины толкнули человека подписать контракт, даже если он бежал от закона, преследовавшего его за длинный список преступлений. Главное, чтобы он стал хорошим солдатом. Легион защищал свое достояние, каким бы оно ни было.
Вольфганг Лари Хаузер фон Земенштейн-Бурат рассмеялся бы при мысли о том, что он может стать легионером [Легионер - общее название солдата Пятого иностранного Легиона (или любого другого Легиона). Различаются легионеры первого, второго и третьего класса. Члены подразделений, не принадлежащих данному Легиону, именую солдатами. ]... но человек, в приступе ярости убивший майора Нойбека, запятнавший этим поступком свое имя и честь, прекрасно впишется в ряды отбросов общества. Возможно, ему даже удастся искупить свои грехи...
- Вы всерьез полагаете, что у меня есть шанс? - спросил Хаузер.
- Ну, для этого, конечно, мало иметь крепкие мускулы, - сказал Дениц. - Но ведь вы прошли подготовку в Военной Академии. Уже одно это, при прочих равных условиях, ставит вас впереди большинства новобранцев. Вы можете получить должность НСО, если результаты тестов покажут, что вы способны руководить людьми...
Хаузер пожал плечами.
- После Терона я уже не уверен в том, что гожусь на роль командира, - угрюмо буркнул он. - Хотя, впрочем, сейчас это уже не играет роли. - Он замолчал и нахмурился, пристально вглядываясь в лицо дипломата. - Почему вы так уверены, что все получится, фрайгерр? Вы имели прежде какие-либо дела с Легионом?
Дениц отрицательно покачал головой:
- Не я. Но когда-то у меня был брат... много лет назад он вступил в Легион. Он решился на это после ссоры с отцом. И он... так и не вернулся домой. Но он делился со мной массой впечатлений, полученных им на службе. Мой брат утверждал, что хоть там и тяжелее, чем где бы то ни было, однако щедро окупается как в материальном плане, так и за счет духовного единства с товарищами.
Дипломат некоторое время молчал, устремив глаза куда-то вдаль, затем вновь взглянул на Хаузера:
- Я гордился им, Вольфганг... Многие говорили, что он пренебрег нашими традициями, но все равно гордился... Вы понимаете меня?
Хаузер решительно кивнул:
- Думаю, да, фрайгерр. Надеюсь, что вы сможете испытывать гордость и за меня... даже после всего того, что я натворил сегодня. Впервые после дуэли он почувствовал, что у него есть будущее. Он вступит в Пятый Иностранный Легион и начнет новую жизнь. Возможно, придет такое время, что и стоящий рядом пожилой человек, и его семья смогут гордиться Вольфгангом Лари Хаузером фон Земенштейн-Буратом.
