Дмитрий Хоменко - Единственный принцип - 1
Те мгновенно бросились выполнять его приказ. Сам он тем временем подошел к Анабель и начал ее пристально рассматривать.
— Меня зовут Грулэм, — представился он девушке, закончив осмотр.
— Элен, — тихим голосом представилась она в ответ.
На лице воина появилось подобие улыбки.
— Я знаю кто ты. Точно так же, как и эльф, сидящий у тебя за спиной.
Девушка с интересом посмотрела прямо ему в глаза, но тут же отвела взгляд. Она явно не знала, как себя вести в этой ситуации, и Грулэм решил ей помочь.
— Я волун. Хотя когда–то был одним из этих крэторнов, которые хотели напасть на вас. — Объяснил он. — Они пришли из другого мира. Эти шли именно за тобой. Пока их немного на Земле, но скоро врата могут открыться, и тогда они придут сюда все. Возможно, существование Анабель — это единственный шанс вашего мира.
— Арлемы никогда не рассказывали о волунах, — заметила девушка.
— Ничего удивительного, — ответил Грулэм, бросив взгляд в сторону притихшего Сита. — У них есть на то причины. Волуны хранят тайну креста и множество других знаний. У каждого из них свое предназначение. Тот, кто послал меня к тебе, был хранителем кристалла мироздания. Именно он нашел тебя и узнал. Его звали Флодином.
— Почему звали? — спросила девушка.
— Он погиб. А кристалл сейчас в руках сатов. Вернуть его — твое предназначение.
— А какое твое предназначение?
— Стать твоей тенью, — буднично ответил волун, — и пройти с тобой весь путь до самого конца.
Анабель посмотрела на окружавших их людей, обратила внимание на изумленное выражение их лиц и раскрытые рты. Даже трупы крэторнов произвели на вернувшихся с оружием мужчин меньшее впечатление, чем услышанный только что разговор. «Когда–нибудь это должно было случиться», — подумала девушка, перед тем как отправиться на встречу своей неведомой судьбе.
ЙОРН
Сат карабкался на холм, а потом скатывался с него вниз. И снова карабкался вверх, не оглядываясь назад. Он даже не пытался исчезнуть. С того самого мгновения, когда Йорн увидел всадника на вершине холма и его вечного спутника дромадера, он все понял и проклинал Глума, втянувшего его в это дело. Стук копыт за спиной гнал его вперед и не оставлял надежды на спасение. Слишком хорошо сат знал, что такое судьба. Но он не был бы сатом, если бы не попытался ее избежать. Впереди показалась опушка леса и шанс на спасение. Но у первых деревьев силы покинули Йорна. Он на четвереньках дополз до старого дуба и, цепляясь ногтями за кору, поднялся на ноги. Когда он повернулся и оперся спиной о дерево, всадник уже был рядом и спокойно наблюдал за его потугами. Из–за его спины, хищно скалясь, выглядывал дромадер. Сат, тяжело дыша, с ненавистью смотрел на своего преследователя. Он никогда не видел его в лицо, но многое о нем знал. Еще совсем недавно Йорн был уверен, что никогда с ним не встретится лицом к лицу. Тем более при таких обстоятельствах. Уверенность исходила из убеждения, что встреча с ним — это удел смертных, а не сатов, которым дарована вечность. Но саты сами изменили законы миров, и Йорну предстояло первым из них за это расплатиться. Первым, но не последним. При мысли о том, что та же участь постигнет и Глума, он почувствовал себя увереннее. Ненависть и разрушение всегда составляли смысл существования сата, и даже столь явная угроза этому существованию не могла ничего изменить.
— Приветствую тебя, Вэлэвин, — сказал Йорн, немного придя в себя. — Я вижу, тебе надоело со стороны наблюдать за тем, что происходит в этом мире. Прекрасно тебя понимаю, так как испытываю те же чувства и порывы. Но я всего лишь маленький и никчемный сат, а ты… если для меня это всего лишь маленькие, хотя и приятные шалости, то, как твои действия оценят Дающие Жизнь?
— Маленькие шалости, никчемный сат… — смеясь, заметил всадник. — И это говорит тот, кто вознамерился перевернуть с ног на голову не один мир, как ты сказал, а миры, столкнув их лбами?
— Почему мы не можем сделать то, что уже однажды проделали? — Теперь на лице сата появился не менее хищный оскал, чем тот, который изобразил дромадер. — Если бы это было запрещено, то разве нас не остановили бы в ту же секунду? Возможно, мы немного ускорили то, что должно произойти и без нашего участия. Возможно, в этом и есть наше предназначение. А может быть, мы просто лучше других умеем использовать в личных целях предначертанный ход событий. Что в этом плохого, если подобная оценка здесь вообще уместна? Мы ведь не люди, чтобы играть в добро и зло?
— Ты прав, — сказал Вэлэвин и грустно улыбнулся, — мы не люди, ни ты, ни я. Но что бы вы, саты, да и все арлемы, делали без людей? Где бы вы сейчас были?
— На Эйлефе, среди крэторнов, — не то серьезно, не то издеваясь, ответил Йорн.
Брезгливость едва не проступила через маску спокойствия на лице всадника, но он предпочел оставить последние слова сата без комментариев. Вместо этого он напомнил ему сказанное ранее.
— Если бы что–то было запрещено, то вас остановили бы в ту же секунду. Кажется, ты так сказал? А ты не подумал, что, может быть, именно это и произошло?
— Подумал, — злобно признал сат и тут же ядовито усмехнулся. — Но что ты можешь мне сделать? Убьешь меня?
— Кто знает… — неопределенно ответил Вэлэвин, и эта неопределенность испугала сата еще сильнее.
— Ты не можешь этого сделать, — прошипел он.
— Ты в этом уверен или тебе так хочется? — поинтересовался всадник.
— Я бессмертен, — едва не сорвался на крик Йорн. — А твой удел — смертные. Вот к ним и отправляйся. Среди людей от тебя больше пользы. Особенно нам…
Вэлэвин не стал отвечать. Он просто молча смотрел на маленькое злобное чудовище, уделом которого было пожирание человеческих жизней. Даже сейчас оно пыталось упиваться своей безнаказанностью. И в чем–то оно было право. Вэлэвин не был ни судьей, ни палачом, ни даже мстителем. Он только превращал людей в судей для самих себя и мстителей за свои собственные ошибки. После его появления люди чаще всего и становились палачами собственной жизни и жизни других людей. Кто как не он подносил пищу прожорливым сатам. Будь он человеком, груз сомнений уже давно бы сломал его. Но он не был человеком, и для него не существовало сомнений.
Йорн уже почувствовал близость спасения, когда всадник вновь заговорил.
— Флодин ведь тоже был бессмертен.
— Флодин был бесполезным и ничтожным волуном, хранившим знания, которыми сам никогда бы не рискнул воспользоваться. Но ведь ничто не существует просто так. Кто–то должен был взять эти знания и применить. Иначе, зачем они нужны? А Флодин… Он выполнил свое предназначение и ушел. Грубая реальность и никакой трагедии.
— Ты тоже выполнил свое предназначение и должен уйти, — сказал Вэлэвин и процитировал слова сата точно таким же циничным тоном. — Грубая реальность и никакой трагедии.
Лицо сата из зелено- серого превратилось в пурпурное. Он зашипел как змея, преисполненный ненависти.
— Ты не можешь этого сделать. Ты неволен как последний раб.
— Возможно, — спокойно согласился Вэлэвин, — но вот Моро свободен в своих действиях. И я не волен, сдерживать его желания.
Счастливый дромадер спрыгнул на землю. Невесть откуда взявшийся в его тощих руках дротик рассек воздух и пришпилил Йорна к стволу дерева за его спиной.
НОЧЬ.
Каждый участник археологической экспедиции с облегчением встретил окончание этого необычного дня. Люди были подавлены и озадаченны произошедшим. Они избегали ситуаций, когда все могли одновременно оказаться в одном месте. Старались держаться по отдельности, в лучшем случае — возле наиболее близкого для себя человека. При этом разговоры между людьми начинались с увиденного боя и обязательно заканчивались Анабель. Кое–кто даже искал в произошедшем ее вину, вспоминая все странности, замеченные за ней ранее. Остальные просто сходились во мнении, что все произошедшее не сулит ничего хорошего и в будущем.
Когда стемнело, обычных посиделок у костра не получилось. Большинство предпочло уединиться. У костра собрались только Анабель, Грулэм, Глеб со своим Ситом и руководитель экспедиции Дим Димыч. Его гел так и не вернулся. Что касается Сита, то этой ночью он никуда не скрылся. Мало того, будучи в полной прострации, он даже стал видим для людей. И Глеб все время только то и делал, что таращился на своего эльфа. Какие чувства он при этом испытывал, оставалось загадкой. Но не так уж сложно догадаться, что может испытывать человек, вдруг узнавший, что есть некто, кто провел с ним всю его прожитую жизнь, оставаясь при этом невидимым. Кому известны все его тайны, и который, по сути, использовал его в слепую. Сит был далеко неглупым эльфом и, догадываясь о чем думает его человек, предпочитал помалкивать и ждать развития событий. Хотя и не забывал подпитываться обильно выделяемой энергией.
