Гедеон - Погоня за химерой (СИ)
— Не называйте нас так больше, мэм.
— Как?
— Лапули.
— Вы же даже не знаете значение этого слова, — напомнила ему Свитари, раздражённо вытаскивая из волос налипший в лесу мусор и скидывая тот прямо на пол. — А вдруг это что-то приятное, и вам понравится?
Сейчас её мелодичный и такой приятный голос казался раздражающим и полным яда.
— Это не имеет значения, мэм, — пожал плечами Чимбик. — Мэм, вы вкладываете в него негативное значение, а мы не настолько глупы, чтобы не разобрать этого, мэм. Поэтому, мэм, повторяю: прошу вас не называть нас так, мэм.
— А как же нам тогда называть вас? — притворно удивилась Эйнджела.
— О, я знаю! — пришла ей на помощь сестра. — Наши отважные защитники, — произнесла она таким тоном, что знакомые и приятные слова враз поменяли своё значение на противоположное.
Чимбик вздохнул, слез с подоконника, обошёл диван и сильным пинком в спинку привлёк к себе внимание сидящих на нём девушек. Те разом прекратили глумливый трёп и уставились на него внимательными и злыми взглядами.
— Мэм, — всё таким же ровным тоном произнёс он. — Я — сержант КС-355085, он — КС-355090. Мэм, если вам трудно запомнить полный номер, то вы можете звать меня «сержант» или Восемь-Пять, а его — Девять — Ноль. Мэм, вы запомнили, мэм?
— А что, если нет? — Эйнджела разглядывала клона с каким-то болезненным любопытством во взгляде, будто решая что-то для себя.
— Мэм, тогда я буду вынужден применить методы убеждения и принуждения, мэм, — ответил тот. — Мэм, устное предупреждение я вам уже сделал, мэм, следующим будет физическое воздействие, мэм.
— Так точно, сержант! — с плохо сдерживаемой неприязнью козырнула эмпатка небрежным киношным жестом.
— Слава демократичной Республике, — тихо фыркнула себе под нос Ри, и явно хотела что-то ещё добавить, но в этот момент в спинку дивана между девушками воткнулся по самую рукоятку нож Блайза.
— Поодо! — невольно воскликнул сержант, автоматически вскидывая оружие. — Ты чего?
— Прости, садж, — покаянно опустил голову Блайз. Он подошел к дивану, выдернул нож и показал на останки разрубленного жука.
— С детства ненавижу этих тварей, — признался он, брезгливо стряхивая куски насекомого на пол и с хрустом раздавил их сапогом.
Близнецы сочли за лучшее помолчать, но их колючие и настороженные взгляды на побледневших лицах были красноречивей многих слов. Сейчас Лорэй ничуть не напоминали тех милых, беспечно щебечущих феечек, какими клоны видели их во время перелёта на лайнере.
— Как ты говорил, брат? — усмехнулся Чимбик, глядя на сестёр. — Добрые и ласковые?
— Всем свойственно ошибаться, — сконфуженно ответил услышанной где-то фразой тот, а затем спрятал нож, поднял рюкзаки и поставил перед сёстрами.
— Одежда, мэм, — оповестил он.
Дальнейших препирательств не последовало. Во всяком случае, Лорэй молчали. Зато близнецы сумели продемонстрировать клонам, насколько выразительным может быть язык тела. Одежду из небогатых запасов они перебирали с выражением презрительного недоумения на красивых лицах, а переодевались нарочито медленно и волнующе, будто намеренно дразня своих тюремщиков. На клонов они при этом даже не смотрели, будто те превратились в пустое место.
Свободные цветастые рубахи, из тех, что так любят носить туристы на солнечных планетах, послужили им подобиям коротких халатов, едва прикрывающих красивые загорелые ноги. Длинные, по колено, и безнадёжно большие мужские шорты они отложили в сторону, на тот случай, если понадобится выйти на улицу.
К моменту, когда девушки переоделись, в комнате остался только Блайз, глазевший на них с простодушным восхищением — Чимбик вышел ещё в самом начале, и теперь возился на кухне, готовясь убирать квартиру.
— Так что с ужином, мэм? — наконец вспомнил Блайз. — Я нашёл службу доставки, мэм.
— Вы же теперь наши хозяева, — за насмешливым тоном Эйнджелы клону послышался безбрежный океан ненависти. — Ваша забота, чтобы мы были одеты и накормлены. Вот и заботьтесь.
Блайз дёрнулся, будто от пощёчины.
— Мы не хозяева, мэм, — ответил он, отворачиваясь к терминалу. — Мы просто выполняем свою задачу, мэм. Что вам заказывать, мэм?
Та лишь безразлично пожала плечами и вытянулась на диване, закинув ноги на колени сидящей рядом сестре. Ни одна из Лорэй не выказывала никакого желания продолжить общение.
Ужин прошёл в молчании, если не считать просьб передать коробку с тем или иным блюдом, или бутылку с напитками — девушки не горели желанием беседовать, а клоны им в этом не препятствовали. Да и ел только Блайз — Чимбик, так и не сняв шлема, сидел на подоконнике, «осуществляя охрану периметра». Когда с едой было покончено, сержант повернул голову и сказал:
— Мэм, выбирайте, кто из вас будет спать в какой из комнат, мэм.
Близнецы посмотрели на него с вызовом и нескрываемым презрением.
— Что, не спится в одиночестве, сержант?
Смысла подначки сержант не понял, поэтому терпеливо повторил:
— Мэм, кто из вас где будет спать, мэм?
— Где прикажешь, там и будем. Ты тут большой и страшный босс.
— Тогда вы, мисс Эйнджела, мэм, спите тут, а вы, мисс Свитари — в спальне, мэм, — не стал тянуть фелинкса за хвост сержант, пропуская подначку мимо ушей. — К окну не подходите, мэм — я его заминировал на случай атаки противника, мэм. Мисс Эйнджела, мэм, здесь тоже самое, мэм, — он указал на лежащий на подоконнике чёрный прямоугольник с ладонь размером, на одной из граней которого светился красный огонёк. — КС-355090, - сержант слез с подоконника. — Ты на пост, а я за уборку. Смена через два часа.
— Садж… — Блайз кивнул и уселся на то место, где только что восседал его брат, в точности повторив позу Чимбика.
— Доброй ночи, мэм, — сержант вежливо кивнул и убрался на кухню.
Направленного на него взгляда, полного недоверчивого изумления, он уже не видел.
На посту Блайз просидел с час. За это время сержант успел отмыть кухню и перенести свою деятельность в зал, безжалостно согнав брата с подоконника и отправив его в спальню к Свитари. Правда, делалось это бесшумно, чтобы не потревожить сна эмпатки, свернувшейся клубочком у стены — клоны общались по приватному каналу встроенных в шлемы комлинков, отключив вокодеры.
Если Эйнджи спала тихо, свернувшись клубком и забившись в угол, то Ри была её полной противоположностью — она умудрялась беспокойно вертеться в кровати, в первый же час скрутив одеяло в бесформенный ком. Блайз даже устроил мысленный тотализатор, ожидая, что задержанная всё же свалится с койки, но та неведомым образом умудрилась избежать падения.
В соседней комнате Чимбик, стараясь производить как можно меньше шума, отмывал многолетние наслоения грязи, покрывающие пол и стены квартиры. Пару раз он слышал, как эмпатка что-то быстро-быстро бормотала во сне на незнакомом языке, что-то, что по интонациям было похоже на мольбы, но что и кому она говорила — клон не понял. В очередной раз сменив в ведре воду, он заметил, что одеяло сползло с девушки, лежавшей под самым блоком сплит-системы, выключать которую нужно было вручную — пульт пропал ещё в те времена, когда Экзар Кун пачкал пелёнки. Чимбик поставил ведро на пол, взял одеяло и бережно накрыл им эмпатку, мельком подумав, что сейчас, когда она молчит и не бросает на него презрительные взгляды, она действительно выглядит доброй и ласковой. Жаль только, что иллюзия развеется, стоит ей проснуться.
Будто в ответ на его мысли, потревоженная прикосновением Эйнджела открыла глаза и с ужасом отпрянула прочь. Движение было настолько естественным, настолько инстинктивным, что было даже не до конца ясно — видела ли она перед собой Чимбика, или кого-то из своих снов.
— Мэм, успокойтесь… — начал было Чимбик, делая шаг назад и успокаивающе вскидывая руки, но понял, что девушка его не слышит — вокодер шлема был по-прежнему выключен. Выругав самого себя за невнимательность, он исправил эту оплошность и повторил, стараясь говорить максимально мягко:
— Мэм, не бойтесь, это я, КС-355085, мэм. Мэм, вы раскрылись во сне, и я просто снова укрыл вас одеялом, мэм. Мэм, простите, что разбудил вас, мэм, и напугал.
Через работающий в ночном режиме визор шлема он ясно видел лицо Лорэй. Ужас на нём сменился узнаванием, затем эмпатка бросила растерянный взгляд на сбившееся в кучу одеяло, а потом вновь посмотрела на клона, уже с удивлением.
— Поправлял одеяло? — переспросила она наконец, так, словно готовясь поймать того на лжи. — Зачем?
— Мэм, вы лежите под кондиционером, мэм, — пояснил Чимбик, показывая рукой на мерно гудящий аппарат. — Мэм, он хоть и еле работает, мэм, но вы можете простыть, поэтому я решил накрыть вас, мэм. Мэм, я не хотел вас будить и тем более пугать, мэм. Простите, мэм, — он отошёл ещё на шаг, чтобы окончательно успокоить девушку.
