Рэндалл Биллс - Мечта
Дана положила руку на его плечо и прижала его к себе. Он позволил ей это сделать и тоже обнял ее, стараясь не встретиться с ней взглядом. Глаза, излучающие такую любовь, какую только может пожелать для себя мужчина. Глаза, которые так же сияют ради иного дела. Впрочем, Андрей ни секунды не сомневался в привязанности к нему Даны. Но что-то в нём протестовало против её второго увлечения, против пламени, которое так же ярко – или еще ярче? – горело, как и её восхищение им. Неужели меня в самом деле недостаточно?
– Пора, Андрей, – Дана еще раз прижала его к себе и отступила на шаг. Хотя она никогда не использовала духов, Андрей ощутил её запах – и он вдохнул его, чтобы запомнить. Мужчина, пытающийся удержать то, что уже более не может ему принадлежать.
Еще раз он впитал в себя её красоту и развернулся. Узлы внутри него стягивались все туже, пока Андрей шел по весенней траве к своему меху. Он не заметил, что мокрая земля облепила его сапоги.
Дойдя до ноги своей машины, Андрей ухватился за поручни металлической лесенки и начал подниматься.
На полпути, блуждая в мыслях Бог знает где, он поскользнулся правой ногой на ступеньке и, не успев опомниться, повис на руках, раскачиваясь и стукаясь о мех. Удар оказался довольно чувствительным.
– Андрей?!
Тревога в голосе Даны его немедленно успокоила. Узлы боли и сомнений, свернувшиеся у него внутри, казалось, на мгновение ослабли. Он прижался лбом к прозрачному бронестеклу своей кабины.
Она любит меня. Она в самом деле любит меня. Может быть, этого достаточно. По крайней мере, пока.
– Всё в порядке, – выдавил он из себя. Его лицо горело от стыда. – Я просто не следил за своими ногами.
– На поле боя тебе придется следить за тем, куда ты ставишь ноги, Андрей Керенский! – от ветила Дана. В её голосе явственно слышалось то, что ожидает его, если он не последует её совету. Несмотря на напряженную ситуацию, Андрей невольно улыбнулся. Первая правдивая улыбка за слишком долгое время.
– Я так и сделаю.
Андрей медленно поднимался по лестнице, стараясь отбросить в сторону или запихать подальше в угол свои чувства и мысли. Хотя бы ненадолго. Если я сегодня погибну – легче никому не станет и уж точно – не мне. Добравшись до последней ступени, он перешел на плечо «Экстерминатора» – на этот раз осторожно переставляя ноги – и прошел к задней части кокпита. Добравшись до нее, он открыл входной люк и вполз внутрь машины, после чего закрыл и зафиксировал люк за собой. Андрей повернулся и вытащил из ящика, расположенного поблизости от командного кресла, лёгкую одежду.
Он расстегнул комбинезон, натянул на себя верхнюю часть боевого костюма с длинными рукавами – синтетическая огнеупорная ткань, прошитая бесчисленными крохотными проводками, холодила кожу. Потом он полностью снял комбинезон и, как обычно, решил не надевать перчатки, которые вообще-то были частью костюма – он чувствовал себя в них неуютно. Следуя дурной привычке, он вообще собирался обойтись без хладокостюма, однако осознал, что отказываться от помощи этой высокотехнологичной системы просто глупо. Андрей полностью оделся в костюм и затолкал комбинезон в ящик, закрыл и лег в командное кресло. На него нахлынули визуальные и тактические данные – высокоупорядоченная симфония, состоящая из знакомых запахов, картин и прикосновений.
Дома.
Андрей на мгновение откинулся на искусственную кожу и с удовольствием почувствовал прикосновение ещё прохладного и немного жестковатого материала к спине. Последняя концентрация перед боем. Он расслабился, закрыл глаза и в последний раз привел в порядок свои мысли. Когда все это останется позади, я расскажу Дане, что чувствую.
Он даже почти поверил сам себе.
Андрей потянулся и отключился от всего, что могло ему помешать. Он взялся за большой переключатель, расположенный рядом с креслом.
Стоило ему перебросить его в положение «включено», термоядерный реактор под его ногами тихо загудел, просыпаясь к жизни. Глухая вибрация, исходящая от него, заставила Андрея содрогнуться. Он почувствовал, что на руках появилась гусиная кожа.
Потенциал.
Именно так Андрей всегда ощущал свою машину. Для него его мех не был ни орудием уничтожения, ни чисто научным достижением – и даже не огромной кучей прогрессивных технологий. Просто потенциал. Возможность делать то, что должно быть сделано. Достичь того, что должно быть достигнуто. Хорошего или плохого. Вечно один и тот же вопрос.
Андрей душой и телом был мехвоином. Расслабленно воспринимал он возможность привес-
ти в движение самую могучую боевую машину из всех, когда-либо созданных человеческими руками – машину, которая вот уже три сотни лет не имела себе равных на поле сражения. Ходячий гигантский танк с человеческими очертаниями и такой оке свободой движения, с потенциалом еще пять сотен лет влиять на будущие сражения. Если не дольше.
Несмотря на все возражения, которые пытался отыскать Андрей, он был мехвоином и навсегда им останется. Наперекор его собственным сомнениям, это не изменится никогда. И никогда не пропадет восторг от возможности повелевать этой вызывающей трепет машиной.
– Голосовая идентификация, – электронный голос отразился от стенного покрытия кокпита, когда запустились первые системы и бортовой компьютер взял на себя контроль. На контроль ной панели стали зажигаться каскады лампочек.
Переключив несколько тумблеров, он ответил:
– Андрей Керенский. – Ему казалось, что он слышит, как компьютер разбивает его ответ на мельчайшие частицы и пропускает сквозь себя, сравнивая с сохраненными в его базе данных образцами.
Он протянул руку за спину и вытащил из специального ящика нейрошлем. Эта штука мне никогда не нравилась. Он натянул шлем на голову до самых плеч – так, что нейрорецепторы прижались к соответствующим местам на его черепе.
– Голосовая идентификация завершена успешно, – вновь отозвался компьютер. – Прошу ввести код авторизации.
– Суркаи, – он сглотнул небольшой ком, появившийся в горле. Даже после стольких лет чувства одолевали его, когда он вспоминал имя человека, которого вынужден был казнить пос ле подавленного бунта на «Принце Евгении». С тем же успехом он мог выбрать в качестве пароля слово «ответственность». Для него они оба были синонимами.
– Авторизация завершена успешно. Добро пожаловать на борт, Андрей Керенский. Вы пол ностью контролируете машину, – с этими словами бортовой компьютер запустил все системы «Экстерминатора» и темные до сих пор экраны наполнились дигитальными красками, сооб щавшими о полной готовности. Иногда в такие моменты Андрей ощущал, будто его мех раз глядывает его сквозь панели и тактические мониторы. Как бы посмеялся Уиндхэм над этим не к месту проявленным религиозным чувством. Он подумал над этим еще раз, осознавая, что Уиндхэм и сам был мехвоином. Наверное, он бы счел это всё вполне приемлемым.
Он сжал зубы и открыл радиоканал.
– Здесь Андрей Керенский. К тесту-один готов.
Неожиданно он сообразил, что не может вспомнить, когда его в последний раз кто-нибудь величал по званию. Не мог он припомнить и тех, к кому сам обращался таким образом – кроме Николая. Некоторое время он развлекался этими мыслями, пока включались последние системы, и вдруг он понял. Открытие оказалось шоком для него.
Неужели же это так просто, Никки? Андрей знал: эта идея принадлежала Николаю. Или, по крайней мере, Дженнифер.
Только пару раз Николаю потребовалось не упомянуть звание в разговоре с солдатами – и вот, другие переняли новую традицию. Целая жизнь, проведенная в военной муштре – просто испарилась. Улетучилась. Так быстро? Так легко?
Левой рукой Андрей взялся за рычаг скорости и легко двинул его вперед, так что «Экстер-минатор» сделал первый шаг. Он закрыл глаза. Может быть, это пройдет легче, чем я думал. Может быть, это не так уж сложно – изменить общество и повлиять на путь его развития. Легче, чем я смел себе представить.
Восхищение и озабоченность переполняли его в равной степени и Андрей не смог бы сказать, какое из чувств победит.
8
Лес Джотта Гайзера, Новая Терра
Страна Мечты
Скопление Керенского
1 мая 2803 года
Вдруг, словно ниоткуда, перед «Экстерминатором» Андрея, между блестящими, хрупкими столбами из соли и известняка возник «Сентинел».
Ударная волна, распространяющаяся от ствола бешено работающей ультра-автопушки «Сентинела», заставила эти чувствительные соляные структуры, напоминающие сталагмиты, мгновенно разлететься в прах. Почти в ту же секунду удары снарядов из обедненного урана откололи несколько бронеплит от машины Андрея, из-за чего несколько соляных столбов, находившихся поблизости, также разлетелись в клочки. Несколько колонн, в которые попала шрапнель, зашатались – две из них были почти что высотой с боевые мехи, дерущиеся друг против друга – и обрушились внутрь себя в облаках сверкающей пыли, цепляя соседние колонны.
