Дмитрий Чернояр - Сталкер
Закончив водные процедуры, я собрал ящерок — для этого оказалось достаточно просто позвать их, — и потопал разводить огонь. Плеваться в этот раз мне не пришлось, ящерки, едва завидев сложенный шалашик дров, едва ли не с гиканьем посыпались на ветки, воспламеняя их. Пока пламя разгоралось, мне удалось быстренько освежевать кабана. Жарил тушу кусками, сразу заготовив несколько здоровенных ломтей назавтра, завернув их в широкие вкусные листья чего-то, по виду похожего на земной щавель, только более сочного и сладковатого. Листья эти давали какой-то газ, отлично консервирующий продукты на довольно длительный срок. Память Кайны потихоньку открывалась на таких вот бытовых моментах, и потому моё настроение поднималось — имея информацию о мире, выживать гораздо легче, чем шагать наобум, как накосячивший балерун без карты по минному полю.
Закончив, наконец, ужин и сыто отвалившись от костра, я, мягко говоря, слегка офигел. Понятно, что организм здоров и юн, и требует уйму энергии, но чтобы в одну харю сожрякать целый окорок?!..
Потом, преодолевая сытую осоловелость, я повесил на ветках повыше оставшееся мясо, натаскал хвороста и уснул.
И вновь оказался в тумане.
Да что за напасть такая? С чего это меня сюда как магнитом тянет? Вопросы, вопросы, и нет им ответа...
Я без участия разума нарастил лапу, Скол, видимо тоже памятуя о прошлом не очень удачном посещении, боевито вертел льдистой головой из стороны в сторону, готовый, так сказать, к труду и обороне.
Бесцельно побродив в тумане с полчаса и не встретив никого, я провалился обратно в глубокий, крепкий сон.
Под ногами хрустели сухие коряги, с мачете стекали тягучие капли сока местных лиан, а я прорубался сквозь густой подлесок заброшенного тракта, изредка перемежаемый ещё не полностью ушедшими в почву полупрозрачными плитами неизвестного материала.
К середине подходил пятый день пути, а я едва ли протопал две трети расстояния до руин.
Что там говорил Артас о сроках? Неделя-полторы? Вроде да. Значит, так: два дня я осваивался на острове, плюс эти, будем считать полностью, пять; итого — неделя. В принципе, неплохой результат.
Впрочем, если бы тракт сохранился хоть в более-менее приличном пешеходном виде, я давно бы уже ковырялся в руинах.
Ладно, как говорится, если бы да кабы...
Зато прямо на глазах происходил заметный прогресс. Воспоминания Кайны и данные Антакары потихоньку активировались, существенно помогая адаптироваться к реальности Эрдигайла. Первое, что смог освоить — это смена формы. Правда, только превращение в человека... А как принять третью форму — боевую? Видимо, ещё не дорос. Трансформа оказалась довольно простым действием, не требующим сверхнапряжений, медитаций, каких-то особых методик. Всё-таки кицурэ (да-да, именно так, а не кицунэ) изначально были Триедиными, храня в себе три ипостаси граней мира. Демон — разрушение, человек — созидание, и третья форма, воплощающая баланс противоположностей, та, название которой и дало имя расе, — кицурэ. Эквилибриум, — всплыл в сознании ближайший синоним. Равновесие.
Чтобы перейти из формы кицурэ в форму человека, достаточно было мысленного усилия. Я, честно говоря, рассчитывал на болезненные ощущения, но таковых не оказалось. Просто щекотно, когда хвост втягивается, с ушами та же беда. А обратная трансформа поначалу всё же приносила определённый дискомфорт, вызванный диким чёсом прорастающих ушей и копчика. Но и это прошло довольно быстро.
Со Сколом тоже удалось наладить дружеское общение. С каждой порцией энергии он хоть понемножку, но обрастал индивидуальностью и силами. Сейчас это было почти незаметно, но перспективы открывались огромные.
Медитации также дали результаты. При помощи новых знаний начал потихоньку разбираться со своей энергетикой и её структурой, потихоньку, исподтишка, влиять на неё. Пока не очень, но прогресс, как говорится, налицо. В качестве бонуса к экстрасенсорике ещё и ауры видеть начал. Этакие многослойные прозрачные коконы разных цветов, окутывающее вообще всё живое. Достаточно восприятие сдвинуть в Суть, но не полностью — примерно на середине балансируя. Деревья — окутаны ровной зеленью и просверками неторопливых... мыслей? Впрочем, чему удивляться? Планета — организм, экосистема — организм, крупный древний лес — тем более экосистема. Всегда доставляло, как с пеной у рта «учёные», академики серьёзных и мифических организаций твердят, что только человек — разумное создание. Примитивные приматы, блин. Может, потому инопланетяне и не желают вступать в контакт, что видят — человечество раковой опухолью расползается по планете, уничтожает её, при этом с гордостью необоснованной считает себя венцом творения, в слепоте своей не замечая, что мир вокруг — тоже живой и разумный, только мыслит на других уровнях и иными категориями, и мысли порой растянуты на сотни и тысячи лет...
И чёрт с ними. Когда планета решит избавиться от паразитов, будет уже слишком поздно что-то менять.
Смотреть на ауры было тяжело. Не из-за напряжения — оно, после многих тренировок, отсутствовало как класс. Просто в глазах до головокружения рябило от обилия красок и цветов.
Отложив разборки с аурой и адаптацией к ней на потом, я бодрым шагом пробирался дальше.
На удивление быстро удалось найти общий язык с саламандрами: они слушаются меня, я в ответ их кормлю огнём и остатками пищи. Удивительно, но данные мне знания молчали о них и уж тем более о методах взаимодействия с огненными ящерками.
Тот кабан, кстати, закончился пару дней назад. Поначалу было неудобно передвигаться с тушей, порубленной на куски и упакованной в мешок, на плече, но вес и масса животного таяли очень быстро, и в один прекрасный момент мешок опустел.
Тех тварей, хосков, тоже не встречалось, так что путешествие к Стабилизатору я уже считал просто долгим приятным походом.
Поначалу маячившая непонятка с отсутствием отходов жизнедеятельности при наличии всех соответствующих технических отверстий решилась сама собой. Память Кайны подсказала, что это нормально. Организм любого кицурэ настолько прокачан, что пищу раздёргивает чуть ли не на атомы, всему находя применение и остатки вкладывая в какие-то энергетические карманы. Что это за карманы, я не понял, честно говоря. Но принцип понятен: пища в организме растаскивается почти полностью, едва ли не по составляющим, кальций — в кости, белки — в мышцы, жидкости — в жидкости организма, и так далее. Остальное копится понемножку, и когда накапливается до нужной массы — всё происходит как и у всех живых существ.
Хоть насчёт этого теперь не надо беспокоиться, а то на паразитов всё грешил.
Ещё одной полезной плюшкой оказались знания Кайны о магии. К сожалению, теоритических закладок не нашлось, а вот практика обнадёжила. Как-никак, кицурэ — родственники огненной стихии, так что с огнём отношения у нашей (уже нашей, да) расы оказались дружескими, что выражалось в тотальной огнеупорности и разнообразных манипуляциях с пламенем: от банального фаербола до фаервортекса, и от купания в лаве до воспламенения любых жидкостей с их преобразованием в смесь, по убойности гораздо превосходящей напалм и нитроглицерин. Именно этим способом я и воспользовался инстинктивно в первый свой день в Эрдигайле. Выяснил попутно, что характеристики пламени, температуры горения и многого другого регулируются как волевым усилием, так и с помощью плетений, а так же эмоционально. Последний вариант обладал сильно разбросанным диапазоном реализации, от просто горячей массы до сверхнапалма, прожигающего даже магически укреплённые препятствия. Но и минусы так же имел сильные: всё зависело от конкретной эмоции и её силы.
В общем, дело ясное, что дело тёмное, так что — тоже отложим пока в сторонку. Тем более, после первых тренировок обнаружилась неприятная особенность: энергия уходила просто в бездонный колодец. Пару раз поплевался огнём, пустил фаербол — и всё, на ногах едва держишься и от голода загибаешься.
Но знания Антакары и тут помогли: мой организм ещё слишком юн, не подготовлен и пока не в состоянии контролировать и дозировать энергетические составляющие. Но со временем и это пройдёт. Хех, привет Соломону.
И всё же, сколько я ни насиловал память, доставшуюся мне от погибшей девушки и главного корректора Храма Пространства, так и не сумел выявить причину перманентной сонливости. Интересно, может, у меня в родне по Кайне затесался какой-нибудь демоноленивец? А то столько я не спал даже после сдачи сессий и возвращений из походов.
Вот так, постепенно осваиваясь и свыкаясь со своими новыми особенностями, способностями и возможностями, в начале восьмого дня пути я оказался в нескольких километрах от руин. Дорога здесь сохранилась не в пример лучше, и идти стало гораздо легче. Самые высокие руины уже торчали на горизонте щербатой улыбкой невидимого великана, теряясь в дымке лесных испарений.
