Вадим Попов - Галактический протекторат
Данька вспомнил, как в финале рок-оперы истерзанные герои выходили к микрофону в пятне прожекторного света в центре сцены: Ульрика, с обрывком веревочной петли на шее и Андреас, с залитым кровью лицом. Под аскетичный перебор струн электрогитары окровавленный лик актера раскалывала жуткая в своей белизне улыбка, и он хрипло и вкрадчиво запевал первую фразу финального дуэта "Спроси себя сам": "Вы правда считаете, я застрелился, Из пистолета в затылок?..". И тут же подхватывала Ульрика: "Я похожа на ту, что подпрыгнет повыше, Чтобы шеей поймать петлю?..".
Вступали барабаны, и вал музыки накрывал зал. И на каждом представлении (увидев, как сыну понравилось, отец водил Даньку на "Звезду и автомат" несколько раз), песня строчка за строчкой, медленно, но верно поднимала людей с их кресел. В последние секунды рок-оперы, во всем зале ни разу не оставалось никого, кто бы сидел на месте.
"…Признавать ли ошибки? Сожалеть ли о том, Что в кровь разбились мечты?..". Музыка обрывалась и в зале повисала секунда гробовой тишины, а потом прожектора заливали зрительный зал безжалостно слепящим белым светом, бочка-барабан оглушительно (раз!-два!-три!-четыре!) бухала и из безжалостного сияния мужской и женский голоса пропевали ослепленным зрителям последние строки: "Но на главный вопрос Ответишь себе только ты!…".
Данька вздохнул. Недавно завсегдатаи первых мест хит-парадов и обладатели нелепейшего названия "Валькирии Вавилона" записали кавер-версию этой песни, но, по мнению Даньки, любая попытка превзойти оригинал была заранее обречена на провал.
Он поднял глаза на памятник. Как и много лет назад, на фоне бегущих по синему небу Метрополиса безупречно пушистых облаков, две бронзовые фигуры на постаменте рвались навстречу друг другу, чтобы слиться в объятии. Руки встречали руки, пронзая стену одиночной камеры. Стену, которую скульптор сделал из особого сорта стекла: под одним углом оно казалось серой бетонной плитой, а сделай два шага в сторону – и непреодолимая преграда превратится в прозрачный воздух. В детстве, когда они приезжали на Метрополис, Данька очень любил ходить вокруг памятника, наблюдая за тем, как преграда, разделявшая влюбленных, тает, превращаясь в ничто.
Данька улыбнулся. Он был благодарен этому памятнику за воспоминания, которые помогли ему принять решение.
У него получится. Ведь никто не знает, на что способен человек, исчерпавший терпение.
Глава пятая
Дороги на Ленту-5
– Думаешь, Данька так спокойно и уедет в свое училище?
Яр Гриднев промолчал.
– Ага! Жди! – ответила за него Аккеру Нинель. – Ты же сам всё на корабле видел: с нами не разговаривает ни в какую, глаза горят, желваки ходят. Весь рейс в спортзале грушу колотил да на шпагате сидел.
Яр молча смотрел в окно гостиничного номера небольшого отеля в центре Нант-Петербурга, разглядывая пешеходную Джеронимо. После привычного для Метрополиса короткого и теплого летнего дождя от мокрых камней мощеной под старину улочки поднимался едва заметный пар.
– Натворит дел… – задумчиво продолжила Нинель.
– И ты бы его взяла? – спросил Аккер жену несколько резче, чем следовало. – Чтобы мы не о том, как девчонку вытащить думали, а следили, чтобы этот герой боевика пальбу не начал?
Нинель бросила взгляд на Яра.
– Может лучше бы у нас под ногами путался? Под присмотром?
Яр окинул их обоих мрачным взглядом.
– Я не знаю. Я согласен с Урширом – порой бывают ситуации, из которых нет правильного выхода. И вот тут у нас тот самый случай. – Помедлив, он добавил: – К тому же он рассказал нам не всё про свои "приключения".
– Почему ты так думаешь?
– Чувствую. Когда в прошлом человека есть некая фигура умолчания – он её обходит. И это ощущается… по манере разговора… по темпу речи, по тому, как он подбирает слова, стараясь не сказать лишнего…
– Ладно, как скажешь… ты ж у нас шаман, а не мы с Аккером…
Яр махнул рукой.
Они помолчали.
– И все-таки зря ты ярранцев не попросил… – пробормотала Нинель. И нехотя добавила: – У них коммандос не хуже наших…
– Ты же сама понимаешь, – сказал Аккер, – возьмут на Ленте-5 в плен… или холодным хоть одного ярранского коммандос и всё – готовый casus belli: Берк может завтра как сторона, осуществляющая по поручению Совета Разумных, этот пальцем деланный галактический протекторат, "в ответ на провокацию Ярры" высаживаться на Ленте-5 и "наводить порядок". Трупами завалят весь континент…
– Да понимаю я всё, рыжий… понимаю… – сказала Нинель безнадежным голосом. – Куда не клинь…
– Куда не кинь – всюду клин… – машинально поправил Аккер.
– Закончили об этом. – Спокойно сказал Яр. – Вызвались помогать – так помогайте. А наслаждаться муками совести я предпочитаю в одиночку.
Нинель и Аккер переглянулись и разом козырнули. Яр невесело усмехнулся.
– Экипаж, вольно. По плану… В общих чертах я понял, теперь частности. Мы войдем на Ленту-5 через научно-исследовательскую имперскую станцию на её орбите. Мы успеваем? Я правильно понимаю ни орден, ни Берк ни в восторге от такого соседства и периодически предпринимают что-то враждебное?
Нинель ухмыльнулась.
– Дипломаты Берка и орденские работают над тем, чтобы избавиться от "всевидящего ока" на орбите или как минимум сменить его статус, но сделать ничего не могут… Согласно условиям галактического протектората научно-исследовательская станция вне их юрисдикции. Это база для экспедиций в зону за фронтиром. Смена власти и превращение Терранской федерации в Галактическую Империю ничего не изменило. Естественно среди персонала научники с агентурой имперской разведки перемешаны как минимум один к одному.
– И как мы там сможем не привлечь внимания? Среди шпионов-то?
Нинель пожала плечами.
– Скорее всего – не задерживаясь, используя станцию как перевалочный пункт. По словам твоего очаровательного аналитика, нас вообще никто не увидит. Прилетели рейсовым транспортником – и тут же десантировались на поверхность.
– Грубо и громко. Мне не нравится силовой вариант, но времени на аккуратное внедрение нет.
– Но в этом есть и свой плюс – "кресты-полумесяцы" такой наглости не ожидают.
Яр хмыкнул, но промолчал.
– Есть несколько вариантов десантирования на планету. – Сказал Аккер. – Сегодня обсудим последнюю информацию с Ленты и покрутим-повертим основной план и запасные варианты.
– С Ирхой сработались? – спросил Яр.
– Ага. – Нинель усмехнулась. – У тебя отличный вкус на девушек. В том числе инопланетных.
Яр пожал плечами и спросил:
– Оружие, снаряжение?
– Всё будет.
– Небось, если что, без меня собирались Женю вытаскивать?
– Обижаешь, капитан. Мы хоть на Юноне и обосновались, за твоей семьей присматриваем. Я ж говорил, когда мальчишка нам письмо послал, мы уже летели на Землю, выяснять, куда это твоя сестра запропала. Там нас и Данькино письмо, и сообщение от Уршира нагнали. И потом, не будем забывать, что когда ты очнулся в этом мире – кроме старика-ярранца только Ирху и известил о своем… возвращении.
Яр улыбнулся.
– Мне нужен был кто-то, кто в отличие от отшельника Уршира в курсе, куда катится наш мир… Точнее куда он прикатился пока меня не было здесь.
– …И кто спокойно воспримет твое "воскрешение из мертвых"… – продолжил Аккер.
– Ну да.
– И если это будет молоденькая влюбчивая инопланетянка… – ехидно протянула Нинель. – …Видевшая тебя раз в жизни и оставшаяся под большим впечатлением…
Яр пожал плечами и снова взглянул в окно.
– С тех пор она повзрослела. Её многие сверстницы на Ярре уже замужем и нянчат детей. И вообще – давайте лучше о деле.
Нинель и Аккер переглянулись.
– Наш командир совсем не изменился. Всё такой же закрытый на сто замков сукин сын.
– Да. И это чертовски приятно.
2
Человек в безупречно сидящем сером костюме вышел из притормозившего возле тротуара флаера и двинулся Даньке навстречу.
Это был не современный модный флаер, одними изгибами форм и безупречностью полировки наводивший на мысли о солидных банковских счетах и закрытых коктейльных вечеринках с финалистками конкурсов красоты. Обычная модель прошлого сезона, чуть обшарпанная, неприметного темного оттенка, машина которую ни один свидетель не сможет отличить от другой такой же. Разве что это было очень быстрое средство передвижения. Высадив пассажира, флаер мгновенно набрал скорость и скрылся за углом.
Данька, замедлил шаг. "От людей в костюмах меня скоро будет трясти крупной дрожью".
Высокий блондин с армейской выправкой и лицом, словно вылепленным профессиональным скульптуром, шел ему навстречу, слегка улыбаясь. Двумя пальцами коснувшись пуговиц пиджака, он развел его полы в стороны, издалека продемонстрировав отсутствие оружия.
