Игорь Пронин - Пираты. Книга 2. Остров Паука
Я силилась по ее лицу прочесть: искренне Моник сейчас говорит или нет? И почему она так поддерживает этого Бенёвского? Только потому, что он ее родственник? Это было не похоже на Моник. А уж благодарность за спасение совсем не по ее части. Она привыкла бить в спину. Вероятнее всего, Моник обдумывала какой-то свой очередной план, чтобы действовать только в своих интересах, как всегда. О своей мысли нанять корабль и команду для спасения капитана Ван Дер Вельде я, конечно, сочла лучшим промолчать.
— Ладно, думай, — я встала. — Время еще есть. Только думай хорошо, Моник, потому что мое терпение не безгранично. А каждой ночью мне снится, что я ломаю тебе пальцы, как ты Клоду, и подвешиваю за руки на рее, как ты Джона. Подумай об этом.
— Вряд ли это понравится полковнику и его людям! — она хищно улыбнулась, словно оскалилась. — И хотя я сожалею о содеянном, у меня вся спина в шрамах от ожогов, капитан Крнстин!
На том мы с ней и расстались. Я поднялась на палубу и поняла, что теперь не спросила о Прозрачных у Моник. О чем они вообще с ней говорили, где, когда, зачем приходили?! Фыркая от злости на себя, встала за штурвал, оттолкнув ни в чем не повинного Роберта. Он обиженно хмыкнул, но не ушел.
— Кристин, я сказать хотел… В общем, парни Бенёвского рассказали нашей команде, что мы идем захватывать добычу Дрейка.
— Ну и что?
Я знала об этом и не мешала. В конце концов, команда должна знать, куда ведет их капитан. А так как я сама еще не решила, куда и зачем их веду, пусть узнают сами. Но не от меня — передумаю, так и обвинить меня не в чем.
— Как что?! — Роб воровато оглянулся, как он всегда делал, и заговорил мне почти в ухо: — Ты представляешь, что с Джоном творится? Он же ночами не спит! Боится, что мы не сможем остановить команду. И я тоже боюсь — сама посуди, сколько там всего, на одном единственном корабле! С учетом того, что у нас уже есть и того, что еще добудем — по окончании рейса каждый сможет себе корабль купить! Как их удержать?
— А ты уверен, что я хочу их удержать?
Роберт раскрыл рот от удивления. Конечно же, я не хотела обманывать Джона. Да и отбирать добычу у Дрейка в самом конце его полного опасностей путешествия — по моим понятиям недостойно. Я вообще немного сожалела о нашей затее с помощью более совершенных пушек и быстроходного корабля нападать на тех, кто заведомо слабее. Но Прозрачные… Зачем они втягивают нас в свои игры, а сами ничего не рассказывают?
— Кристин, ты ему сама скажи, что задумала, — попросил Роб. — Но знаешь, Джон наш друг. Я, конечно, с тобой… Но и с ним тоже.
Вот тут я посмотрела на Роба с уважением. Впервые набрался сил мне перечить. Так и надо, а то смотрит вечно в глаза… По крайней мере от него мне такое поведение не нужно. Хороший, но честный друг, вот каким я хотела видеть Роберта.
— Хорошо! — я отдала ему штурвал. — Поговорю.
Джон отдыхал в их с Робом каюте после ночной вахты. Как же, не спалось ему! Дрых как пьяный боцман. Мне пришлось пихнуть его в бок несколько раз, прежде чем Джон сел на койку и испуганно вытаращился на меня.
— Ты зачем Устюжина к карте подпускаешь? — спросила я для начала разговора. — Он не наш.
— Я штурман, он штурман… — пробормотал Джон, протирая глаза. Из-под сдвинутой подушки показалась рукоять пистолета, что мне понравилось. — Понимаешь, я ведь только учусь. А он из другого времени! Эх, жаль, нет их карт. Они точнее и подробнее. Прятать от него наши карты — смешно, он по памяти лучше нарисует.
— Не так прост этот Иван, как хочет выглядеть! Полковника надуть проще, чем его.
— Это я понимаю! — Джон пригладил волосы и проснулся окончательно. — Поэтому с оружием не расстаюсь. Но как бы ограничить общение людей Бенёвского и особенно его самого с нашей командой? Моррисон говорит, все шепчутся: скоро разбогатеем как короли! Ты обещала мне, что Дрейка мы не тронем, только заберем дельфина.
— Если он отдаст! — я очень в этом сомневалась. Плавание с дельфином — совсем особое удовольствие, не моряку и не понять. — Кроме того, мистер Мак-Гиннис, я вам ничего не обещала.
Люблю, люблю я немножко поиздеваться вот над такими простаками. У Джонни брови стали домиком, глаза растерянные… Захотелось ущипнуть его за нос, что я и сделала.
— Шучу! А Моррисону передай, что есть местечко, где золота больше, чем у Дрейка. И Бенёвский может туда нас вывести если не спугнуть. Золото тамплиеров, помнишь?
— Конечно! — Джон снова расцвел. — Это другое дело! Только вот еще: полковник без конца болтает о свободе, о счастье для всех… Это интересно, ты бы послушала. Мир, где не будет господ, где все свободны и сыты! Это возможно, если ему верить. Но я о другом сейчас, — Джон посерьезнел. — Кристин, некоторые из наших смотрят ему в рот, так же как его люди. Уже человек пять или больше. Они подумывают идти с ним на Мадагаскар, создавать Либерталию. Республику общего счастья.
Вот этот поворот мне совершенно не понравился. Я плюхнулась прямо на его смятые простыни и потребовала подробного отчета. Вызвали боцмана Моррисона, и тот перечислил мне тех, кому я не могла больше доверять. Как я и думала, это оказались люди из Европы, прибежавшие к нам за океан искать счастья. Они не выросли свободными, как мы.
— Я не говорю, что дело идет к бунту! — тихо бурчал Моррисон, раскуривая трубку и игнорируя протестующий взгляд не любившего дыма Джона. — Нет, команда тебя уважает, все до последнего человека. Ты удачливый капитан, в трюме большая добыча, впереди еще больше… Но если ты скажешь, что Дрейка надо отпустить с миром, это никому не понравится. И если Бенёвский пойдет против тебя… Ну, все может случиться.
— И это значит: дело не идет к бунту?! — день у меня выдался какой-то неудачный. — Мы на корабле, и он будет моим или ничьим, даже если я сейчас прикажу выбросить все золото за борт! Да я сейчас и прикажу — мое слово закон!
— Тише! — попросили они меня. — Услышат!
— Вот! — я сбавила тон. — Капитан вынужден шептаться на собственном корабле! Какая же опасная тварь этот Бенёвский…
— Хорошо бы их всех обезоружить, — предложил Джон. — Тогда сразу все станет проще.
— И запретить Бенёвскому речи свои говорить! — поддержал его Моррисон. — Все равно там ничего не понятно: путь, Храм, тамплиеры!
— Да нет, многое понятно, — вдруг вздохнул Джон. — И все же будет лучше держать их взаперти. По крайней мере, какое-то время. Хоть это и бесчестно. Но у нас есть задача! Она важнее всего.
— Ох, ты бы хоть сейчас не лез со своим патриотизмом, истый британец! — я выхватила у Моррисона трубку и сделала затяжку, но лишь закашлялась. — Дрянь какая! Прости, боцман, я тебя больше не задерживаю. Нам надо пошептаться.
Моррисон пожал плечами и ушел немного обиженный. Тем не менее, в нем я могла не сомневаться — Моррисон верил, что есть люди, приносящие удачу, и считал меня именно таким капитаном. Кроме того, уж он-то был настоящим пиратом. Он не собирался покупать себе плантацию или дом в Англии. Чего, правда, нельзя было сказать о многих из матросов. Да тут еще Бенёвский со своим счастьем на Мадагаскаре!
— А как ты думаешь, Джон, что случится, если Бенёвский упадет за борт как-то ночью?
— Прошу тебя! — Джон испугался. — Кристин, нельзя опускаться до таких поступков. Бенёвский кажется мне хорошим человеком, искренним в намерениях. Хотя, может быть, и не искренним в путях достижения цели.
— Понятно, — да, мне и самой претила такая мысль. А вот высадить Бенёвского со всей бандой на каком-нибудь островке — мысль неплохая. Только непонятно было, как мы отыщем без него Дрейка. — А ты, значит, веришь Прозрачному и хочешь исправить будущее?
— Верю, — кивнул Джон. — Я видел Дрейка до того, как он получил дельфина, и ты видела. Он не был великим человеком, а мы помогли ему. И Британия будет править морями, и те солдаты в черном никогда не высадятся в Шотландии.
Что ж, разговор был окончен. Если я иногда все же подумывала, не переложить ли кое-что из трюмов Дрейка в свои, то теперь окончательно отказалась от этой мысли. На корабле один капитан. Если Бенёвский что-то уже пообещал моей команде — что ж, команда увидит, что верили они ему совершенно напрасно.
Однако игра закручивалась серьезная. Люди Бенёвского постоянно держались вместе, всегда вооруженные своим «автоматическим» оружием. Непосредственно за этим следил Устюжин, который завел у них свои собственные «вахты». Бенёвский разговаривал с моими людьми часто и охотно. Похоже, разговоры вообще были его любимым занятием. И команда слушала. Мне было непонятно, как такой человек мог устроить бунт и захватить корабль — он же прирожденный болтун! При моем появлении, впрочем, полковник сразу сворачивал разговор. То же касалось и Клода, а вот Джона он почему-то не опасался.
Я могла бы отдать приказ об аресте наших «пассажиров», но это наверняка привело бы к драке. Погибли бы многие — какие планы не придумывай, а Устюжина не проведешь. Единственными людьми, в преданности которых Бенёвскому я сильно сомневалась, оставались Моника и Отто. Наконец, я решилась посоветоваться с Клодом.
