Вадим Проскурин - Путь индюка кн.I (СИ)
— Слышали? — обратился к ним Питер.
— Слышали, — ответил Хайрам.
Шон ничего не ответил, просто кивнул. Его глаза, выглядывавшие из щелей повязки, горели яростью и обидой.
— Шон, я не хочу, чтобы ты испортил мое посмертие, — сказал Питер. — Если ты не позволишь мне соблюсти клятву, я буду разочарован. Очень разочарован. Тебе понятно?
Шон кивнул еще раз.
— Вот и отлично, — сказал Питер.
Снова повернулся к Серому Суслику и спросил:
— Так, стало быть, в тех кустах прячется твой ученик?
— Да, — ответил Серый Суслик.
— А что он там делает, по-твоему? — спросил Питер.
Серый Суслик улыбнулся и сказал:
— Наводит эльфов на вашу экспедицию. Сами подумайте, сэр Питер, что я еще мог ему приказать?
— Не вашу экспедицию, а вашу экспедицию, — поправил проводника Питер. — Ты теперь тоже ее участник. А ты уверен, что там твой ученик, а не эльф-разведчик?
— Уверен, — ответил Серый Суслик.
— Тогда садись на лошадь, скачи туда и приведи этого ученика ко мне, — приказал Питер. — А если поскачешь прочь — натравлю Шона. Понял?
— Так точно, — кивнул Серый Суслик. — Разрешите выполнять?
— Выполняй, — разрешил Питер.
Высокорожденные проводили его взглядом. Хайрам сказал:
— Святой отец, вы действительно будете соблюдать эту клятву?
Питер ответил:
— Я не собираюсь рисковать посмертием из-за какого-то несчастного полукровки.
Он не стал говорить рыцарю, что считает все клятвы пустым звуком. Боги, конечно, существуют как абстрактные сущности, ипостаси Великого Духа, но есть ли им дело до простых смертных — вопрос открытый. Последние исследования показывают, что гипотеза о том, что боги активно вмешиваются в дела человекообразных, несостоятельна с точностью до трех сигм. Но эти исследования засекречены, простым рыцарям незачем о них знать. И тем более незачем им знать, что никакого посмертия, скорее всего, не существует.
— Я все равно его убью, — сказал Шон.
— Да поможет тебе Кали, — сказал Питер. — Но ты приступишь к этому делу не раньше, чем через час после того, как я объявлю о завершении экспедиции, а Серый Суслик скроется за горизонтом. До тех пор полукровка Серый Суслик — твой брат по оружию, относись к нему соответственно.
Шон негодующе фыркнул и отвернулся. Питер не стал его ругать. Парень расстроен, взбешен и страдает от боли и унижения. Сейчас не самое лучшее время, чтобы вести с ним серьезные беседы.
— Я бы хотел поговорить с вами наедине, святой отец, — сказал Хайрам.
— Пойдем, поговорим, — сказал Питер.
Хайрам спешился, и они неспешным шагом направились в юго-восточном направлении, туда, где ровный луг постепенно переходил в каменистую осыпь.
— Начинай, Хайрам, — сказал Питер. — О чем ты хотел побеседовать?
— Мои слова могут показаться невежливыми, святой отец, — начал Хайрам. — Я понимаю, что не имею никаких прав спрашивать о мотивах поступков вашего преосвященства…
— Задавай вопросы и, возможно, я отвечу, — сказал Питер. — Не по обязанности, а по доброй воле. Спрашивай, не стесняйся.
— Святой отец, — сказал Хайрам. — Иногда мне кажется, что вам нет никакого дела до писаных законов.
— Ты неправ, Хайрам, — сказал Питер. — Я чту все законы, как писаные, так и неписаные. По следующим причинам. Во-первых, большинство законов разумны, нормальному человеку нарушать их незачем. Во-вторых, нарушение закона чаще всего влечет за собой суровое наказание. Один мой друг любит говорить: «Не знаешь, как поступить — поступай по закону». Какой-то древний философ вроде бы так говорил.
— То есть, вы допускаете для себя возможность преступить закон? — спросил Хайрам.
— Конечно, — кивнул Питер. — Если я уверен, что это будет правильно.
— Разве может преступление быть правильным? — удивился Хайрам. — Правильно — это и есть закон. Так по определению получается.
— Законы время от времени меняются, — сказал Питер. — Неправильное становится правильным, а правильное — неправильным. Тебе это не кажется странным?
Хайрам ничего не ответил, только пожал плечами.
— Я сам себе закон, — сказал Питер. — Я сам устанавливаю себе законы и правила. В основном они совпадают с законами и обычаями Барнарда, но кое в чем отличаются. А самый главный среди моих законов — закон здравого смысла. Он очень просто, он гласит: «Поступай разумно». Разберем для примера сегодняшнее происшествие. Допустим, я приказал бы убить этого проводника. Разумно ли это? Нет! Он бывал в Плохом Месте, он знает дорогу и все сюрпризы, которые могут нас ждать там. Он подходил вплотную к Плохому Месту, он видел, как оно убивает орков. Он окажет нам неоценимую помощь, особенно теперь, когда ему больше незачем притворяться дурачком. И когда он знает, что его судьба напрямую зависит от его старания.
— Но Шон…
— А что Шон? Шон — умелый воин, хороший рыцарь, талантливый и многообещающий, но необузданный в желаниях и излишне жестокий. Шону пора понять, что сдержанность и скромность не только украшают человека, но и упрощают жизнь. Не зря сказано: «Не твори зло, если можно не творить зло». Когда мы вернемся в Барнард, я заставлю Шона перечитать Откровение Шивы Разрушителя. Если он вообще его читал.
— Читал, — сказал Хайрам. — Оно входит в академическую программу закона божьего.
— Еще хуже, — сказал Питер. — Смотрит в книгу, видит фигу. Как ни крути, Шон нуждается в воспитании, и то, что я запретил ему мстить… Думаю, это скорее поможет, чем навредит.
— Вы называете это местью, святой отец? — удивился Хайрам. — Разве можно мстить полукровкам? Я всегда считал, что низкорожденным не мстят, их наказывают.
— Насколько я понимаю, по крови Серый Суслик скорее человек, чем полукровка, — сказал Питер. — Об этом свидетельствуют его речь и его поступки. Он мыслит как человек, планирует свои действия, предвидит последствия… Жаль, что орочью татуировку ничем не удалить.
— Иногда вы меня пугаете, святой отец, — сказал Хайрам.
— Такова моя работа, — сказал Питер и улыбнулся.
Хайрам немного помолчал и спросил:
— А то, что он пытался навести на нас эльфов? Вы его и за это простили?
— Думаю, он не пытался, а уже навел, — сказал Питер. — Такое существо, если что задумает — почти наверняка выполнит. Не тревожься, Хайрам, эльфы нам не страшны. Мне даже нравится, что придется с ними встретиться, я давно мечтал пострелять из бластера.
— Но он хотел убить нас руками эльфов! — воскликнул Хайрам. — Такие вещи нельзя прощать!
— Прощать можно всё, — возразил Питер. — «Нельзя прошать» — это слова слабого, сильному духом можно всё. Я прощаю Серого Суслика, я не собираюсь ни мстить ему, ни наказывать. Знаешь, почему?
— Почему? — спросил Хайрам.
— Потому что, будь я не высокорожденным дьяконом, а презираемым и гонимым полукровкой, я поступил бы точь в точь, как он.
Хайрам вздрогнул, его глаза осветились ужасом.
— Вы иногда такое говорите, святой отец, — пробормотал он. — Представить себя гонимым полукровкой…
— Не бойся думать о страшном, Хайрам, — посоветовал Питер. — Отринь запреты в своих мыслях, и ты обретешь свободу разума. Истинной силой духа наделяется только свободный разум, об этом не принято говорить, но это так. Подумай над моими словами, Хайрам.
— Я подумаю, святой отец, — сказал Хайрам, склонив голову. — Благодарю ваше преосвященство за полезную лекцию.
— Благодарность принимается, — улыбнулся Питер. — Изыди, благословенный. Хотя нет, погоди, вместе пойдем. Наш полукровка возвращается, вместе с орчонком. Не соврал, значит, засранец.
5
— Два Воробья, выходи! — крикнул Серый Суслик.
Два Воробья не знал, что ему делать. Вчера учитель ясно говорил, что мальчик не должен выходить из укрытия, что бы ни случилось. Но входит ли в это «что бы ни случилось» то, что сам учитель лично отменяет собственный приказ? У воинов предыдущий приказ отменяется последующим, но Два Воробья не воин, а разведчик. Распространяется ли закон воинов на разведчика? Два Воробья размышлял, а учитель продолжал кричать:
— Выходи, жабоголовый трус! Ты прячешься в этих кустах, я знаю!
Два Воробья принял решение. Свистнул особым образом, подзывая лошадь, и вышел на свет божий, ведя лошадь за уздечку. Свет заходящего солнца ударил в глаза и заставил прищуриться, так всегда бывает, когда выбираешься из полумрака эльфийских кущ на открытое место. А в Черном Лесу, говорят, вообще не бывает дня, там всегда темно, как ночью.
— Прости, учитель, — сказал Два Воробья. — Я плохо прячусь.
— Ты хорошо прячешься, — возразил Серый Суслик. — Мне не в чем тебя упрекнуть. Скажи, ты выполнил мой приказ?
— Не совсем, — смутился Два Воробья. — Я забыл, что надо кричать и оборачиваться. Я испугался. Я видел эльфа, он метнул камень в меня.
