Михаил Шухраев - Изнанка света
— Вот теперь — все понятно. Какая он все-таки дрянь!
— Кто — он?
— Тот, кто собаку приволок! Он ведь где-то здесь, в Питере. Как бы отыскать! А, черт с ним, надо тобой заняться.
В следующий момент лишь самый непосвященный человек не заметил бы ничего. Тот, у кого есть хоть малейшая склонность к магии, наверняка насторожился бы. А если он способен видеть — и увидел бы: руки Насти, сложенные вместе, стали светиться — неярким фиолетовым свечением. А потом между ладонями появился опалесцирующий шар. Еще мгновение — и эта маленькая шаровая молния поплыла ко лбу Оли. А потом сияние исчезло — очень быстро, в какую-то долю секунды.
— Вот так — и к чертям все анальгины и рекламные новшества, — улыбнулась Настя. — Минут пять полежи спокойно — а потом все пройдет.
— Слушай, я вот чего не понимаю, — проговорила Оля, которая, как казалось, начала оживать почти сразу же. — С этой собакой мы еле-еле справились — все вместе. Она загрызла двух людей — сильных, наверное. А кто же ее поймал и сюда доставил?
— Вот ты о чем! Все собака из головы не идет? Ее никто не ловил — так-то. Поймать «адскую гончую» мог бы, наверное, Эйно — если бы очень захотел. Или — шеф моего благо-вредного. Вряд ли кто-то еще. Редрик их гонял в Запределье, когда перекидывался, — ты же знаешь, откуда у него кошачьи манеры, — но они бы ему не дались. Их можно или подчинить, или… — Настя на секунду задумалась. — Или купить. Да, можно сказать и так.
— Купить? У кого?
— Не у кого, а за что. Есть такая легенда — то есть, сперва это считалось легендой, а потом оказалось самой настоящей правдой — про этих самых «гончих». Человек — конечно, не любой — может попытаться сделаться вожаком стаи. Например, прикончить их вожака. Вот тогда они пойдут, куда он скажет. Или есть еще один способ — отдать им на растерзание того, кто тебе дороже всего. Ну, тут уж я не знаю, что и думать.
Оля слушала с округленными от удивления глазами.
— И он…
— И он — в лучшем случае — просто предатель. А в худшем — крышечка у него не на месте. Если это тот, о ком мы думаем, ему очень не поздоровится, если его выловят. Да и в любом случае, этот Кари давно заслужил больших неприятностей. А история с собакой — последняя капля.
— Она не хотела жить, — вздохнула Оля.
— Может быть, — согласилась Настя. — Значит, считай, что ты сделала благодеяние. И вообще, — ее голос стал чуть более бодрым, — что это за новости! Один боец после операции лежит пластом — с головной болью и депрессией. Второй — не лежит, но у него тоже депрессия, еще почище твоей. А бедная я отдувайся за всех! Безобразие!
— Ред? — догадалась Оля.
— Именно. Сидит, ни на кого не смотрит, даже кошка на него надулась… как мышь на крупу. А любой разговор сводится к письму самоубийцы.
— Он никогда об этом не говорил. Что за история? — Ольга все-таки чуть-чуть приподняла голову — видимо, боль стала потихоньку уходить.
— Погоди, ты у нас летом ведь пришла? Так вот, недели за полторы до того. Тоже — звонок от наших невольных сотрудников — оперов. Мол, самоубийство. Молодой человек, почти наверняка — сумасшедший. Оставил письмо. Все, что изложил о себе — верно, опросили соседей — так оно и было. Ну, конечно, кроме того, что чудовищ видел. Но точно не пил, наркоты не принимал. В общем, дело менты, конечно, закрыли — за отсутствием состава преступления. А нам сообщили так, на всякий случай. И забыли, конечно. Ред этим делом занимался, вроде, что-то пытался нарыть. Никакого результата, одни только его подозрения. А потом — сама помнишь, какой был переполох. В общем, не знаю я, что это был за самоубийца. Может, менты полностью правы. А Ред теперь как-то связывает это с тем, что творилось лет двадцать назад…
— Двадцать? — Оля улыбнулась. — Я тогда и в школу не ходила…
— Правильно. Восемьдесят девятый. Я тогда с Эдом познакомилась. Сама знаешь, наверное, как это бывает. Ред очень плотно работал вместе с Эйно. Была у них такая загранкомандировка — в Констанцу. Много там случилось неприятностей, пока со всем разобрались… Ну да неважно. Представь себе, теперь он говорит, будто это письмо как-то связано с теми событиями. Спросишь — ответит, что не знает, но подозревает. Ох уж мне эти интуиты! Где Рим, а где Крым?! К чему тут Констанца? А он все мрачнеет на глазах. Я его понимаю, там было не без потерь. Но время-то лечит!
— Не без потерь, — вполголоса повторила Ольга.
— Конечно. Думаешь, в сказку попала, что характерно?! — Настя улыбнулась, и теперь стало очень даже заметно — у людей таких зубов не бывает. Правда, странной формы клыки нисколько не портили ее внешность… — У меня с потерь началась вся история в О.С.Б. — такое тоже случается. Мне пришлось пристрелить того, кто меня инициировал в вампиры. Вот так.
— Пристрелить? — Оля вздрогнула.
— Из такого же игломета, как у тебя. Просто он стал опасен. Да я это и так знала. Вообще-то, после войны вампирам здесь было раздолье. Мало того, что лишний труп можно было списать на бандитов — а их было великое множество. Так ведь вдобавок в блокаду выжили те, кто выносливее. Вот он и резвился, сволочь. А я ему, видишь ли, просто глянулась, ну вот… — Настя замолчала. — Не беспокойся, Эд обо всем знает, хотя его тогда и в проекте не было. А потом… потом меня из Запределья вытащили — а уничтожать не стали. Так в О.С.Б. и оказалась. Дальше — большая история была. Потом как-нибудь расскажу. Ты лучше спи, подруга, а то еще приснится какой-нибудь кошмар…
Когда Настя вышла, Оля уже крепко спала. Без кошмаров — опалесцирующий прозрачный шар — «энергетическое лекарство» — сделал свое дело.
Глава 7
Ария вражеского гостя
Ленинград,
ноябрь 1989 г.
Первый колючий снег заставлял прикрывать лицо. Хуже снега был ветер — мерзкий ветер, пронизывающий до костей. И небо обещало быть серым — и этот день, и следующий, и всю неделю…
Конечно, перспектива замерзнуть Редрику не грозила.
Он, идя к остановке трамвая, совершенно не обращал внимания на непогоду. Его занимали совсем иные мысли.
«Наверное, она права. Совершенно права, — думал он, петляя между домами в новостройках. — В конце концов, я — внештатный сотрудник О.С.Б., просто больше работаю с Темными. Только-то и всего. И сказать, что отказываюсь от задания, можно без всяких проблем. А причина… Она более чем уважительная. Кстати, можно так и сообщить — прямым текстом…»
Нет, он не поедет в Констанцу. Пускай шеф подыскивает кого-нибудь еще — не обязательно отсюда. Москвичей, которые отлично смогли бы там работать, великое множество. Уж десяток сотрудников точно наберут. Правда, сейчас москвичи заняты борьбой с СВА гораздо больше, чем здешний Отряд «СБ», ну и что ж — судьба у них такая, столичный город! Да и не обеднеют они в людях.
Размышления утешали. Редрик миновал станцию метро, остановился около недавно построенного ларька. Он уже открылся.
«Книги напрокат». Это было что-то новенькое.
За стеклом размещались Чейз и Агата Кристи, зарубежная фантастика. Такого прежде не издавали вообще, точнее — издавали, но было не достать. А тут — пожалуйста…
— А Урсула Ле Гуин у вас есть? — деловито спросил он у девушки в ларьке. Та окинула его подозрительным взглядом:
— Есть. Но сперва залог. Двадцать пять рублей, — и можете смотреть.
Она наверняка рассчитывала, что у парня в такой непрезентабельной одежде не отыщется и трешки. Но Редрик спокойно полез в карман и достал фиолетовую купюру. Киоскерше ничего не оставалось делать, как выдать требуемое.
…«Волшебник Земноморья». Тень, преследовавшая мага всю его жизнь… В свое время он читал перевод — машинописные копии, разумеется. У кого-то он их брал — кажется, все у того же пропавшего Семецкиса.
На сей раз это была книга — плохонький, на скорую руку сделанный перевод на плохонькой же бумаге — какое-то кооперативное тьмутараканское издательство. И все же, все же!
«Надо бы взять, — решил он. — Похоже, это не библиотека, а именно распродажа».
Взять не для себя. Для Аси. Ей это наверняка понравится. К тому же, если уж надо объяснять, с кем и с чем она столкнулась, начать можно именно с таких книг. А потом она — очень понемногу — начнет узнавать правду. И это не будет шоком.
«А тем временем и детские книги издавать начнут. Как раз ко времени…» — Он улыбнулся своим мыслям.
— Пожалуй, беру, — сказал он слегка удивленной киоскерше. Та даже не стала лишний раз говорить, что прокат стоит рубль в сутки. Просто записала его координаты — на всякий случай, для отчетности.
Он улыбнулся, уложив книгу в сумку. Вот и будет небольшой подарок.
Постепенно его мысли перешли к тому, что было сегодня утром. Ася была огорчена, но вовсе не собиралась плакать, кидаться на шею, кричать — «не пущу!» Не в ее это характере. Просто еще раз спросила: «Точно не на Кавказ?» «Точно», — успокоил ее Редрик — и не солгал.
