Роман Куликов - Дары некроза
О том, что, когда он начнет взводить курок, непременно раздастся щелчок, который спугнет Лыбу, Роди не думал. Мысли вообще отсутствовали. Он просто смотрел во все глаза между двумя рассохшимися, корявыми деревянными брусьями, где должна была появиться голова раба-охранника, боялся моргнуть и не дышал.
Вот показалась стриженая «ежиком» макушка. Сильнейшее напряжение переросло в мелкую дрожь. Ствол плясал. Еще мгновение — и Лыба поднимется на ступень выше, увидит Роди…
Палец стал взводить курок.
Неожиданно снаружи раздался рев мотора, заглушив щелчок спускового механизма. Приехал сендер.
Лыба повернулся к хозяину, так и оставшись на той ступеньке, где стоял.
— Спускайся, пошли, — приказал дядя.
Раб-охранник спрыгнул и последовал за Берсом-старшим. Хлопнула дверь сарая. Роди смог наконец перевести дух и утереть текущий по лицу пот.
Едва двигатель заглох, по округе разнеслись ругательства дяди. Он костерил Шави на чем свет стоит. Потом все стихло, и дверь мастерской снова распахнулась.
Роди прильнул к мешкам, заглянул в щель между ними.
Лыба склонился к выдвинутому ящику стола, достал завернутый в тряпье предмет, распрямился и направился к выходу. Но у двери остановился. Чуть склонил голову, будто прислушивался к чему-то, а затем посмотрел наверх, на мешки с песком.
Взгляд темных глаз был таким пронизывающим, что Роди почудилось, будто его обожгло огнем. Лыба сделал шаг в сторону лестницы. Самострел в руке Роди все еще был взведен.
Снаружи донесся раздраженный окрик дяди. Раб-охранник еще раз с подозрением покосился на стеллаж и вышел, заперев за собой дверь.
Еще долго Роди сидел, сжимая рукоять самострела, и приходил в себя. Теперь надо быть вдвойне осторожным. Если Лыба что-то увидел или догадался и рассказал об этом дяде, то вполне возможно, снаружи будет ожидать засада. Но у Роди имелся в запасе хитрый ход.
С наступлением темноты, дождавшись, когда погаснут огни, он спустился, переставил лестницу к другой стене, поднялся на самую верхнюю перекладину, потянулся к скату крыши и, сдвинув в сторону загнутый гвоздь, открыл люк. Через него они с Шави иногда наблюдали в трубу с двумя гладкими, выпуклыми стеклышками на концах за звездами и загадочными платформами, с недавнего времени куда-то подевавшимися. Помнится, изобретатель не раз сетовал по этому поводу.
Рука болела, и вылезать было неудобно, но в конце концов Роди выбрался на крышу мастерской. Распластавшись на глиняных пластинах и стараясь двигаться так, чтобы они не задевали друг о друга, огляделся.
Двое караульных ходили, как обычно. Никто не прятался в тени насосов или у стен гаража. Засады не было.
Забравшись обратно в дом, Роди поставил лестницу на место и подошел к двери. Открыл ее с опаской и осторожностью, хоть и удостоверился в отсутствии западни, Перебежал к дому Шави, оттуда — к складу. Прежде чем начать отрывать доски, прислушался. Тишина.
Просунув лезвие ножа под доску, Роди потянул. Негромко поскрипывая, гвозди стали выходить из пересохшей древесины. Один, второй… потом еще два на соседней доске. Последний гвоздь скрипнул предательски громко. Роди замер, но почти сразу услышал успокаивающий крик «Порядок!» от ближнего караульного и отзыв на него. Раздвинув доски, он забрался в складское помещение. Ноздри защекотал запах выделанной кожи. Стопки бурдюков высились от пола до потолка, разделенные по емкости, от маленьких до огромных.
Роди нашел стопку самых ходовых — средних. Взял четыре штуки. Сразу прихватил перемычки, чтобы на каждом плече можно было нести по два бурдюка. Вылез тем же путем, что и проник, воткнул гвозди на место и слегка надавил на них рукоятью ножа, погрузив поглубже. Любое движение раненой рукой отзывалось болью, но Роди терпел.
Теперь предстояло самое сложное в этой части плана: незаметно набрать воды. Сделать это можно было у последней емкости, которая располагалась на дальнем краю фермы, возле загона манисов и барака для рабов.
Соединив между собой и перекинув через каждое плечо по два бурдюка, Роди пошел вдоль забора. Едва ли не на корточках прополз мимо дядиного дома, попутно проверив, не нашли ли его лазейку. Прутья находились в том же положении, как он их оставил. Следующим вечером он уйдет отсюда с водой, а потом бодрый, отдохнувший и полный сил, вернется за возлюбленной.
Проходя мимо рабского барака, Роди на миг приостановился. Посмотрел на темные стены. Где-то за ними сейчас находилась Айза. Вряд ли она спит. Если любит его так же, как он ее, то сейчас, должно быть, неслышно плачет в подушку, горюя о его гибели.
Ну, ничего, скоро у нее будет повод порадоваться.
Дальше вытянулись стойла манисов. Если ящеры и почуяли его запах, то, скорее всего, признали в нем одного из тех, кто приносит еду, поэтому шум не подняли. Только один громко фырчал и пытался пролезть носом под доски — боевой манис дяди, по кличке Пегас.
Роди нравился этот ящер, отличавшийся от других силой и крутым нравом. Не единожды доводилось скоблить его чешую. Видимо, и сейчас ящер захотел получить толику удовольствия. Роди ничего не оставалось, кроме как почесать маниса между ноздрями. Все равно он ждал, пока караульный отойдет подальше.
Потом, положив три бурдюка за стойлами, Роди взял один и крадучись добрался до сливного крана. Над головой, ухая и подвывая, крутил лопастями ветряк. На это Роди и рассчитывал — за гулом не будет слышно звука льющейся воды. Приставив горлышко к крану, он повернул вентиль и с удовольствием почувствовал, как вода неспешно стала наполнять бурдюк, постепенно расправляя его.
Караульный шел назад. Предвидя это, Роди перекрыл воду и вернулся к загону. Подождал, когда охранник снова скроется из вида, и опять направился к крану.
Все эти нехитрые маневры отнимали достаточно много времени. К тому же Роди не мог себе позволить открыть кран на полную, опасаясь, что караульный услышит шум воды. Поэтому, когда он наконец наполнил четвертый бурдюк, уже начала заниматься заря.
Придется прятаться лишний день, но пока все складывается вполне удачно. Сегодня Роди планировал скрываться в гараже в расчете на то, что сендером пользуются крайне редко. Тем более вчера Шави уже брал машину на целый день и теперь вряд ли дядя разрешит воспользоваться ею в ближайшее время.
Но Роди ошибся. Добравшись до склада бурдюков, смежного с гаражом, он уже хотел вынуть гвозди из досок, как услышал стук двери в доме Шави. А выглянув из-за угла, с удивлением увидел друга, спешащего к гаражу. Изобретатель на ходу заматывал голову чалмой, с трудом пряча под ткань непослушные черные волосы. Отперев замок ключом, который, насколько помнил Роди, раньше всегда находился у дяди, Шави вошел в помещение, и через некоторое время оттуда донесся рокот заведенного двигателя.
Изобретатель вырулил из гаража и поехал к воротам.
Воспользовавшись моментом, пока охранники выпускали Шави, Роди подхватил воду и побежал к мастерской. Дверь была открыта, как он ее и оставил. В помещении никого не было. Что ж, придется рискнуть и провести здесь еще один день. Заперев засов, Роди спрятал бурдюки и снова забрался на стеллажи.
И опять потянулся нескончаемо длинный день. Воды было вдоволь, зато с едой проблемы. Последнюю мясную полоску он сжевал утром и весь оставшийся день страдал от голода.
Однажды ему показалось, что он услышал голос Айзы. Роди встрепенулся, даже хотел спуститься, чтобы хоть одним глазком взглянуть на возлюбленную, но здравый смысл заставил остаться на месте. Всему свое время.
Рука продолжала болеть. На повязке сквозь бурые высохшие пятна крови иногда проступали свежие. Роди попробовал снять ее, но ткань прилипла к ране. Он решил, что нужно сначала размочить, а потом отдирать. Только делать это не здесь, а в своем убежище, где можно и покричать, никого не опасаясь, потому что Роди не сомневался, что будет очень больно.
Шави вернулся раньше, чем вчера. Загнал сендер в гараж, но до мастерской добрался много позже. Роди с тоской подумал, что, наверное, изобретатель сейчас ужинает. От мыслей о еде рот наполнился слюной.
Войдя в мастерскую, Шави со вздохом посмотрел на попавшие под горячую руку Берсу-старшему опрокинутые приборы, и начал прибираться. Роди наблюдал за ним из своего укрытия. В какой-то момент ему показалось, что друг обнаружит бурдюки с водой, он даже встревоженно привстал, но Шави ничего не заметил и продолжил расставлять вещи по местам.
Изобретатель занимался уборкой до сумерек. Так и не закончив, он устало присел на табурет, достал из кармана прессованные овощи, откусил пару раз и положил на стол. Роди с трудом отвел взгляд от завернутого в тряпицу брикета. Это походило на пытку. Но он заставил себя отвернуться, опасаясь, что в животе может заурчать.
Шави еще немного повозился, потом вздохнул и пробормотал еле слышно:
