Андрей Колганов - Обычная жизнь
Виктор смотрел на это с некоторым удивлением. Настина история в подробностях была ему неизвестна. Хотя девушка и рассказывала ему, что она пришла в коммуну из Прямоторовки, где ее родителей убили бандиты, присутствие десантного ножа в личных вещах совсем еще молодой девушки было довольно необычным. Однако Калашников быстро сообразил, что с этим ножом связаны какието давние воспоминания, и даже обрадовался, что в его подопечной проявились хоть какиенибудь чувства, кроме пугающего его тупого безразличия, из которого она так и не выходила последние двое суток.
На следующее утро в 6.30 Настя исправно явилась на платформу у железнодорожной станции. Там уже стоял Виталий Захария, нисколько, казалось, не смущенный ни ранним утром (заставлявшим Настю то и дело позевывать и сонно щуриться), ни утренней прохладой (заставлявшей Настю, которой было лень доставать куртку из рюкзака, то и дело поеживаться). Виталий, не стесняясь, в упор разглядывал Настю, которая игнорировала столь пристальное внимание и лишь время от времени косилась на него с ироничным прищуром. Через несколько минут подошел Галактионов, а сразу вслед за ним, запыхавшись, прибежал Таланкин.
Юрий Сухоцкий появился неожиданно. Никто не видел, как он подошел. Лишь Настя почемуто вдруг оглянулась и увидела Сухоцкого, который стоял в двух шагах у них за спиной.
"Боец Галактионов! Боец Таланкин! Каждому — по выговору за опоздание".
"Есть выговор…" — смущенно пробормотал Алексей.
"Есть выговор…" — как эхо, повторил за ним Костя Таланкин.
"Времени на торжественное принятие присяги перед строем у нас нет" — продолжал подполковник. Он достал несколько листков бумаги и раздал их новобранцам. — "Повторяйте за мной…"
Когда фраза за фразой присяга была произнесена, Сухоцкий вытащил авторучку:
"Каждый поставьте под текстом присяги фамилию, дату, и подпись".
Уладив формальности с присягой, подполковник произнес:
"Получите свои военные билеты и командировочные предписания" — и он достал из командирского планшета пачку документов. Когда бумаги были вручены, он добавил — "Старшим группы до прибытия под начало вашего командира назначается боец Захария".
"Есть!" — ответил Виталий.
"Вручаю вам конверты N1 и N2. Конверт N1 вскроете по прибытии в Комсомольский. Конверт N2 вручите нераспечатанным вашему командиру".
"А кто будет наш командир?" — спросил Захария.
"Тот, кто встретит вас в пункте, указанном в конверте N1", — пояснил Сухоцкий. — "Ровно в 7.00 вас заберет мотодрезина и доставит в Комсомольский. До подхода дрезины старшему группы еще раз проверить одежду, оружие и снаряжение бойцов. Выполняйте!"
Виталий придирчиво осмотрел обувь, ремни, оружие, содержимое вещмешков и рюкзаков, заставил подтянуть ремни и подогнать лямки. Затем обратился к Сухоцкому, вытянувшись перед ним по стойке "смирно":
"Товарищ подполковник, разрешите доложить?"
"Докладывайте".
"Оружие и снаряжение в порядке. Группа к выходу на задание готова. Докладывает старший группы боец Захария".
"Хорошо", — кивнул Сухоцкий. — "Боец Коменская!"
"Я", — Настя повернулась к подполковнику.
"Правила дезактивации помните? Схемы применения противорадиационных препаратов помните?"
"Так точно, помню".
"Поверю вам на слово. Учтите, там можно нарваться на сильно зараженные участки. Так что от вас будет зависеть здоровье, а не исключено, что и жизнь ваших товарищей. Может быть, даже больше, чем от автомата Алексея", — Сухоцкий чуть улыбнулся.
"Я постараюсь", — не по уставному ответила Настя.
"Вольно", — Юрий махнул рукой. — "Боец Захария! Когда встретите командира, передашь по рации сигнал — тройка, тройка, тройка. Рация уже настроена на нужную волну. Дальнейшая связь — только по приказу командира. Ясно?"
"Так точно", — отозвался Захария.
"Тогда — до свидания и счастливого пути!". — Сухоцкий козырнул, повернулся кругом и зашагал прочь от станции. Его мысли были не столь бодрыми, как его слова. Всетаки он посылал этих необстрелянных птенцов совсем не на прогулку и даже не на учения…
Дрезина подошла в назначенное время. Ее вел неразговорчивый пожилой железнодорожник в старой камуфляжной форме, места перепачканной машинным маслом. Он неодобрительно косился на компанию совсем еще сопливых, с его точки зрения, ребятишек, уже получивших в руки оружие.
Дорога на Комсомольский всем ребятам была знакома. Доводилось по ней ездить и Насте. Но ни один из них еще не доезжал до самого Комсомольского. Если по пути до Пуликово все в основном клевали носом и лишь изредка посматривали сонными глазами по сторонам, то проехав этот поселок, сразу оживились и стали внимательнее рассматривать окружающий пейзаж.
Железная дорога сначала шла полем, затем нырнула в лесок, где пересекла глубокий, заросший черной ольхой овраг, на дне которого тек ручей. Затем дорога снова пошла среди лугов, перемежающихся рощами. Справа по ходу мотодрезины вдали за деревьями мелькнула верхушка маяка, что стоял у Комсомольского, но почти сразу же после этого дорога вновь пошла лесом, и маяк скрылся из виду. Вдоль полотна почти непрерывно тянулись заросли дикой малины и ежевики.
Вскоре слева показались заброшенные, частью почти целые, частью ободранные окрестными жителями домики на бывших садовых участках, оплывшие валы — остатки старинного немецкого стрельбища, а потом стала видна и железнодорожная ветка, подходящая к Комсомольскому от Города. Впереди уже виднелись дома, здание станции, платформы и станционные склады. Дрезина замедлила ход и остановилась, не доезжая станционного здания, близ которого стояло несколько телег с впряженными в них лошадьми и одна тележка на пневматическом ходу, запряженная здоровенным битюгом с густой длинной гривой.
Высадившись на платформу, ребята наперебой поблагодарили молчаливого железнодорожника, который буркнул чтото в ответ, и столпились вокруг Виталия.
"Витька, не тяни!" — не выдержал Галактионов.
"Чего — не тяни?" — переспросил тот.
"Да вскрывай конвертто!" — Алексей нервно переминался с ноги на ногу и теребил правой рукой ремень автомата, закинутого за спину.
"Не дергайся. Никуда этот конверт от вас не денется", — с этими словами Захария нарочито медленно вытащил конверт из — за пазухи и так же неторопливо вскрыл его.
В конверте на листе бумаге была грязноватая ксерокопия карты Комсомольского, на которой красным карандашом был обозначен маршрут, а в углу листа — более подробная схема какихто строений, возле одного из которых был поставлен карандашом красный крестик.
Ребята несколько минут разглядывали карту, тесно сгрудившись вокруг нее и чуть не отпихивая друг друга плечами. Затем Захария не очень уверенно произнес:
"Ну, вроде бы все ясно…" — и, перейдя на более уверенный и властный тон, — "Слушай мою команду! В колонну по одному, по росту, становись!".
Суетясь и толкаясь, Настя, Алексей и Костя разобрались по росту.
"За мной, шагом — марш!" — и глянув с досадой, как ребята безбожно путают ногу, упавшим голосом бросил — "не в ногу!.."
И четверка пошла по улицам Комсомольского. Едва они отошли метров сто от станции, имевшей мало — мальски обжитой вид, как им стали попадаться свидетельства запустения и разорения. Недалеко от станции чернели развалины сожженного нефтехранилища, ржавели покореженные емкости изпод горюче — смазочных материалов. Дальше шли дома, имевшие совершенно заброшенный вид — выбитые окна, заросли бурьяна вокруг, непомерно разросшийся кустарник под окнами, вылезающий на дорожки, едва угадывающиеся в густой траве.
Поворот на шоссе, указанный на карте, было мудрено пропустить — шоссе было неширокое, но добротное, обсаженное по обеим сторонам старыми массивными деревьями. Такими были в этих местах большинство шоссе, построенных еще при немцах. Ребята вслед за Виталием свернули направо и двинулись по шоссе. Вдоль этой дороги тянулись какието здания, видно, некогда принадлежавшие воинским частям. Здесь печать запустения была еще более отчетливой. За заборами торчали полуразрушенные бараки с сохранившимися кое — где остатками крыши, с пустыми глазницами окон. Рядом с ними, усугубляя зрелище развала, торчали местами посреди бурьяна и кустарника остовы и отдельные узлы какихто машин.
Затем строения стали реже, дорога пошла среди травянистых пригорков, на которых кое — где росли высокие и толстые старые деревья, пересекла вившийся между ними небольшой ручеек. Наконец, невдалеке от шоссе показалось и место, обозначенное на карте как конечный пункт их маршрута. Немного на взгорочке стояло здание, когдато бывшее магазином — на нем даже сохранилась вывеска. А за ним торчало здание склада.
Ориентируясь по схеме, нарисованной в углу карты, Захария повел ребят во двор магазина.
