Дональд Филлипс - Звездный властелин
Ответом на последние слова Великого Инквизитора был нестройный хор голосов, донесшийся из зала. Присутствующие делились своими впечатлениями и обменивались мнениями о возможном решении суда.
Председательствующий поднялся со своего места.
– Капитан Даун и вы, адвокат Синклер, вы выслушали речь обвинения и имели возможность ознакомиться с документами, приведенными в ее поддержку. Что вы можете сказать в свою защиту?
Даун и Синклер выступили вперед и стали рядом с Великим Инквизитором. Затем все трое повернулись лицом в сторону наиболее уважаемых членов собрания.
– Высокий Совет, – начал полковник Синклер, – мы утверждаем, что обвинения, выдвинутые против моей подзащитной, фальшивы по форме и содержанию, и надеемся доказать справедливость нашего заявления.
Судя по гневным выкрикам, донесшимся из зала, большинство присутствующих не разделяло мнения адвоката.
– Записи бортовых компьютеров боевых роботов, уцелевших после рейда на Камбрес, подтверждают утверждение капитана Даун, что на поле боя присутствовали машины неизвестной нам третьей силы. Их неожиданное появление на месте боевых действий нарушило первоначальный баланс сил и привело к тому, что моя подзащитная была вынуждена отдать приказ об отступлении под угрозой полного уничтожения своего подразделения. И совсем не страх перед противником явился мотивом для этого распоряжения. Воинам нашего клана случалось отступать перед превосходящими силами противника, дабы впоследствии одержать новую решительную победу. Эти факты не могут быть опровергнуты.
– Записи бортовых компьютеров по меньшей мере неубедительны, – немедленно возразил Великий Инквизитор, – не говоря уже о том, что системы всех трех роботов в той или иной степени повреждены и их показания не заслуживают полного доверия. Судя по ним, можно говорить только о неожиданном появлении новых боевых машин на поле боя. По имеющимся в распоряжении следствия изображениям невозможно определить национальную принадлежность этих машин, а показания самих пилотов достаточно противоречивы. Я настаиваю на своем первоначальном обвинении капитана Даун в трусости и профессиональной некомпетентности.
Пока развитие процесса шло в точности как и предполагала Даун, она сознавала, что не было особых оснований обвинять Джеймса Эндрюса в излишней предвзятости. То обстоятельство, что противостоящие ей войска оказались значительно сильнее, чем предполагалось, в принципе не имело особого значения.
Война всегда была в известном смысле игрой, и как профессионал она прекрасно понимала, что удача в этой игре ценилась не менее, чем искусство.
– Тем не менее, – настаивал Иван Синклер, – я прошу включить в протокол заседания показания пилотов, свидетельствующие о неожиданном появлении неизвестного отряда боевых роботов на левом фланге подразделения капитана Даун. Судя по ним, эта группа действовала совершенно по иной схеме, так что нет никаких оснований полагать, что эти машины принадлежали защитникам гарнизона. Их выводы полностью подтверждают заявление капитана Даун.
Пожалуй, впервые за все время заседания Даун услышала голоса из зала в свою поддержку. Их было сравнительно немного, но это обстоятельство несколько улучшило ее настроение.
– Мы ознакомились с этими показаниями, – немедленно возразил полковник Эндрюс, – но, по сути, в них содержатся лишь указания о внезапном появлении на поле боя новой группы боевых роботов. Наиболее вероятно, что они принадлежали одному из отрядов гарнизона Камбрес, действовавшему по индивидуальному плану.
Что же касается отрывочных сведений о том, что вновь прибывшие роботы вели огонь по машинам гарнизона Лиры, то они ровным счетом ничего не доказывают. Общеизвестно, что в ходе сражений порой случаются вещи и посерьезнее. Я склонен считать, что это были лишь случайные выстрелы. Обстановка на поле боя была достаточно сложной, а видимость близка к нулю. Что же до искусства воинов Внутренней Сферы, то все мы на собственном опыте прекрасно знаем, насколько оно несовершенно.
– Послужной боевой список капитана Даун, – парировал адвокат, – свидетельствует в пользу ее высокой профессиональной подготовки, и вам при всем желании не удастся опровергнуть это утверждение. Скажу более, он не содержит ни единого факта, способного поддержать инсинуации обвинения.
Джеймс Эндрюс повернулся на каблуках и картинно развел руками:
– Увы, ее поведение в битве за Токкайдо свидетельствует скорее в пользу обвинения, нежели защиты. Подразделение Даун, за исключением ее самой, было полностью уничтожено неприятелем. О чем еще можно говорить?
– Предметом настоящего разбирательства не является оценка событий на Токкайдо, – холодно возразил Синклер. – Насколько мне известно, еще никто не догадался возложить ответственность за поражение в этом сражении на мою подзащитную.
– Господин обвинитель, – заметил председательствующий, – вы, разумеется, вправе ссылаться на события на Токкайдо, как и на любые другие, но должен вам напомнить, что они действительно не имеют никакого отношения к настоящему разбирательству. Естественное чувство пережитого унижения, которое до сих пор довлеет над многими из нас, не должно повлиять на решение высокого суда по данному совершенно конкретному делу. Добавлю, что подобные инсинуации являются публичным оскорблением в адрес многих из присутствующих в этом зале.
Ответом на эту небольшую речь послужило одобрительное ворчание собравшихся в амфитеатре ветеранов.
Понимая, что Синклер был уже готов ринуться в решающую атаку, Даун успокаивающе положила свою руку ему на плечо:
– Благодарю вас, мой защитник, но с этого момента я освобождаю вас от ваших нелегких обязанностей.
Поведение Даун в этот момент было вполне логичным и оправданным. При всех своих недюжинных способностях Иван Синклер вряд ли мог добавить что-нибудь новое к своим уже высказанным соображениям. В лучшем случае он мог добиться некоторого смягчения приговора, но снисхождение неправедного суда представлялось Даун оскорбительным для ее чести.
– Но, капитан… – попробовал было возразить Синклер, но мягкая улыбка молодой женщины заставила его запнуться на половине фразы.
Иван Синклер отступил назад. Старому солдату лучше других были понятны мотивы, руководившие его подзащитной.
Даун бросила быстрый взгляд на полковника Эндрюса, затем перевела его на лица своих бывших товарищей, едва различимые в темноте зала.
– Господин председатель, прошу слова, – произнесла она. – Вы ознакомились с фактами и заслушали мнения сторон. Я готова выслушать приговор высокого суда, но предварительно мне хотелось бы сказать несколько слов в свою защиту. Пока я еще воин клана и разделяю взгляды Керенских, составляющие основу нашей военной доктрины. Как и большинство здесь присутствующих, я была рождена и воспитана для ведения войны. Война – моя профессия. Пусть мое поведение во всех битвах, в которых я участвовала, говорит за меня. Как вы оцените его, это уже не мое дело. Лично мне не в чем упрекнуть себя.
Последние ее слова утонули в шуме возмущенных выкриков.
Даун понимала, что она проиграла, но была слишком измучена, чтобы и дальше продолжать эту затянувшуюся схватку.
Великий Инквизитор удовлетворенно потер руки и согласно кивнул головой:
– Я поддерживаю заявление обвиняемой. Пусть говорят факты. Предлагаю перейти к голосованию.
– Обсуждение дела закончено, – резюмировал председательствующий. – Переводим к голосованию. Да восторжествует правосудие!
Процедура голосования заняла менее минуты.
– Капитан Даун, – объявил председатель, – подавляющим большинством голосов вы признаны виновной по всем пунктам предъявленного вам обвинения.
Решение суда не стало для нее неожиданностью.
– Я настаиваю на моем праве на апелляцию и ходатайствую о проведении последнего испытания, – заявила она.
Даун понимала, что шансов на выигрыш дела у нее практически не было, но собиралась сражаться до конца. На этот раз сам Хан поднялся со своего места.
– Ваше требование вполне законно, и оно будет удовлетворено. По моей просьбе Великий Инквизитор уже назвал своих представителей. Ими стали капитан Стерн Чапмен и капитан Митч Фибедоу. Вы готовы, обвиняемая Даун?
Она не могла не заметить, что в своем обращении к ней Хан уже опустил ее воинское звание.
Даун хорошо знала названных Ханом людей. Один – элементал, другой – водитель боевого робота. При таком выборе у нее не было шансов на победу, но она не собиралась сдаваться без боя.
Она взглянула на Хана и равнодушно кивнула головой.
«Никто не посмеет обвинить меня в трусости, – решила она, – оставим вердикт на совести судей».
Когда она спустилась с помоста, в зале включили дополнительное освещение. Чапмен был, без всякого сомнения, лучшим воином тяжелой пехоты клана. Даже в сражении в Долине Дьявола он ухитрился подбить трех вражеских роботов до того, как сам потерял сознание от потери крови. Направляясь к месту поединка, он сбросил ритуальную мантию и остался в коротких шортах и рубашке с открытым воротом. Даун могла по достоинству оценить почти совершенные пропорции его мускулистого тела. По своим физическим кондициям он даже среди элементалов стоил по меньшей мере двух воинов клана. За его спиной маячила не менее грозная фигура Фибедоу, лишь немногим уступавшая своему напарнику.
