Евгений Гущин - Острие копья
А в центре этого сплетения лежал вертолёт. Он был практически цел, только сильно заляпан грязью и щеголял оторванной лопастью, которая валялась тут же, около аномалии. Тел и останков погибших нигде не было видно.
Неизвестно, почему здесь разбился этот вертолёт, и откуда вообще взялась эта аномалия. Есть пара теорий у учёных, и Сахаров даже однажды снизошёл до того, чтобы выложить свои исследования в сталкерскую сеть, которые обычно не предназначались ни для кого, кроме научных сотрудников. Но теория – на то она и теория, чтобы людям мозги парить. Достоверно никто не знает, что здесь происходит. Важно одно: всё пространство впадины было свободно от мелких аномалий. А вот внутри большой – полный абзац.
Что ж, надо действовать. Мы с Камрадом подошли к аномалии, осмотрелись, думая, что же делать дальше. Всё оказалось довольно просто. Длина отломанной лопасти как раз позволяла нам достать до верхушки аномалии. По ней я и намеревался взобраться наверх.
Когда мы, пыхтя и кряхтя, приставили лопасть к грунту, я отряхнул ладони и огляделся. Всё спокойно. Ах, как замечательно!
Камрад держал лопасть, чтобы та не шаталась, а я поднимался по ней, крепко вцепившись и помогая себе ножиком, втыкаемым в мягкий грунт у моего лица. Последние метры были особенно тяжёлыми. Ползти пришлось уже без помощи. Я пару раз съезжал вниз и упирался ногами в край лопасти, но потом нащупал приклад винтовки, застрявшей в какой-то твёрдой породе, и вскарабкался наверх. Осмотрелся и весело сплюнул. Покорил Эверест!
Я достал из рюкзака верёвку, тщательно закрепил её за железный колышек, который воткнул в грунт. Камрад стоял около меня через уже минуту и тоже озирал окрестности.
-Ну что, проверим вертолёт? – спросил он, кивая в сторону разбившейся махины.
С моего молчаливого согласия, мы подошли к вертолёту. Я осторожно обошёл его, осматривая каждую щелочку. Заглянул в кабину через уцелевшее лобовое стекло. Внутри пусто, крови нет. Странно. Хотя, это хорошо, значит у нас есть шансы найти Тараса живым!
Дверь в салон была приоткрыта. В смысле, приотодвинута. И через небольшую щёлку можно было увидеть чью-то ногу. Я взволновано показал Камраду, что нужно открыть дверь. Мы ухватились и хорошенько дёрнули – она отъехала в сторону.
Внутри лежал один человек. Бритый «под ноль» молодой парнишка. Он был мертвенно бледен и имел несколько глубоких порезов и ссадин. Я достал из внутреннего кармана камуфляжной куртки документы. Открыл корочки, и сердце моё радостно забилось! Тарас Слипченко! Я присел перед ним на корточки и приложил два пальца к шее. И тут уже запела моя сталкерская душа! Парень был жив! Тут же блеснули испуганно два огонька – тот открыл глаза.
-Пить! – прохрипел он.
Не медля ни секунды, я снял с пояса увесистую флягу и дал Тарасу. Тот жадно схватил её и присосался, словно клещ. Он обхватил мою флягу, как младенец бутылочку. Я готов заложить мой хабар, что выдул парень три четверти моей воды! То есть около двух литров. Ай, молодец. Затем я дал ему шоколадный батончик, который тот чуть не схрумкал вместе с упаковкой. Но тот всё-таки сохранил остатки приличия и съел, как положено, хотя и в рекордные сроки.
-Ещё, - жалобно попросил он.
-Больше нельзя, брат, терпи, - сказал я. – Мы от твоего отца, мы тебя спасём.
Тарас прикрыл глаза. Затем поднял руку, чтобы почесать голову. Я достал ПДА и украдкой снял небольшое видео, чтобы было что показать заказчику, если парень накроется.
-Ты как, идти можешь? – участливо спросил Камрад.
-Да, кажется да, - неуверенно ответил Тарас, неуклюже пытаясь подняться.
Он встал и немного пообвык к вертикальному положению. Бедняга, столько пролежать здесь!
-А где все? – тихо спросил он.
-Никого больше нет, - ответил я. – Скорее всего они ушли.
-Они бросили меня здесь! – всхлипнул парень. – Они оставили меня умирать. Друзья, блин!
Я ожидал, что он сейчас заплачет, но вдруг в кабину ворвался Камрад.
-Везунчик, кажется, мы никуда не идём! – сказал он таким встревоженным тоном, что я мигом понял, что нам предстоит побывать в какой-то очень большой неприятности. Я выбрался из салона под яркое солнышко и в очередной раз удивился своей догадливости. Ну очень уж я догадлив! Прям как Пророк.
Во впадину спускались «монолитовцы». Настолько неугомонных ребят я не видел никогда. Они в этой акции полклана потеряли и до сих пор лезут, куда не надо. Ведь ясно ж, что мы с Камрадом и эту сотню перебьём!
Ну, это я в совсем уж в шутку. Сюда будет достаточно закинуть одну гранату, чтобы забыть о нас навсегда. Ну и ладно, продержимся, сколько сможем. И сколько не сможем, тоже. Хоть это и верная смерть, но я, чёрт возьми, везунчик!
Я взял «Винторез в руки и сделал пару пробных выстрелов. Оба попали в цели, уложив двух врагов. И никто другой не залёг, не стал искать укрытия. А значит, что сейчас «монолитовцы» будут атаковать по своей любимой схеме: «Заваливаем их трупами – а там посмотрим!» А это очень похоже на компьютерные игрушки – стреляй, не хочу! Я так люблю.
Я приказал парнишке спрятаться в вертолёте или пытаться оживить рацию в кабине пилотов. Делать хоть что-нибудь, но не подставляться под пули.
Камрад уже выпустил обойму по врагам, которые всё-таки начали проявлять признаки разума. То есть, хотя бы старались маневрировать. Я тоже пытался снимать их одного за другим, как раньше, но получалось не очень. Руки почему-то тряслись и попасть по целям мне удалось только три раза. Оружие словно потяжелело, наверняка сказывалась усталость предыдущих дней. А это очень плохо!
Я спрятался около вертолёта и попытался успокоится. Чёрт, Удача, зачем ты ко мне повернулась самым неприятным местом?
Раздался вскрик и Камрад сполз ко мне, зажимая плечо, пробитое насквозь. Я срочно распаковал рюкзак достал аптечку – друга надо было лечить срочно. Вколол обезболивающее, обмотал плечо бинтом, как смог и, надеясь, что это поможет Камраду продержаться хоть какое-то время, двинулся к огневой позиции.
Я метнул две гранаты, уложив четверых самых нерасторопных, а ещё троих оглушённых добил из «Винтореза». «Монолитчики» медлили и совсем не торопились нас убивать. Словно у них было задание не дать нам уйти отсюда. А пара десятков мёртвых соклановцев – это так, пустяки.
Я услышал сзади пыхтение, обернулся, и глаза у меня полезли на лоб. Тарас тащил на себе пулемёт РП-74 и бандуру с лентами для него. Вот это помощь!
-Взял с вертолёта, - пояснил он. – Боевой комплект не успели выложить.
Вот теперь повоюем.
Я установил пулемет на опору и открыл плотный огонь по серым фигурам, явно не ожидавшим такого отпора. Троих скосил сразу, затем пришлось укрываться, когда сразу несколько человек попытались уложить меня. Значит, сейчас другие под прикрытием наступают. Я снял последнюю гранату и метнул её наугад. Ладно. Хоть что-то. Я снова высунулся и выпустил длинную очередь, но тут по мне выстрелили из подствольного гранатомёта. Явно не хотели попасть в вертолёт, просто пугнули, но граната пролетела между «когтями» аномалии и попала в центр. Через две секунды она вынырнула обратно и рванула прямо к выпустившему её «монолитовцу». Его и ещё двух человек, явно не ожидавших такого поворота событий сразу же разорвало в клочья.
Вдруг я услышал стрёкот вертолётных лопастей. Слабая надежда всколыхнулась во мне с новой силой, но вскоре погасла вновь. Трофейный вертолёт «Монолита» шёл к нам по направлению с севера.
Однажды во время военного рейда в Зону, которых, к слову, не проводилось уже года два, «монолитчики захватили эту боевую машину. Перебили высаживающихся десантников, а чтобы вертолёт не взлетел, подкинули под него артефакт «Чёрная дыра», который в силу своих свойств делал воздух в радиусе пяти метров очень разряженным, как в горах. Винтокрылая машина просто не смогла взлететь. Кстати, что-то там и с водой мутит этот артефакт, кинь такой в речку под проходящим пароходом – уйдёт на дно, словно верёвками утянули. А вы думали? Зона!
Так вот, «монолитовцы» тогда взяли в плен пилотов и те переместили трофей на базу «серых» в Припяти. И теперь вылетают по особо срочным вызовам. Вот только непонятно, откуда взяли пилотов, ведь тех, военных, наверняка расстреляли. Хотя, могли и в свою святую веру обратить.
Я обречённо смотрел на приближающуюся винтокрылую машину смерти. У нас не было ничего, что могло бы сильно повредить её, включая в этот позорный список и бронебойные патроны к «Винторезу». Эх, как бы сейчас пригодилась оставленная на Янтаре РПГ!
Кажется, Удача бросила меня в самый ответственный момент.
От отчаянья я снова открыл огонь из пулемёта, но не успел сделать и пары очередей, как прямо в ствол попала пуля из Гаусс-пушки. Тот, естественно, разлетелся вдребезги. Всё, теперь точно аут.
Я выбросил искорёженные останки пулемёта вниз и на штанах съехал в ложбинку к Камраду. Тот был совсем плох. Кровь обильно пропитала бинты, а лицо моего товарища было мертвенно бледным. Я видел, как его губы шевелятся, как будто он шепчет что-то. Молится, что ли? Я наклонился к его лицу и услышал:
