Максим Паршиков - Звезда
– Короче, – перебил я словесный поток, – в чем суть?
– Можно сказать, одним словом. Соревнования.
– А теперь подробнее, – недовольно отозвался я. – Что за соревнования?
Ганс ухмыльнулся, специально меня пытается довести, но, как всегда, я спокоен, по крайней мере, внешне. Ему только дай повод, будет тянуть и наслаждаться…
– Прибывают ОСН Беркут, Цаца, Коготь и, Снежок. Команды по шесть-семь участников – даются цели: захват точки, удержание позиции, уничтожение противника и, может еще что-то. Лучшие получают награду, а неудачники нагоняй. Ну и самые неудачники отдадут ЕМУ душу. Говорят, будут стрелять боевыми импульсами, – тише добавил Ганс.
– Я понял, спасибо за инфу. Я в долгу. Да и не паникуй раньше времени, придет война, начнется "гемор", а пока дыши полной грудью. Не знаешь, зачем Соболь это все устроил? Нам же еще учится и учится. Нас, как цыплят, передушат.
– Ходят слухи, что его начали прессовать. Он был в первой половине первой сотни лучших ОСН, а теперь Звезда почти на двухсотом месте. А ведь нам тут еще год сидеть… Вот он и решился на отчаянный шаг, хотя возможно у него просто не было выбора, кто его знает…
Действительно, полковник объявил "учения". И у полковника действительно практически не было выбора.
Система "Цейра". База "Гейша". Центр подготовки специалистов широкого и узкого профиля
Полковник "Соболь".
Полковник, сидя в своем кабинете, предавался невеселым мыслям. Но его отвлек вызов. Включив прием, полковник увидел своего старого друга:
– Здравствуй, Хава, – сказал полковник.
– И тебе не хворать, – ответил Хава. – У меня плохие новости, – сказал Хава.
– Ты знаешь, я совсем этому не удивляюсь, особенно в связи с последними происшествиями.
– Значит, ты уже знаешь о том, что у вас будут "соревнования".
– Знаю, конечно. Еще бы мне не знать…
– Но у меня есть и другие новости. Я знаю, кто это все устроил, я так же знаю, кто стоит за уничтожением Звезды. Интересно?
– Давай уже не трави душу, рассказывай, с виду спокойно произнес полковник.
– Я начну по порядку. Помнишь времена, когда мы служили вместе. Шел примерно четвертый год нашей службы. Наша дорога пересеклась с майором Найдо. Операция "Штурм ледника" Так вот, помнишь тот инцидент, когда мы набили ему и его ребятам морды? Кроме этого, мы "случайно" разбили его глайдер, еще наведались к нему и сломали руку, чтобы не распускал. В общем, сделали предупреждение, что прикрывать пиратов плохая мысль, жаль, что доказательств его деятельности не нашлось, а то бы посадили урода и все дела. Теперь эта сволочь генерал, и оказалось, что у него есть покровители наверху.
– Значит, злопамятным оказался, сука. Почему он раньше не действовал?
– Скорее всего, он не знал нас, а тут ты попался ему на глаза в новостях, вот он и вспомнил.
– Ясно, – сказал полковник. – Есть варианты выиграть время?
– Нет, Соболь. Без вариантов. Ты же знаешь, на меня давили с того самого момента, как я дал тебе возможность набрать новую команду. У тебя бы и шести месяцев не было, если бы Кабан не помог. Он, так сказать, принял на себя часть веса, которым на меня давили.
– Жаль, очень жаль.
– Да пойми Соболь. Если бы мне не пришлось переводить к тебе в инструктора Гъерта, Сержа, а потом еще и ода-Риввана,у тебя было бы больше времени. Они лучшие профессионалы в своем деле во всем Содружестве. К тому же меня начали прессовать еще и из псиакадемии. Найдо хочет тебя уничтожить, изящно и с мучениями. И он точно не остановится. У тебя есть только один вариант, одержи победу в "соревнованиях" и я смогу выиграть еще времени. Мы и так нарушили множество пунктов, ведь у тебя вместо положенных сорока обучаемых бойцов целая сотня. Меня "любят в одно место"[10] проверки со всех инстанций, знаешь насколько трудно их не допускать к Центру? Это ад какой-то, на войне и то на мозг меньше капали. Слишком многие не довольны. Все говорят о том, что это чересчур, и каждый считает своим долгом прийти и "очень полюбить"[11] мне мозг. Если бы не мое положение и наши многочисленные друзья, то без больших денег не удалось бы устроить все, что ты имеешь сейчас.
– Это нереально, – повысив голос, сказал полковник. – Они же только полгода учатся, а против них выступят настоящие волки, на счету у которых не один десяток сражений.
– Извини Соболь, но я сделал все, что было в моих силах. На большее я не способен. Ты сам это прекрасно понимаешь. Мне уже почти прямо говорят, что если я буду и дальше упрямиться, то с моих погон полетят кресты. Мне их не жалко для старого друга, но тогда мое влияние в штабе упадет, и я вообще не смогу тебе больше помогать. Уже и деньги не помогут, даже если они были бы. Тут нужны более сильные и крепкие связи, а у нас таких нет.
– Ты прав. Извини друг, я не хотел на тебя кричать, но сам понимаешь нервы… Ладно, я постараюсь справиться, спасибо за все, что ты сделал. Привет Кабану.
– До встречи, и удачи.
– Спасибо.
Но полковника не оставляло дурное предчувствие. В любом случае "соревнования" пройдут в условиях, которые будут приближенны к боевым, соответственно, множество его солдат будут ранены, возможен и летальный исход. И если раны у солдат будут достаточно серьезны, то их придется "отсеять", и так времени слишком мало – нет никакой возможности долго ждать пока они восстановятся, а все их раны заживут.
Но делать нечего, нужно собирать солдат и объявлять о "внеплановых учениях".
Глава 4
Учения
Система "Цейра". База "Гейша". Центр подготовки специалистов широкого и узкого профиля
Рядовой Сквайр.
Этой ночью мне было не до сна. Я лежал в своей кровати и мысленно прокручивал перед собою действия командования, многое мне было не понятно:
– Почему именно мы, рота недоученных курсантов, должны были противостоять этим четырем, уже подготовленным и имеющим реальный боевой опыт подразделениям? Он же настоящие головорезы. Мы же даже пороху толком не "нюхали", да и крови не лили. По-моему, так это просто форменная глупость. Эти учения в моих глазах выглядели настолько странными, и крайне смешными, так, что я бы скорее их назвал – "избиением младенцев", а не соревнованиями или правильнее будет говорить учения. Полный бред – вот определение, на мой взгляд, точнее всего передававшее истинный смысл этих манёвров. Или взять, к примеру, их идею о комплектовании нас в боевые группы по 6-7 человек. Как нам определиться с властными полномочиями внутри этой воинской единицы? Кто будет командиром групп? Полковник ясно дал понять, что мы должны самостоятельно все решить эту проблему. Ну, хорошо! – Попытался я перевести свои мысли в практическую плоскость. – Допустим, что наше учебно-курсантское отделение 18 человек, и мы разделимся по 6 бойцов. Но блин, каким образом это должно осуществляться?
Каждый будет считать себя непревзойденным командором. Попробуй потом убедить только начавших обучение рекрутов в их неправоте. Ну не каждый способен стать нормальным, не то, что грамотным командиром даже такого маленького отряда. Разве что кулаками вбить свою правоту? Так силой нельзя добиться полного подчинения, ведь во время боя и в спину "случайно" стрельнуть могут. Тем более, как правило, командир не всегда самый "сильный", тут нужны несколько иные качества. Закономерно, что возникает вопрос, а что делать? Нет среди нас "авторитетов" для других бойцов, чтобы за ними шли в бой. Мало времени прошло, слишком мало чтобы выяснить, кто есть кто и чего стоит.
Правда, все эти мои рассуждения имели еще и другую, подспудную сторону. Очень мне захотелось стать командиром, действительно захотелось. Это желание возникло внутри меня совсем спонтанно, и именно тогда, когда мне стало известно об этих учениях. И оно уже не пропадало. Моя интуиция подсказывала, что мне это для чего-то необходимо, а может, мне просто хотелось почувствовать власть? Или просто интересно смогу ли вести за собой людей? Трудно сказать, а заниматься самокопанием, совсем не было времени.
Размышлять вот так, я мог сколь угодно долго, но, чтобы добиться желаемого, нужно было действовать. Вот тут-то я и столкнулся с первой проблемой – персональным подбором в свою "великолепную шестерку":
– Ну, допустим Ганс и я, это уже двое. Он пойдет за мной, тут можно не сомневаться. А кто из отделения еще подойдет к нам в компанию? Так получилось, что я почти ни с кем из них не общался, и никого из них практически не знал. Кому еще из них можно довериться? И кто пойдет за мной, как за командиром? Причем не за страх, а по собственному желанию.
Чем больше я лежал, вот так, бездумно уставившись глазами в пространство, тем сильнее меня окутывал какой-то серый туман. Мысли становились тягучими, словно клей. И настойчиво крутились одни и те же вопросы.
– А что если Дуба позвать в отряд? Согласится ли он? Можно ли ему верить?
