Сьюзен Коллинз - Сойка-пересмешница
Продолжительное молчание, и я начинаю думать, что это никогда не закончится, когда наконец-то Леви произнес «Когда он вышла добровольцем за Прим на Жатве. Потому, что я уверен, она сознательно шла на гибель»
«Хорошо. Прекрасный пример» сказал Хеймич. Он взял фиолетовый карандаш и сделал заметку в своем блокноте – «Доброволец за сестру на Жатве». Хеймич посмотрел вокруг стола: «Хто-нибудь еще?»
Я была удивлена следующим, кто имел что сказать. Это был Богс, кто на мой взгляд был мускулистым роботок который действовал только по проказу Коин. «Когда она пела песню, пока умирала маленькая девочка» Где-то в моей голове возник Богс в образе маленького мальчика который впал в уныние в общественной столовой. Может он не робот после этого.
«Верно, у кого не же не сожмется сердце при виде такого?» сказал Хеймич, и сделал запись.
«Я плакала, когда она напоила Пита снотворным, для того чтобы достать ему лекарства и когда она подарила ему прощальный поцелуй» выпалила Октавия, а затем прикрыла свой рот рукой, как будто была уверенна, что это было ошибкой.
Но Хеймич только одобрительно кивнул: «О, да. Усыпить Пита, чтобы спасти ему жизнь. Очень трогательно»
В моей голове всплывают воспоминания, быстрые и беспорядочные. Когда я взяла Риту как союзника. Моя протянутая рука к Чефу в ночной встрече. Попытка спасти Мегги. Снова и снова, когда я беру остатки ягод, что значило разные вещи для разных людей. Любовь Пита. Отказ соглашаться с правилами наравне с невероятным преимуществом. Брошенный вызов жестокости Капитолия.
Хеймич поднял свой блокнот: «Итак, вопрос в том, что общего между всем этим?»
«Это была Кетнисс» тихо сказал Гейл. «Никто не говорил ей что делать или говорить»
«Конечно, да» воскликнул Бетти. Он протянул руку и в знак одобрения похлопал по моей руке «Итак, мы должны только оставить тебя одну, правильно?» Люди засмеялись. Я только немного улыбнулась.
«Это все конечно очень хорошо, но не очень нам поможет» Раздражительно сказала Фульфия «Вообще-то, благоприятные стечения обстоятельств, которые делают ее непревзойденной в некоторой степени ограничены тут в тринадцатом дистрикте! Если вы только не предлагаете ее бросить в разгар сражения»
«Это именно то, что я и предлагаю» сказал Хеймич «Поместить ее на поле битвы и только держать включенными камеры»
«Но люди думают что она беременна!» заметил Гейл.
«Мы распространим слух, что она потеряла ребенка от электрического шока на арене» возразил Плутарх «Очень грустно. Очень печально»
Идея отослать меня сражаться очень спорная. Но Хеймич крепко держится своей идеи. Если я выполню свою работу хорошо только в реальной жизненной обстановке, тогда я должна идти. «Мы всегда даем ей наставления и указываем путь по которому нужно идти, лучшее на что мы можем надеяться, так это то, что все будет хорошо. Все это должно исходить от нее самой. Это то, на что люди отреагируют»
«Даже если мы будем осторожны мы не можем гарантировать невредимость» говорит Богс. «Она будет мишенью для каждого»
«Я хочу идти» отрезала я. «Я не помогу мятежникам здесь»
«А если тебя убьют?» спрашивает Коин
«Будьте уверены, вы получите отснятый материал. Вы сможете использовать его где-либо» отвечаю я.
«Хорошо» говорит Коин. «Но давайте заснимем первый шаг вовремя. Найдем ситуацию которая представляет наименьшую опасность и которая сможет вызвать у тебя спонтанную реакцию» Она ходит вокруг стола и изучает карту расположения дистриктов с занимаемыми позициями войск в реальном времени. «Поместите ее в Восьмой этим вечером. Тут была тяжелая бомбардировка этим утром но нападение кажется перешло в этом направлении. Я хочу, чтобы ее снабдили группой телохранителей. Камера будет снимать на земле. Хеймич, ты будешь находиться в воздухе и контактировать с ней. Давайте посмотрим что из этого получится. Кто-нибудь имеет какие либо дополнения?»
«Умойте ей лицо,» говорит Делтон. Все обернулись к нему. «Она все еще девочка, а вы сделали ее похожей на 35-летнюю. Чувство, как будто к этому приложил руку Капитолий»
Когда Коин закрывала заседание, Хеймич спросил ее можно ли ему переговорить со мной с глазу на глаз. Остальные ушли, за исключением Гейла, который неуверенно колебался стоя возле меня. «О чем ты беспокоишься» Спросил Хеймич. «Я хочу быть одним из ее телохранителей»
«Хорошо» сказала я Гейлу и он уходит. Затем остается только приглушенный шум инструментов и урчание вентиляционной системы.
Хеймич сел напротив меня. «Мы собираемся работать вместе, снова. Ты можешь идти. Только скажи это»
Мои мысли спутанные, злость и ненависть возвращает меня назад на воздушный корабль. Горечь мысли преследует меня. Все что я скажу так это «Я не могу поверить, что ты не спас Пита»
«Я знаю» ответил он.
Чувство неполноты. И не потому что он не извиняется. А потому что мы были командой. Мы заключили договор чтобы спасти Пита. Сделка малореалистичная между напившимися ночью людьми, но это это сделка. И глубоко в сердце я знаю, мы оба потерпели неудачу.
«Нет, ты скажи это!» я говорю ему.
«Я не могу поверить что ты отпустила его со своего поля зрения той ночью» говорит Хеймич.
Я кивнула. Это так. «Я снова и снова прокручивала все в моей голове. Что я могла сделать, чтобы держать его возле себя без раскола нашего союза. Но ничто не приходит мне в голову.»
«Ты не имела выбора. И если бы я мог остановить Плутарха и спасти его той ночью я бы спустил весь экипаж вниз. И врядли бы мы тогда сбежали». Я наконец встретилась глазами с Хеймичем. Серые и глубокие окруженные кругами бессонных ночей. «Он не погиб пока, Кэтнисс»
«Мы до сих пор в игре» Я стараюсь сказать это уверенно, но мой голос подводит меня.
«До сих пор. И я до сих пор твой ментор» Хеймич направил свой карандаш на меня. «Когда ты на земле, помни я в воздухе. Я буду иметь лучший обзор, поэтому делай то что я тебе буду говорить»
«Посмотрим» отвечаю я.
Я возвращаюсь в комнату и смотрю как полосы моего макияжа исчезают по водостоку в то время как я оттираю свое лицо. Лицо в зеркале выглядит коряво с неровной кожей и уставшими глазами, но она напоминает меня. Я отрываю свой ручной контроллер, оставляя ужасный порез от следящего устройства. Здесь. Он тоже напоминает меня.
Пока я буду в зоне сражения, Битти помогает мне с приспособлениями костюма Цинны. Чтобы головной убор с переплетающимся металлом лежал по моей голове. Чтобы гладкость материи могла отступать защитному слою. Я не хочу тратить на это лишнее время. Защитный жилет это защита моих жизненно важных органов. Маленький наушник прикреплен к моему воротнику проводом. Битти спрятал защитную маску в моем поясе, которую я должна буду одеть в случае газовой атаки. «Если ты увидишь, что кто-то сбрасывает то, что ты не можешь объяснить, надевай ее немедленно» говорит он. Наконец он привязывает отдельным ремнем три цилиндра стрел на моей спине. «Помни только, правая сторона – огонь, левая – взрывы, центр – сражение. Тебе это не потребуется, но лучше запомнить, чтобы потом не пожалеть»
Богс показывает мне мое сопровождение воздушного экипажа внизу. Как только лифт приезжает, появляется Финик в возбужденном состоянии: «Кетнисс, они меня не отпускают! Я говорил им, что я в порядке, но они не пускают меня на воздушный корабль!»
Я посмотрела на Финика – его оголенные ноги между больничной одеждой о тапочками, его спутанные волосы, наполовину завязанная в узел веревка обвитая вокруг пальцев, в его глазах дикий блеск я знаю, что любое возражение с моей стороны будет бесполезно. Не думаю что взять его это хорошая идея. Поэтому я бью себя рукой по лбу и говоря «Ой, забыла. Ох это дурацкое сотрясение. Я хотела сказать тебе что Бити включил тебя в особые войска. Он разработал для тебя новый трезубец.»
На слове трезубец Финик воспрял духом «Правда? Что он делает?»
«Я не знаю, но если это подобно моему луку и стрелам, то он тебе понравиться» сказала я. «Ты должен будешь потренироваться с ним»
«Хорошо, конечно. Думаю что я потренируюсь прямо здесь» он сказал
«Финик? Может ты сначала оденешь штаны?» говорю я
Он посмотрел вниз на свои ноги так как будто заметил свое одеяние впервые. Затем он скинул свое больничное платье, оставшись в одном нижнем белье. «Почему? Ты находишь это…» он встал в смехотворную и дерзкую позу «Ты думаешь, что это отвлекает?»
Я не смогла удержаться от смеха, потому что это смешно, и это еще смешнее потому что это приводит в смущение Богса, и я счастлива потому что Финик создает впечатление, что он надсмехается над 25-ти летием Подавления.
«Я ведь только человек, Одаир» Я зашла до того как двери лифта закрылись «Прости» сказала я Богсу
«Не надо извиняться, я думал ты… ты хорошо справилась» сказал он. «Лучше чем бы я арестовал его»
