Евгений Прошкин - Палачи
— Куда?
— Вот этого не знаю. Он ночью ушел, когда спали все. Блаженный человек, чего с него взять.
Сталкер состроил скорбную мину и снова отхлебнул водки, будто за упокой души.
— А про цементный завод что скажешь? — задал следующий вопрос Михаил.
— Да я вам вроде уж говорил, — пожал плечами Шустр. — Гиблое место. Раньше еще ничего было, а теперь там зомби со всей округи собрались. Сам-то я давно туда не суюсь.
— А чего ж не выбьете их?
— А на кой? Кому они нужны, эти развалины? А зомби пусть себе кучкуются. Нам же спокойней, когда они все в одном месте.
— А давно… — подал голос Гарин, но когда Столяров и Шустр вопросительно уставились на него, неожиданно смутился. — Давно зомбированных потянуло на завод?
— Не знаю, — растерялся старик.
— Ну, это началось до того, как ушел Якут, или после?
На этот раз Шустр задумался надолго, потом вдруг хлопнул себя ладонью по колену здоровой ноги и озадаченно кивнул.
— После! Вот ты сказал, и я вспомнил. Сперва, значит, Якут манатки свои собрал, а аккурат после этого все и закрутилось. Где-то примерно через неделю.
Михаил встал с постели, прокашлялся и сказал, непонятно к кому обращаясь:
— Что ж… Спасибо.
— А вы далеко ль собрались? — поинтересовался сталкер.
— Нет, недалеко, — ответил Столяров. — Кстати, ты за вещами нашими пока не присмотришь?
— Присмотрю, отчего ж не присмотреть, — вздохнул старик. — Что мне еще делать? Телевизоров у нас тут нету.
Головня, порядком осатаневший от долгого дежурства, выпустил незваных гостей без особой радости, но и без пререканий. Он уже собрался запереть за ними дверь, когда на плечо ему легла узкая горячая ладошка. Часовой улыбнулся. Глядя на Жигу, было трудно сдержать улыбку.
— Подожди, дорогой, — попросил цыганенок. — Мне надо выйти.
— Просто так не выпущу, — с напускной строгостью сказал Головня.
— А за что выпустишь?
Часовой неожиданно застеснялся.
— Ну… Ты, говорят, стихи сегодня читал. А я-то на дежурстве, все пропустил. Слов отсюда не слыхать было, только гогот. Но наши ржали, что твои кони. Значит, хорошие были стихи? А?
— И тебе почитаю, хочешь? — предложил сообразительный паренек. — Только короткое.
Он на секунду замер, уставившись в потолок, и прочел:
У «Монолита» дуб сосновый,
Под дубом — мощный артефакт.
И днем, и ночью снорк суровый
Там дарит путникам инфаркт.
— Инфаркт! — счастливо рассмеялся Головня. — Путникам — инфаркт! — и отпер дверь.
Оказавшись на улице, Жига остановился в тени навеса перед входом и пару минут, не двигаясь, смотрел вслед уходящим. Потом достал из кармана деньги, которые дал ему старший — даже не дал, а швырнул, как нищему, — и брезгливо пересчитал.
Мелочь! Этот старший не только грубый, но и жадный. Студент назвал его Плотником. Дурацкое имя! Ничего, скоро им обоим понадобится плотник.
Хриплый предупредил Жигу, чтобы держал ухо востро. Он сказал, что скоро с Большой земли придут двое, и они будут спрашивать про «венец». Еще он сказал, что один из них будет похож на студента, а второй на профессионального убийцу. Когда Хриплый сказал «убийцу», он так закашлялся, что Жига испугался. Подумал, что Хриплый сейчас умрет. Но Хриплый не умер. Он сказал, что заплатит, если Жига расскажет этим двоим про Якута. Хорошо заплатит, не то что этот жадный гаджо.
Глава шестая
— Нет, это никак не может быть совпадением, — убежденно сказал Олег. — И то, что рассказал Шустр, отлично подтверждает слова Жиги. Зомби не сами выбрали это место, их собрал Якут.
— Зачем?
— Откуда я знаю. Но воздействовать через «венец» на зомби проще, чем на любых других существ. Я и сам, если помнишь, начинал с них.
— Помню, — усмехнулся Михаил, не отрывая взгляда от бинокля. — Чуть ботинки мне не заблевал.
— А уж я как помню… — передернул плечами Олег.
Свой первый ментальный контакт с зомби, застрявшим в «запорожце» с гнилой крышей, он запомнил чересчур хорошо. Намного лучше, чем ему хотелось бы. В памяти зачем-то запечатлелся даже номер машины «а 48 43 KI». Зомби был совсем свежий, он еще воспринимал себя человеком и не успел забыть собственное имя. Витя, так его звали. Если бы не глаза, лишенные зрачков и радужки, жуткие белые глаза в кровавых прожилках, Гарин бы так и не понял, с кем имеет дело. Тот первый контакт оказался серьезным испытанием и для его психики, и для желудка.
— Ну? Видно что-нибудь? — спросил Олег.
— Много чего, — ответил Столяров. — Зомбированных полно. И все какие-то суетливые. Как комсомольцы на Целине или зеки на Беломорканале. Якутов в шапке пока не наблюдаю.
— Дай-ка я взгляну.
— Попробуй. — Михаил передал напарнику бинокль. — Только не крути там ничего, я все настроил.
Олег приник к окулярам, немного поводил головой из стороны в сторону и пожаловался:
— Бочки мешают!
— Не бочки, а элементы насыпной установки.
— Все равно. Они весь обзор загораживают. В другом месте нельзя было наблюдательный пункт сделать?
— Так чтобы нас гарантированно не заметили эти задохлики? Нельзя, — спокойно ответил Столяров.
— Да разве бы они заметили, — усомнился Гарин. — Им, по-моему, вообще не до нас.
Действительно, приземистое здание, к которому был пристроен навес с наполовину обрушенной шиферной стеной, и пара ржавых емкостей высотой с пятиэтажный дом загораживали если не весь обзор, то процентов тридцать точно. Но и оставшихся семидесяти процентов хватало, чтобы понять, что зомби, которых на площадке перед заводом собралось никак не меньше четырех десятков, заняты каким-то странным и несвойственным для них делом. Со стороны происходящее смахивало на возведение муравейника или, как верно подметил Михаил, на одну из черно-белых кинохроник, увековечивших строителей светлого будущего в момент трудового подвига. Такие же чумазые лица, такие же дерганые, как на старой кинопленке, движения. Не хватало только бравурной музыки и кумачового плаката «Пятилетку в четыре года!»
Пятеро зомбированных приволокли откуда-то кусок бетонного столба с оборванными проводами и бросили на кучу битых кирпичей и ржавого металлолома. Несколько зомби сновали по двору, толкая перед собой груженные всяким барахлом тачки. Не меньше десяти ковыряли землю лопатами и мотыгами. Остальные суетились между ними, без работы не скучал никто.
— Что ж они такое делают? — пробормотал Олег.
— Я не понял, — признался Столяров. — То ли закапывают что-то, то ли выкапывают.
Олег понаблюдал еще некоторое время и помотал головой:
— Не-ет. Они не закапывают и не выкапывают. Они что-то сажают!
— В каком смысле?
— В сельскохозяйственном. Делают ямки в земле и бросают в них какие-то клубни.
— Какие клубни в ноябре? Разве что озимая картошка.
— Я не знаю. Погоди, один что-то нашел.
— Дай-ка бинокль.
— Да, да, да, сейчас, я только…
Гарин не договорил, завороженно глядя, как один из зомби, уронив мотыгу, тянет из земли полоску ткани, полминуты спустя оказавшуюся полуистлевшим брезентовым ремнем гранатомета. Выворотив ржавую бандуру из грунта, зомбированный поднял ее над головой и заглянул в дуло. Из ствола ему на лицо просыпалась какая-то труха. Зомби выронил трубу и начал с остервенением тереть лицо кулаками, выскребая песок из глаз. Потом снова подобрал гранатомет, нерешительно покрутил в руках и зашагал в сторону заводской пятиэтажки.
— Идет к зданию, — доложил Олег. — Дверь не заперта, открыл без проблем. Внутри еще зомби. Вижу руки, много рук. Закрыли дверь. Но их там несколько, трое или четверо.
Он помолчал, скользя взглядом по окнам здания. Стекол в них давно не было, зато сохранились рамы, разделяющие каждое окно на девять прямоугольников. В одном из них мелькнул знакомый силуэт. Собственно, знакомым его делала большая черная труба, которую зомбированный держал в руках.
— Так! Вижу нашего зомби на втором этаже. Идет куда-то. Нет, остановился. Стоит. Гранатомет баюкает, как младенца. К нему подходит другой зомби. Они… Нет! — неожиданно вскрикнул Гарин. — Другой — не зомби! На нем шапка, черная вязаная шапка! Это Якут!
— Да вижу я, — проворчал Столяров, наблюдавший за происходящим на территории завода через оптический прицел автомата.
Примерно минуту человек в шапке стоял перед зомби и размахивал руками. Говорил ли он при этом что-то или общался с живым мертвецом исключительно при помощи жестов, было непонятно, так как лицо предполагаемого Якута оставалось в тени. Но вот он сделал шаг к окну, и Олег понял, что не ошибся. Лицо под вязаной шапкой было человеческим. К тому же весьма рассерженным. Не сводя взгляда с зомбированного, Якут высунулся из окна и несколько раз махнул рукой, указывая куда-то вниз. Через некоторое время зомби удалился, по-прежнему прижимая к груди свою находку. Вскоре после этого исчез из вида и Якут.
