Терран - Эпизод I: На границе двух миров (СИ)
— Так не должно быть, Тайкус… — прошептал рухнувший на колени Джим, которого вдруг перестали держать ноги. — Так не должно быть…
— Ты чертовски прав, малыш Джимми… Ты знаешь — я далеко не ангел, но это…
Они еще долго сидели там, на месте гибели своего отряда, два дезертира на агонизирующей планете и молчали. Оба понимали, что только что подписали себе смертный приговор — с предателями у Конфедерации был короткий разговор.
Потом было бегство, несколько дней сумасшедшей войны против всех — и защитников планеты, стрелявших во все, что носило синие цвета Конфедерации, и ее захватчиков. Был захваченный транспорт повстанцев, на котором они сбежали с планеты. Был долгий перелет до планеты Шайло — развивающейся аграрной колонии, находящейся вдалеке от кровавых событий в секторе.
Потом… потом оказалось, что дезертирам не рады нигде. Рейнор и сам не заметил как в попытке добыть средства к существованию приставил винтовку к виску инкассатора, перевозившего деньги одного из банков.
Джим чувствовал, что тонет в той атмосфере жестокости и беспринципности, что царила в преступном обществе и отчаянно искал выход… которого не было — только отбросы общества могли принять в свою среду такого как он — дезертира, предавшего свою страну и объявленного в галактический розыск.
А потом Тайкус засветился. По глупому, в пьяном бреду голыми руками заломал закованного в экзоскелет пехотинца, свернув ему шею, но по пьяной лавочке не смог сбежать. О том, что его схватили, Джим узнал только на следующее утро и воспринял эту новость со странным облегчением — так или иначе, все подошло к своему логическому концу. Если Финдли схватили — значит скоро придут и за ним — в подвалах службы безопасности умеют развязывать языки.
Он накупил целую тонну разнообразной выпивки и заперся в номере, ожидая визита следователей. Батарея пустых бутылок перед ним росла как строй морпехов при учебной тревоге, но… Никто так и не пришел. Тайкус его не выдал и одному только Богу известно, чего ему это стоило.
Уже довольно давно они с Финдли по центу копили деньги на новые личности, но обмануть Систему стоит дорого — того, что удалось скопить, впритык хватало только на кого-то одного. Когда выпивка кончилась и стало ясно, что Судьба подарила ему еще один шанс, Рейнор выгреб из общего тайника всю имеющуюся наличность и, получив новые документы, покинул планету.
Купив билет на первый попавшийся рейс и засыпая в тесном кубрике вместе с еще дюжиной потрепанных жизнью людей, Джим мог думать только об одном. Его жизнь была оплачена жизнями десятков солдат, которых он убил, чтобы жить самому. Жизнью девчонки, потерявшей все из-за таких, как он. Свободой его друга, бывшего ему ближе, чем брат.
Его жизнь стоит слишком дорого. И он просто не может потратить ее впустую.
Планетой, на которой Джим начал строить свою новую жизнь, оказалась Мар Сара — богом забытая шахтерская планетка, до которой не было дела сильным мира сего и живущая по собственным правилам, подчас идущим вразрез с законами Конфедерации.
Он и по сей день не знал, как ему удалось убедить мэра в том, что он достоин зваться шерифом. Может быть, Финдли был прав, когда говорил, что он способен убедить кого угодно в чем угодно, если сам по-настоящему в это верит?
Джим отсалютовал небесам стаканом с виски и тихо пробормотал себе под нос:
— Все это только благодаря тебе, Тайкус…
______________________________________
З.Ы. Кажется, канон начинает трещать по швам… Но вот беда — загуглить настоящую историю знакомства Рейнора и Финдли я додумался только после того, как придумал свою) Вообще я не планировал уделять прошлому Джима столько места, но меня, как водится, понесло))
Глава 3.0
Первый Контакт
Джим выпустил в воздух последнее колечко дыма и с сожалением затушил сигару о замызганную пепельницу, стоявшую тут же. Задумчиво покосился на рукав кожаной куртки и, скривившись, почесал локоть — у него ныли нейроконтакты, через которые бронекостюм присоединялся к нервной системе. Достаточно распространенный недуг среди бывших военных — у многих из отставных бойцов контакты остро реагировали на резкие изменения погоды или вспышки на солнце.
Впрочем, у самого Джима контакты обладали одной уникальной способностью — они начинали противно зудеть незадолго до того, как в его жизнь уверенной походкой вступала леди Неприятность.
Впрочем, в последние пару месяцев эта дама не покидала его вовсе. А все этот корхальский богатей, разворачивающий на его планете новые горнодобывающие комплексы! Вместе с металлургическим магнатом на планету в поисках работы хлынули новые поселенцы с других окраинных планет — привыкшие к беззаконию, зачастую царившему в этих богом забытых колониях, они доставляли шерифу и его людям сильную головную боль, устойчивую к любым мерам противодействия.
Джим уже успел привыкнуть к тому, что в его вотчине царит закон и порядок, фамилия которому — Рейнор. Мар Сара стала для него местом, которое стало лучше благодаря его усилиям — живое воплощение юношеских наивных мечтаний. Шерифу нравилось это чувство — вопреки приобретенному налету цинизма и целой горы разочарований, в глубине души он так и остался неисправимым идеалистом.
— Готов поспорить на свою звезду, что дело опять в этом бородатом засранце, — пробормотал шериф себе под нос, сверяясь со временем — скоро надо было выдвигаться в участок.
— Шериф? — за столик к Рейнору присел благообразный старик в потрепанном пальто с запачканными грязью полами.
— Генрих, — кивнул Джим. Он помнил этого старика, тот был фермером. Редкая профессия для специализировавшейся на добыче руды Мар Саре. — Как там твои мохнатые ящерицы?
— Vulbris Vulgaris, Джим, — усмехнулся Генрих. В свое время чудаковатый биолог, прилетевший на планету из метрополии, вызвал немало пересудов среди аборигенов своими попытками приручить местную фауну. Старик аккуратно постучал по дереву. — Если все пойдет как сейчас, то я, может, и успею на своем веку вывести полностью одомашненную породу.
— Только знай — я яйца твоих питомцев есть не буду, — предупредил Джим, тихо посмеиваясь глубоко в душе. — Видит бог, я много всякой дряни успел перепробовать, но яйца ящериц — никогда.
— Ты хоть представляешь, насколько они будут дешевле того, чем сейчас пичкают нас конфедераты? — мгновенно завелся старик. — Просроченный сублимат сублимированных сухофруктов! А яйца моих малышей богаты белками, углеводами и…
— Все-все, — шериф поднял руки в демонстративном ужасе. В их большой деревне все знали — хочешь разозлить доброго чудаковатого фермера — скажи что-нибудь плохое о его питомцах. — Проехали. Что привело тебя ко мне, Генрих? И почему ты не пришел в участок?
Старик запнулся и принялся мять в руках широкополую шляпу.
— Я нашел… беглеца, — наконец сказал он, пряча глаза.
— И? — подобрался Джим. — Кто он, от кого прячется и что натворил?
— Он… — Генрих нервно почесал аккуратную седую бородку. — Джим, прошу, поехали со мной и ты сам все увидишь. Он не опасен, даю тебе слово.
Шериф колебался не долго — он привык считать, что хорошо разбирается в людях, а Генрих не производил впечатления человека, способного вот так просто завести человека в ловушку, предварительно поболтав с ним о пустяках. Конечно, старик мог просто ошибиться в оценке личности беглеца, но… на это у него на поясе и висел тяжелый пистолет пехотинца, переделанный для человеческой руки и вполне способный пробить боевую пехотную броню на близкой дистанции.
— Будь по твоему, старик, — медленно кивнул шериф, глядя своему собеседнику прямо в глаза. — Если твой беглец не представляет опасности и не натворил настоящих бед, я помогу вам.
— Спасибо, Джим! — биолог облегченно вздохнул и открыто улыбнулся. — С меня должок!
— Будешь кормить меня своими ящерицами бесплатно.
Туз червей медленно поднялся в воздух и, зависнув на пару мгновений перед моими глазами, аккуратно опустился узким торцом на даму пик. Подавив желание высунуть язык от усердия, я чуть склонил голову набок, наклоняя карту под углом, чтобы она уперлась в шестерку треф.
Оглядев возвышавшуюся передо мной пирамиду, я довольно хмыкнул — выстроить домик из тридцати шести карт тот еще подвиг, а уж когда требуется сделать это одной только силой Дара…
В свое время я потратил много времени, чтобы реанимировать свой Дар, поврежденный Тассадаром долгих семь лет назад. Сначала это было просто больно, затем при каждом псионном воздействии я чувствовал, будто пытаюсь пошевелить рукой, которую отлежал во сне… а затем, совершенно незаметно для самого себя, я сравнялся в ловкости владения Даром со своими одногрупниками. А потом просто не смог остановиться, продолжив совершенствоваться в этом направлении, хотя это уже не было необходимо — для Тамплиеров не так уж и важна филигранная работа с энергией, это скорее удел техников. Может, на каком-то уровне я уже тогда знал, что мне не место среди воинов?
