Даниэль Дакар - Джокер
Успевший прийти в себя медик понимающе и чуть-чуть высокомерно улыбнулся:
– Как вам будет угодно, мисс Мэри. Я все-таки надеюсь, более того, я совершенно уверен, что у вас будет возможность переменить ваше мнение. Однако это дело будущего, а нам следует вернуться к более насущным проблемам. Итак, вы подремали в катере, пока летели с поверхности на орбиту. Перед этим не спали более двух суток. Чем вы занимались? Это не праздное любопытство, – поднял он ладонь, увидев, как лицо Мэри становится упрямым и неуступчивым. – Вы определенно не в порядке и я должен знать, какие меры следует предпринять.
– Ну, я… Когда я спустилась на Бельтайн, я узнала, что в результате бомбардировки погиб мой друг. Лучший друг. Ближе Келли О’Брайена у меня не было никого, – голос изменил Мэри, она судорожно сглотнула. Тищенко тактично сделал вид, что ничего не заметил. – Позавчера были похороны. После них мы с Лореной – это подруга полковника Моргана, командующего планетарной полицией, и очень сильный аналитик – засели за разборку сложившейся ситуации и занимались этим примерно полтора суток. Потом я доставала все это, – она кивнула на стол и носилки, – с океан-ского дна. Собственно, вот и все. Кстати, о Лорене Макдермотт. Она скоро будет здесь, и я прошу вас оказать ей всю необходимую помощь. Дом полковника Моргана, в подвале которого мы работали, взлетел сегодня на воздух, как и моя машина. Явным образом Лорена не пострадала, подвал там крепкий, но все может быть, не мне бы говорить, не вам бы слушать.
– Разумеется, мисс Мэри, я лично осмотрю госпожу Макдермотт. Когда вы ожидаете ее прибытия?
– Не знаю. – кураж на глазах оставлял бельтайнку, она начала сутулиться, губы уже почти не отличались по цвету от бледного лица. – Вероятно, господин Корсаков в курсе – ее и полковника Моргана должен забрать с планеты адмиральский катер. Как только они будут здесь, мне необходимо будет пообщаться с полковником и…
– Я все понял, – кивнул Тищенко. – Подождите, мне надо переговорить с Никитой Борисовичем.
Он отошел на несколько шагов и быстро заговорил по-русски. Выслушав ответ, он повернулся к Мэри и успокаивающе улыбнулся:
– Катер только что стартовал, ваши друзья будут на борту через два часа с четвертью. Вам следует поспать.
Мэри устало покачала головой:
– Боюсь, я не засну – нервы… Сказал бы мне кто еще неделю назад, что я употреблю это слово в собственный адрес… м-да. А если даже и засну, то вы меня не разбудите, а мне надо работать, понимаете, надо.
– Понимаю, – оценивающий взгляд врача стал неприятно острым. – Мне это не нравится, но вы взрослый человек и сами в состоянии решать, что и когда вам следует делать. А почему вы думаете, что не проснетесь вовремя, если вам все же удастся заснуть?
– Лейтенант Терехов еще на планете вкатил мне дозу транквилизатора из встроенной аптечки костюма для подводного погружения. А потом я выпила некоторое количество самогона с планеты Новоросс… я правильно произнесла название?
– Правильно, – вздохнул Тищенко. – Где вы только его взяли… И чем думал тот, кто вам его дал… точно не головой. Хорошо, мне все ясно. Сейчас мы с вами пройдем в палату, – он мягко, но решительно подтолкнул Мэри к выходу из помещения. – Там я вам введу снотворное с определенным сроком действия. Два часа – так два часа. Я предпочел бы усыпить вас на двадцать, но… В общем, вы проспите два часа, спокойно и без сновидений, а потом, можете не сомневаться, я вас разбужу и вы будете чувствовать себя гораздо лучше, чем сейчас. И похмелья у вас совершенно точно не будет. Новоросский самогон, боже мой…
За разговором они дошли до палаты. Мэри сняла рубашку, ботинки и бандану и растянулась на койке, а Тищенко извлек из прихваченной где-то по пути аптечки ампулу и прижал к ее шее. Несколько секунд спустя он удовлетворенно полюбовался на расслабившееся во сне и ставшее от этого совсем юным лицо, заботливо подоткнул одеяло, вздохнул и почти бегом вернулся туда, где дожидался своего часа помещенный в питательный раствор человеческий мозг.
Примерно час спустя доктор Тищенко закончил первичные тесты и уяснил для себя два момента. Первый: он понимает, с чем ему довелось столкнуться. Второй: его квалификации и имеющегося на борту оборудования явно недостаточно для полномасштабного исследования. И будь у него даже сто двенадцать часов вместо пятидесяти шести (а теперь уже пятидесяти пяти), делу это не поможет. Он задумчиво пожевал губами, молниеносно скомпоновал файл короткого доклада и, подойдя к стационарному коммуникатору, вызвал старшего помощника. Петр Иванович Савельев, помимо прочих функций представлявший на борту «Святого благоверного князя Александра Невского» Службу безопасности Российской империи, отозвался сразу же. Порой Тищенко ловил себя на том, что всерьез сомневается, спит ли вообще старпом: в любое время дня и ночи тот был собран, деловит и готов к работе.
– Слушаю вас, Станислав Сергеевич.
– Петр Иванович, вы, разумеется, уже в курсе того, какой груз доставила с планеты мисс Гамильтон?
– В самых общих чертах. Вы намерены дать мне более полную информацию?
– Пока я к этому не готов, Петр Иванович. И, вероятно, никогда не буду готов, если вы не свяжете меня с медиками Службы безопасности.
– Вот даже как? – Савельев не скрывал своего удивления: Станислав Сергеевич Тищенко был врачом, как говорится, от Бога, и за все время их совместной службы впервые не смог справиться с проблемой самостоятельно. – Хорошо, доктор, оставайтесь на связи.
Несколько минут спустя на экране коммуникатора возник незнакомый Тищенко мужчина средних лет.
– Майор медицины Лобанов, Владимир Павлович. Чем я могу быть вам полезен, господин полковник?
– Владимир Павлович, в настоящее время я нахожусь на борту крейсера Экспедиционного флота «Святой благоверный князь Александр Нев-ский», дислоцированного на орбите планеты Бельтайн системы Тариссы, – начал Тищенко стандартный доклад. – В моих руках находится – и будет находиться еще на протяжении пятидесяти пяти стандартных часов – имплантированный тарисситом живой человеческий мозг, помещенный в питательный раствор и подключенный к системе искусственного жизнеобеспечения. Информационный пакет с изображением упомянутого объекта и изложением обстоятельств находки я передаю вам в данный момент. Произвести полное обследование собственными силами я не в состоянии и потому вынужден обратиться за помощью к Службе безопасности.
Как только Тищенко упомянул тарисситовую имплантацию, лицо его собеседника окаменело, с него ушло всякое выражение, только глаза оставались живыми, в них читалась бешеная работа мысли. После примерно минуты тишины лобанов, по диагонали просмотревший присланную информацию, резко кивнул:
– Господин полковник, я прошу вас обождать на связи. Я не уполномочен решать такие вопросы. – И экран погас. Тищенко, у которого нестерпимо чесались руки скорее вернуться к работе, выругался про себя, подтащил к коммуникатору лабораторное кресло и стал ждать.
Между тем его сообщение, соответствующим образом оформленное и снабженное грифом «Весьма срочно», было принято куратором сектора, к которому принадлежала система Тариссы. Генерал-лейтенанту Михаилу Авдееву для принятия решения хватило одного взгляда. Российской империи доводилось уже сталкиваться с биологическими компьютерами, подобными тому, которым располагал в данный момент доктор Тищенко. Но, несмотря на все затраченные усилия, до сих пор добраться до производителя не удавалось. Добраться между тем было совершенно необходимо. Взрыв, прогремевший несколько лет назад на одной из планет, входящих в сферу интересов Российской империи, заставил Службу безопасности заинтересоваться источником запрещенных к распространению трансуранидов. Полностью автоматизированный рудник в поясе астероидов во всем остальном ничем не примечательной звезды был обнаружен довольно быстро. Однако подступы к нему охранялись боевыми кораблями, каждый из которых управлялся живым человеческим мозгом, имплантированным искусственным тарисситом. Такой же мозг управлял рудником и обогатительной фабрикой. Разведка лезла из кожи вон, но отследить источник поставки биокомпьютеров не удавалось. А тем временем агенты слали донесения об использовании объектов «Доуэль» не только преступными синдикатами и террористическими группировками, но и вполне законопослушными и благонамеренными корпорациями Свободных Планет. Это было выгодно, очень выгодно, и честные бизнесмены только пожимали плечами в ответ на расспросы. Да, предложили приобрести. Да, дорого, но окупается быстро. Какая разница, откуда? Не морочьте голову, дело есть дело, закон спроса и предложения в действии…
И самое интересное состояло в том, что, пытаясь отследить происхождение и путь искусственного тариссита, используемого при имплантациях, имперская Служба безопасности после самой минимальной проверки сбросила со счетов единственный на всю галактику источник тариссита натурального – планету Бельтайн в системе звезды Тарисса. Учет добычи, реализации и средств, поступающих от продажи, вели сестры монастыря Святой Екатерины Тариссийской, остающийся на планете минимум в основном использовался для проведения имплантаций будущим кадетам Звезд-ного и Десантного корпусов. Налаженная система позволяла четко отследить каждый миллиграмм драгоценного металла вплоть до тех крох, которые уходили на декоративные или функциональные татуировки монахинь, полицейских и служащих бельтайнских ВКС. Все было точно, как в аптеке, и законно, как воскресная школа.
