Юрий Кузнецов - Калитка во Вселенную (СИ)
В комнате отчетливо ощущался своеобразный, характерный для скопления одежды запах — и тлена, и нафталина, и еще черт знает чего…
Жора вытащил из общей кучи кинжал в черных ножнах, орлом со свастикой и эсэсовскими рунами на рукоятке. Он вытянул кинжал из ножен — вдоль блестящего лезвия тянулась надпись темным готическим шрифтом — Meine Ehre heisst Treue. Жора тщетно шевелил губами, пытаясь разобрать тяжелую для прочтения готику.
— Что, понравился ножик? — профессор откровенно, уже несколько минут наблюдал за Жориными эмоциями. — Там написано «Моя честь зовется верность» — эсэсовский девиз. Ну, как тебе наша костюмерная?
— Слов нет, Олег Васильевич, по крайней мере, цензурных. Я, конечно, догадываюсь — для чего это изобилие, но зачем столь богатый ассортимент?
— Видишь ли, Жора, тут такое дело… Мы, как правило, не знаем — куда откроется очередная «калитка». По крайней мере — первый раз. Поэтому набирали все, до чего могли дотянуться, пока была возможность. Тут нет ни одного новодела — все только подлинники — что-то сами притащили из вылазок, что-то удалось раздобыть из коллекций, антикварных салонов, театральных костюмерных, и даже с киностудий. Стоимость того, что тут имеется, а это далеко не все — в соседней комнате тоже всякого навалом, все сюда просто не влезло — составляет довольно круглую сумму, даже прикинуть тяжело. Одного оружия здесь на несколько сотен тысяч долларов.
Ответ на твой вопрос прост — Промучившись с первой «калиткой», мы довольно быстро поняли — какие-то законы не дают перемещать небелковую материю через время в неограниченных количествах. В неглиже — пожалуйста, помнишь — Шварценеггер в «Терминаторе» голышом оказывался в прошлом? В наших реалиях эта железяка в виде человека через нашу «калитку» не прошла бы никогда. По крайней мере — по имеющимся технологиям перехода, вполне допускаю, что есть другие…
Профессор на минуту задумался, видимо обдумывая — какие это могут быть другие…
— Так вот, методом проб и ошибок выяснили — если хочешь пронести через «калитку» максимально много снаряжения, то одежду лучше одевать наиболее древнюю, из соответствующей той эпохе, куда попадешь. Обратно без проблем — тащи, сколько унесешь, чем мы вовсю и пользуемся.
— Э-э-э, Олег Васильевич, а как же всякие там временные парадоксы и эффекты? Я вот у Бредбери читал про раздавленную в мире динозавров бабочку — и в результате получилась полная труба в будущем, из-за изменений, вызванных этим мизерным вмешательством, а вы тут «стволы» охапками натащили…
Профессор с нескрываемым одобрением посмотрел на Жору. — Мы, грешным делом, тоже вначале опасались — вдруг что будет… Потом поняли — пространство и время настолько моногвариантно, что количество вселенных и миров практически бесконечно. То есть, попав в прошлое, ты можешь запросто прихлопнуть своего дедушку, родителей, а то и самого себя в детстве, если уж твое воспитание позволяет провести тебе столь изуверский эксперимент. Говоря конкретнее — в той ветке реальности, где ты столь изысканным способом нагадил, персонально тебя, твоих родителей и всего того, что имелось в твоем варианте истории — просто не будет.
Вот представь — древо истории, на нем много-много параллельных веточек-миров. Они растут рядом, этаким пучком, но с разной скоростью, то переплетаясь, то разветвляясь. И можно, используя определенные механизмы, перепрыгивать со своей ветки на другую ветку, но не на любую, а лишь на ту, на которую тебе позволит некий процесс, закон, которому подчиняется мироздание.
Я думаю, это максимально близкая модель, или другими словами — визуализация строения временных потоков. Собственно, этого гипотетического строения мироздания мы пока и придерживаемся, другой достоверной модели на сегодня у нас нет.
— Честно говоря, — осторожно сказал Жора — не было у меня в планах такие рискованные опыты с родственниками проводить. Но то, что с врагами церемониться не нужно, заметно облегчает жизнь.
— Да бог с тобой — улыбнулся профессор — я даже и не думал персонально тебя такими черными мыслями позорить. Это я так, в полемическом задоре, и вообще, на ярких примерах все доходчивее воспринимается. Ну да ладно, давай-ка тебе что-нибудь полегче из одежды поберем, раз уж ты решил с собой «маузер» тащить. — Или оставишь? — он с хитринкой посмотрел на Жору — может, лучше это? — и профессор достал из ящика пару кремневых пистолей ужасающего калибра — По нашим подсчетам, там сейчас где-то век 17, эти пушки туда пронести — не проблема вовсе, можешь тогда и в камуфляже идти. Хотя в нем упаришься однозначно — Карибы, однако, жарко и влажно.
— Нет уж, с «маузером» не расстанусь, а раз жарко и влажно, тогда вот, это вполне подойдет — и Жора снял с одной из вешалок рубаху и штаны бело-серого цвета из грубой ткани чуть нежнее парусины. Заодно он прихватил с полки нечто похожее на носовой платок, но огромного размера. Этакий квадрат из материи, где-то полметра на полметра.
— Отлично — кивнул головой профессор — хотя в этом тоже будет жарковато, но лучше, чем в камуфляже. Вообще-то, вы в основном в купальных одеждах там ходить будете — пляж, море и все такое, но харчи добывать тебе все равно придется, пару раз на охоту сходишь, а в плавках по джунглям ходить чревато.
Так вот — свинки там дикие бегают — объедение… Если под возвращение удастся прихлопнуть одну-две, постарайся сюда притащить. Но только под отбытие, не ранее — там хранить мясо негде, портится буквально за одну ночь, если сырым оставить. Теперь обувь — у тебя какой размер?
— Сорок один с половиной, но я сорок второй обычно покупаю, а то и сорок третий…
— Отлично! Там есть как раз сорок третий, главное поаккуратнее дойти босиком до обувки.
— А что «там» еще есть, Олег Васильевич?
— Палатка отличная, тентовая, польская. Полотенца, еще что-то из одежды. Дробовик 12 калибра, полуавтомат «браунинг» — пятизарядка, дроби свинцовой, картечи запас изрядный, порох и капсюли, десятка три-четыре латунных гильз — перезаряжай-не хочу. Правда, гильзы надо после стрельбы собирать. Что еще? Ну, ножей пара, топор, пила, лопата. Да, — труба подзорная, старинная, медная… Оптику у нее поменяли — была трех, а стала пятнадцатикратная. Из еды — мясо сублимированное, крупы — много всего натащили, благо, органика проходит без проблем. Тем более что птицы и зверя там хватает — свежее мясо буквально под ногами бегает, непуганые, даже неинтересно. Рыбалка, опять же… Я и говорю — курорт и санаторий, лечись только… Часть из необходимого Наташка пронесет, она в курсе всего, что там припасено, и ведет учет. Так что, если чего не хватит — вини ее.
Ну что? Двинулись обратно? Надо успеть отдохнуть, дорога хоть и не очень дальняя, но все же…
Жора тоже чувствовал усталость и сильное желание прилечь — здоровье восстановилось не очень и это давало себя знать. Поэтому он охотно пошел обратно, опять впереди Пасечника, держа в руках тюк с одеждой и слушая, как лязгают за спиной запираемые железные двери. Он прилично опередил профессора, и ему пришлось постоять на террасе минуту-другую в ожидании, пока тот преодолеет последнюю лестницу. Жора смотрел в окно террасы, ожидая, пока профессор закроет последнюю дверь и вдруг, краем глаза увидел, как по кромке освещенного участка у соседнего дома молнией мелькнула серая тень.
— Олег Васильевич! — встревожено начал Жора — тут, похоже, волк на территорию как-то пролез…
— Волк? — казалось, профессор совершенно не встревожился — Нет, уважаемый Георгий, это не волк, это гораздо опаснее — команда Кадо. Волк, ухитрись он пролезть под бетонным забором, а под ним, надо отметить — полтора метра бетонного фундамента — даже кроты к нам сюда не попадают, так вот, этот гипотетический волк проживет не более тридцати секунд. Кроме Кадо, который и один с волком справится шутя, на ночь мы выпускаем четырех хорошо подготовленных овчарок-немок. Всю ночь они охраняют территорию, никогда не лая по-пустому. Но если уж услышал рык или лай — смело выскакивай с «маузером», эти звуки у собак может вызвать только враг. Ну ладно, пока, слава богу, царит тишина, пойдем-ка спать, умаялся я, хлебну чайку — и на боковую. А ты, вроде, морсика хотел?
— Не — отрицательно замотал головой Жора — Что-то расхотел, только спать…
Диван в Жориной комнате был уже разложен и застелен заботливой Натальей. Засыпая на ходу, Жора кое-как разделся и отключился, едва коснувшись подушки головой.
Глава 7
Не то что хотя бы увидеть хоть какой-то сон, а, такое ощущение — Жоре, вообще поспать не дали… Ему показалось — не успел он закрыть глаза, как его уже трясет за плечо Пасечник.
— Георгий — подъем! Вставай, вставай, у тебя еще будет время выспаться.
Жора еле-еле разлепил глаза — спать хотелось страшно, да и голова трещала немилосердно. За окном еще царила темнота, но в комнате, разгоняя тьму, приглушенным светом горел торшер. Профессор стоял у дивана в бороде, беретке, и прочем камуфляже, уже знакомом Жоре ранее, в руках он держал какой-то сверток.
![Василий Головачев - Ультиматум [сборник]](/uploads/posts/books/103752/103752.jpg)