Андрей Левицкий - Песчаный блюз
В рассветных сумерках «Зеб» быстро катил между холмами.
— Видно кого-нибудь? — спросил я.
Эви обернулась, привстала на цыпочках, вытянув шею.
— Не-а.
— Это еще ничего не значит. Наверняка солдаты за нами едут.
— Да уж тут без вопросов, — легко согласилась она. — Отстали, потому что кетчеров добивали, оружие их собирали да машины ихние осматривали. Но скоро догонят, что уж тут.
Усевшись поудобнее, я запустил второй двигатель и увеличил скорость. Над горизонтом расплывалась светлая полоса. Как ни суетись, сендеры и мотоциклы нагонят громоздкий трехосный самоход-торговец, единственная надежда — мы раньше доберемся до Карьера, брошенного поселка в русле пересохшей реки, переедем мост и как-нибудь обрушим его, тогда солдаты точно отстанут, берега там крутые, пока объезд искать будут, пока к руслу спустятся…
— Слушай, а что ты вообще в тот Арзамас везешь? — спросила Эви.
— Не твое дело.
— Может и не мое, да только я так поняла, что мы с тобой на ближайшее время вместе будем. И еще — за нами наемники омеговские на всех парах чешут.
— По твоей вине, кстати. Попадем в Карьер — ссажу, дальше один поеду
— Ох и характер у тебя вредный, доставщик! Ясно, почему ты один ездишь — кто ж такое долго выдержит?
— А мне напарник и не нужен.
— Не боись, я к тебе в напарницы не набиваюсь. Но от омеговцев сподручнее вдвоем отбиваться, так? А раз так, лучше мне знать, что ты везешь. Может, оружие это? Тогда вместе сообразим, как…
— Там не оружие. Ладно, идем покажу. Солдат не видно пока?
Я закрепил штурвал, захватил брошенный в рубке передатчик с антенной, которые открутил от бочонка, и отвел Эви вниз, по дороге ответив на вопросы по поводу возможностей «Зеба».
— Два движка — это круто, — кивнула она. — Да только от легких сендеров все равно не уйти. А баллоны в носу зачем? Я ж вижу, патрубки от них к дизелям тянутся.
— Нагнетатель там. Смесь обогащать…
— А! Поняла, поняла, — закивала Эви. — Только прямой участок дороги нужен. И ровный… ну, ты понимаешь.
— Да уж получше тебя.
В трюме цыганка осмотрела ящики, подергала замки и обошла вокруг бочонков. Постучала по одному кулаком, потрогала манометр на другом.
— Ты осторожно, — сказал я, скептически наблюдая за тем, как Эви с умным видом разглядывает железную спираль трубки. — Топливо там типа под давлением. В Цехах закачали.
— Газ, что ли?
— Почему газ? Жидкое топливо. Соляра какая-то особая, так расстрига сказал.
— С чего это соляра — и под давлением? Никто ее под давлением не заливает, чепуха это.
Я пожал плечами.
— Она, может, пары всякие выделяет, они давление и создают.
— Ну так пары и в обычной канистре будут. Просто осторожно открывать надо… кто тебе про давление наплел?
— Говорю ж: заказчик. Тот, кто меня нанял это все в Арзамас перевезти.
— Ерунду тебе наговорил твой заказчик. Наверно, чтоб ты туда не лазал и солярку его не сливал.
— Я б все равно туда не стал лезть. Потому, соврал он — и ладно, мне это неважно. Главное — вот.
Я показал сломанный передатчик. Эви взяла его, покрутила в руках.
— Это че?
— К бочонку приклепано было снизу.
— Да-а… И за каким монахом у тебя передатчик на груз навешан?
— Кто-то хотел знать, где я нахожусь. А зачем же еще?
Цыганка с хрустом оторвала антенну, осмотрела и бросила мне.
— Думаешь, заказчик тебя таким способом контролирует? Типа, чтоб ты с грузом его не свалил?
— Нет. Уже даже из Рязани сигнал этого передатчика не поймать.
— Правильно, не сильная штука, — согласилась она. — Но тогда какой с нее толк? А такой, что кто-то ловит сигнал поблизости. То есть мог ловить. Не связано ли это всё с теми самыми омеговцами, которые за нами едут? Может, они на самом деле тебя тут поджидали, а меня случайно заметили и пальнули? Или решили, что я для тебя путь разведываю, ну, лечу впереди самохода и смотрю, чтоб чисто было…
— Хочешь сказать, расстрига свою собственную доставку омеговцам сдал?
— А почему нет? Если они с Арзамасом окончательно рассорились, прознали про этот бартер между Корпорацией и Цехами, ну и захотели, чтоб оборудование очередное в Арзамас не попало… Сговорились с расстригой твоим, вот и все. Или, может, там не оборудование, а оружие в ящиках?
Вместо ответа я поднял палец, прислушиваясь. Эви задрала черные брови и навострила свои маленькие розовые ушки.
— Гудят, — заметила она наконец. — Гудит и стонет сендер мощный, сердито двигатель ревет…
Не дослушав, я взбежал по лестнице, выскочил на корму и увидел омеговские машины позади: два сендера и три большие трехколесные мотоциклетки. Они приближались.
* * *Солнце взошло, начиналась жара. Во всех смыслах.
Когда головной сендер, выкрашенный черным, с длинным узким капотом, на котором красовалась намалеванная желтой краской подкова, вырвался вперед, Эви прицелилась из винтовки и выстрелила. Не знаю, попала она или нет, но в ответ замелькали вспышки, и сквозь рокотание двигателей донесся частый перестук, будто колотили палкой по дереву. Над омеговскими машинами взвились облачка дыма.
Несколько пуль вжикнули рядом, одна попала в заднее стекло рубки, и я пригнулся, когда оно со звоном осыпалось.
Стоявшая на корме цыганка тоже пригнулась и быстренько отбежала за рубку
— Что там впереди, Музыкант? — Она полезла на крышу. — Пустыня окончательно закончилась?
Солнце ползло все выше, жара крепчала, встречный ветер был почти горячим. Мы приближались к широкой границе, где Пустошь из бледно-желтой становилась серой: там песок сменяла каменистая равнина.
Голос Эви донесся сверху:
— Они нас в клещи взять хотят!
Сидя на высоком стуле перед штурвалом, я кинул взгляд через плечо. На одном из сендеров был пулемет, на другом, выкрашенном черной краской, торчала штанга с креслом. Пристегнутый ремнем, там сидел сержант с пышными белыми бакенбардами.
Сендер подпрыгивал на ухабах, вилял между песчаными горбами, кресло раскачивалось вместе с омеговцем, сжимающим длинноствольное ружье.
— До Карьера твоего не успеем? — прокричала сверху Эви. В проеме двери показались ее ноги, и цыганка спрыгнула на палубу.
Я покачал головой.
— Тогда надо что-то делать. Догоняют они ведь нас…
— Ну? То-то я гляжу: они ведь нас догоняют. Что-то надо делать, а?
— Ну и характер у тебя! — Она шагнула на корму — Почему тебя до сих пор никто не убил? Это так странно!
— Ничего, скоро они исправят положение.
— Что это за Карьер вообще такой?
— Поселок брошенный в русле высохшей реки.
Эви вопросительно поглядела на меня, и я стал пояснять, то и дело оглядываясь:
— На самом деле никакого карьера там нет. Один старик мне говорил, что раньше такие штуки, какая там стоит, назывались земснарядами. Такой вроде корабль, на нем машина с ковшом, которым из дна грунт добывали. Корабль этот, или как его назвать, с берегом понтоном соединен. Три сезона назад там скважина, которая воду давала, еще работала, люди жили, но как воды не стало, старатели этот поселок бросили… Берега в этом месте обрывистые, съехать можно только по понтону.
— Да-а, — протянула она. — А ведь у бывших рек, я слышала, дно опасное бывает. Там эти… пещеры под ними образуются какие-то, а?
— Кавернами их называют. Правильно, там под руслом тоже каверны есть, но в месте, где Карьер, никто пока не проваливался.
Она оглянулась.
— Как-то их задержать надо. Что ж придумать… — Эви запустила пятерню в свои густые волосы, хмурясь.
— Не напрягайся, мозг надорвешь, — предостерег я.
Хотя она, конечно, права — надо что-то делать, только неясно что. Черный сендер двигался точно за самоходом, другой с мотоциклетками разъехались в стороны, но тут сержант привстал в своем кресле, проорал что-то, махнув рукой. Со второй машины в ответ закричали. Я прищурился, наблюдая за ними. Сержант подался вперед, один из сидящих перед ним протянул микрофон на длинном шнуре. Сержант заговорил в микрофон, я перевел взгляд на другой сендер — кажется, его водитель тоже воспользовался бортовым передатчиком. Ну да, сержант сейчас отдает команду по радио, причем я догадываюсь, какую именно…
Эви тоже догадалась.
— Сейчас местами поменяются! — крикнула она.
Мы приближались к границе песков. Сендер, ехавший слева, замедлил ход, одновременно черная машина вильнула. Они чуть не столкнулись, но первый водитель вовремя вывернул, и машины поменялись местами.
— Это потому что на той пулемет, — пояснила цыганка то, что я и так понимал. — Сержант этот соображает, а? Решил: чего зря патроны тратить? Лучше поближе подобраться и прямиком в корму…
— Корма вроде как бронированная.
